Второй шанс - Kancstc

И на нём было написано "СССР". Это мне только показалось, или и в самом деле, рядом с этим люком я стал как-то легче?

А следом за люком я увидел дверь деревянную, в бревенчатой стене. Над дверью висела подкова, а к наличнику прикреплён холщовый мешочек с пучком высушенных трав. И видно было, что эти травы недавно обновляли. Подойдя ближе, я заметил тщательно и очень красиво вырезанную на верхней части двери цепочку букв. Сначала я принял их за странную помесь старинной кириллицы и рун, но пригляделся внимательнее... Ба! Да это же велесовица[1]!

На этом ряд дверей закончился и я пошёл в другую сторону. Там, следом за обшарпанной дверью постсовкового образца, притаилась ещё одна дверь. От неё веяло светом и ухоженностью. Она была чистой, без единой пылинки. Чистенький, словно только что постиранный, коврик у порога и стилизованная ветка бамбука на декоративной панели двери.

И завершался выбор с этой стороны дверью в мою старую московскую квартиру. Из-за неё на меня пахнуло привычной когда-то, но уже изрядно подзабытой здесь тоской беспросветности. Я отшатнулся от этого выбора.

Конечно, было некоторое любопытство, подсмотреть: Что там, за этими дверями? Но... даже заглянуть одним глазком, даже серьёзно подумать, означало сделать выбор. Интересно, как? Ведь свой выбор я уже сделал. Был, конечно, ещё вариант "остаться на перекрёстке"[2], но это означало спровоцировать девичью свару по дележу шкуры недобитого Семёна. А оно мне надо? Подставлять под совершенно ненужный удар Два Че. У нас тут и без этого весело. Так что я решительно протянул руку к двери с гитарой и галстуком и... в этот момент меня вышвырнуло из сна.

"Вот значит как, – подумал я, открывая глаза. – Значит, ещё ничего не кончено. Значит мне ещё предстоит побороться за свой выбор.".

Ну что же, как говорится, новый день встаёт... и нам туда же. Одевание, утренняя пробежка, умывание... И вот я, образцовый пионер, уже собрался на линейку у подножия бронзового Икари. Заметьте, без напоминаний и одним из первых. Раньше меня пришла только Славяна, даже Ольга Дмитриевна подтянулась позже. Когда появляется Два Че, демонстративно обнимаю её и целую в щёчку. Алиса розовеет, но не отстраняется. Вожатая недовольно сопит, но помалкивает.

Но вот все построены и начинается речь и... А и в самом деле: Упсь или наконец-то? Ведь на первой моей линейке здесь ни о чём таком не говорилось:

– Итак, наша смена завершается. Сегодня у нас последний день в лагере, а завтра, сразу после завтрака, мы отправляемся домой. По традиции сегодня мы отчитываемся о проделанной работе. В первую половину дня готовитесь, а во вторую представляете результаты...

– Я ракету сделала! – тут же влезает Ульяна. – Можем запустить! Вот прям здесь!

Ольга Дмитриевна начинает надуваться как жаба, но прежде чем она успевает каркнуть, влезает Шурик:

– А что? Я посмотрю, если всё нормально, и запустим!

– Хорошо! Под твою ответственность! – с явным облегчением заявляет вожатая и продолжает перекличку: – Ну, Славяна у нас и так...

– Я гербарий собрала! Местных лекарственных трав! – гордо и с обидой перебивает её наша штатная яга. – Может я это в медпункте покажу?

И когда только успела? Вот это работоспособность! Вожатая тоже пребывает некоторое время в полном ауте, но быстренько берёт себя в руки:

– Давай лучше в библиотеке. Мико?

– Мы с Алисой хотели концерт устроить...

– Куда меня сейчас с моей лапой? – Два Че высовывает из-под рубашки свои, всё ещё синеватые, пальчики.

– Но ты полюбому, подходи в клуб. Там посмотрим! – ободряет её Мико.

Дальше вожатая снова берёт вожжи в свои руки:

– Ладно, с этим разобрались. теперь... Семён! А ты что можешь предъявить?

Последнее было сказано с изрядной долей ехидства. Ну что предъявить-то? Живого Шурика, например. Чем не достижение? Однако, не хочу я издеваться над Шуриком, даже чтобы потроллить вожатую, хороший он человек. Ну а если так:

– Ну... Мы, в ходе спасательной операции, обнаружили под Старым лагерем противоатомный бункер времён... – чуть не ляпнул "холодной войны", блин! – карибского кризиса. Могу провести экскурсию.

О как вожатую-то перекосило! Аж загляденье. Алиса хихикает в кулачок, Лоли подпрыгивает от радости, даже Лена улыбается. Наконец Ольга Дмитриевна справляется с моральным кризисом и сдавленным голосом сообщает:

– Как-нибудь в другой раз. А что-нибудь ещё у тебя есть?

– Ну... я тут рисовал немного. Есть несколько работ. Можно устроить что-то типа выставки. Да вот в том же музыкальном кружке! Соберём там все искусства. И Славя пусть там свой гербарий покажет.

Ольга Дмитриевна бросает хмурый взгляд на Два Че и заявляет:

– Не будем валить всё в одну кучу. Семён и Славяна представляют свои работы в библиотеке, а музыка пусть сама по себе. Так, кто у нас ещё?

Упс... А она не только педагог никакой, но и организатор хреновый. Так бы собрались все в одном месте и надували бы щёки друг перед другом. А если разогнать всех по углам, то и будем сидеть каждый над своим, как хомяки над крупой.

Пока я размышлял, вожатая о чём-то договорилась с электрониками и мы все отправились завтракать.

За столиком мы опять осели вчетвером: я, Алиса, Ульяна и Лена, выглядевшая смущённой и потерянной. Алиса наоборот, была собрана и решительна. Но разговор начала всё-таки Лена:

– Спасибо что вчера меня... вытащили... – сказала она, мрачно глядя в тарелку.