Милые роботы (сборник) - Михаил Михеев

— Что вы…

— Хорошо, мы попробуем, — перебила она. — Я мало знаю… вернее, я совсем ничего не знаю о ТУБах, но на самом деле, — и она улыбнулась задумчиво, — нельзя же отправлять в разборку машину, которая умеет делать то, что забывают делать живые люди — дарить женщинам цветы… Ладно, ладно, не благодарите меня за вашего протеже. Лучше помогите унести вот этот кактус ко мне домой.

— Возьми это, осторожно.

— …понял… осторожно…

ТУБ поднял цветочный горшок своими ручищами и двинулся следом за Евгенией Всеволодовной, плавно перекатывая свои громадные губчатые подошвы. Она отворила ему дверь.

— Сюда поставьте, пожалуйста, — попросила она.

6

Утром Евгению Всеволодовну разбудил дождь.

Пришлось встать, закрыть распахнутые настежь окна. Дождь тут же прошел, но ложиться обратно в постель уже не было смысла.

ТУБ стоял неподвижный у крыльца коттеджа, под навесом входных дверей, там, куда его вчера вечером поставил Алешкин. Евгения Всеволодовна выглянула в окно, она хотела сказать «Доброе утро!», но потом решила, что это будет смешно, и пошла в ванную.

Энергично растираясь после холодного душа массажным полотенцем, она вышла в комнату… и оторопело попятилась.

В комнате, у порога стоял ТУБ.

Синие огоньки его видеоэкранов были направлены на нее. ТУБ смотрел на нее!.. Фу, какие глупости. Чего она испугалась? Ведь это же все равно, что стесняться автомата-пылесоса или стиральной машины.

Рассуждения были верны, но все же она накинула купальный халат.

ТУБ продолжал стоять у дверей.

Почему он вошел в комнату? Без приглашения. Или испугался дождя?

— Что тебе нужно? — спросила она сурово.

ТУБ не ответил, и это ей совсем не понравилось.

— Иди на свое место! — сказала она.

ТУБ послушно шагнул к порогу, но опять остановился и, повернувшись, протянул руку.

— …живой… — хрипнул он.

На громадной руке лежал мокрый комочек, покрытый слипшимися перышками. Это был птенец ласточки. Очевидно, ветром его выбросило из гнезда, и ТУБ нашел его на земле.

Поначалу Евгения Всеволодовна не обнаружила у птенца признаков жизни, он был мокрый и застывший, но ТУБ оказался прав. Когда птенца высушили и согрели феном, он зашевелился и запикал. Родители тут же появились за окном. Евгения Всеволодовна, конечно, знала, где находится их гнездо, под навесом крыши, над директорским кабинетом. Но она не могла дотянуться до гнезда. Пришлось поручить это ТУБу. Он забрался на подоконник, и Евгения Всеволодовна, тревожась, как бы он не вывалился в ограду, придерживала его за ногу, хотя, вероятно, могла бы и не держать. ТУБ справился отлично и сам.

Евгения Всеволодовна не могла не отметить, что ласточки почему-то этой коричневой громадины боялись значительно меньше, чем ее.

Когда они вдвоем вернулись в коттедж, их встретила Космика.

Она только что поднялась с постели и, стоя на крыльце, сонно щурилась на солнце.

— Мой бог! — сказала она. — Это кто такой?

— …доброе утро… — прохрипел ТУБ.

Евгения Всеволодовна невольно улыбнулась про себя — ТУБ преподал еще один урок вежливости. Она редко видела свою внучку растерянной — нынешние дети такие самоуверенные, право! — но тут Космика явно растерялась и только таращила на ТУБа широко открытые глаза.

— С тобой здороваются, Космика.

— Ух ты… — наконец вымолвила Космика. — Это же ТУБ! А я сразу и не узнала. По телевидению он казался мне маленьким. Доброе утро, ТУБ!

Она храбро протянула вверх маленькую ручонку, ТУБ наклонился над ней, громадный, как гранитная глыба. Он подал в двигатели пальцев усилие в одну десятую килограмма и пожал тоненькие пальчики Космики.

Пока Евгения Всеволодовна готовила завтрак, на крыльце продолжался разговор. Понятно, больше говорила Космика.

— Ух, ты и хрипишь! Просто ужасно. Ты что, простудился? Да? Пойдет погреем горло инфраружем, и все пройдет. А ночью ты кашляешь?

— Космика, — сказала из комнаты Евгения Всеволодовна, — ты задаешь ему глупые вопросы. А еще занимаешься в секции космотехники. Разве робот может простудиться? Он железный…

— Он метапластиковый, — назидательно поправила Космика.

— Все равно. Простуда — это воспаление органической ткани, а у него ее нет.

— А может, он усовершенствованный, — не сдавалась Космика.

Евгения Всеволодовна не решилась оспаривать такое предположение. ТУБ воспользовался паузой.

— Хрипит… звукодатчик… поврежден пьезокристалл.

— Вот оно что, — сказала Космика. — Мы тебе поставим новый динамик туда… ну, где у тебя они находятся. Мы тебя отремонтируем. А что ты будешь у нас делать? Работать преподавателем? Будешь читать нам робототехнику. Вот здорово! Будешь говорить и на себе показывать.

— …работать… уборщиком… — хрипнул ТУБ.

— Ах, ты вместо Виктории Олеговны. Тогда пойдем, я тебе школу покажу.

— Сначала завтракать, — сказала Евгения Всеволодовна.

— Ну да, конечно, завтракать… Пойдем ТУБ, заправимся.

— Космика, как ты говоришь?

— Так это же я ему говорю, он же машина. А машина — заправляется.

— Но не за столом.

— А может, его уже на биопищу перевели. ТУБ, ты ничего не кушаешь, нет? Ты, значит, аккумуляторный. Хорошо тебе, поставил аккумулятор, и все. А мне вот кушать приходится…

Когда Алешкин подошел к школе, он услыхал звонкий голосок Космики и остановился в вестибюле.

— Вот здесь лаборатория. Опыты делаем, понимаешь? Реакции всякие. Восстановление, окисление… химия всякая. Иногда интересно, иногда нет. Видишь, сколько баночек, здесь нужно осторожно-осторожно, а то все падает… Там спортзал. А вот здесь — умывальник. Ты моешь руки или тебя чистят бензоридином? Ну-ка, покажи ладошки. Ничего, чистые… Ух, какие у тебя пальцы большие… Осторожнее, тут на ступеньках не запнись, у тебя же нога больная… А вот автощетки из-под ступенек выскакивают, это они пыль собирают… вот здесь у нас… ну, здесь девочки, а вон там мальчики. Тебе к мальчикам придется ходить. Да… хотя, может быть, тебе там делать нечего. А может, у тебя бывает это… Ну, отработанное масло…

Космика целое утро не расставалась с ТУБом. И Алешкин, занимаясь в кабинете, видел в окно, как они бродили по двору школы. Космика держала ТУБа за палец, они шли рядом, и когда ТУБ делал один шаг, она делала три…

7

Днем ТУБ помогал поливать цветы в оранжерее. Космика выполняла домашнее задание — читала французскую детскую классику. К ней пришел Квазик. Он хотел позвать ее к себе домой и показать свою автощетку в действии.