Падчерица Синей Бороды - Нина Васина

– Чучуня, миленькая, отпусти меня на какое-нибудь задание, а? – попросила Алиса во вторник.

– Нет! – Чучуня категорична. – Пенелопа приказала тебя развлекать, но никуда не отпускать.

– А вот эта заявка, номер сто два…

– Положи на стол! И не шарь в бумагах. Это тебе не по зубам. Это танго на заказ.

– Танго!.. – мечтательно смотрит в потолок Алиса.

– Не совсем то, что ты думаешь. Такие заказы у нас способна выполнить только Королева.

– Хочешь сказать, что она не танцует? Что это – кодовое название?

– Танцует, еще как танцует! Приходит по заказу, как учительница танцев.

– Ну, и?.. – не дождавшись разъяснений, Алиса тормошит задумавшуюся Чучуню.

– Ну что, приходит в дом и за несколько уроков танцев устраивает такую ревниловку, после которой жена облизывает своего мужа с ног до головы, только чтобы он ее не бросил и не ушел с учительницей. Сохраняет, можно сказать, брак. Святое дело.

– Это значит, если мужу кажется, что жена к нему охладела, он приглашает танцовщицу?

– Он по совету Пенелопы заказывает учительницу танцев на дом. У богатых свои причуды. Иногда учительницу танцев могут заказать как сюрприз другу. Тоже, скажу тебе, приятная неожиданность.

– Подожди, – задумывается Алиса, – а если жене кажется, что муж охладел? Кого вы тогда посылаете?

– Тогда посылаем учителя танцев к жене, что тут непонятного?

– Но в вашей… в нашей команде из мужчин только Колобок!

– А Королева в мужском костюме вообще неотразима, да-да, не смотри так! А за дополнительную плату и по желанию заказчицы может так отдубасить возмущенного флиртом супруга, куда там Брюсу Ли!

– Действительно, это не по мне, – качает головой Алиса.

– А то!

– Ладно. Тогда – развлекай. Рассказывай.

– Чего рассказывать? – не понимает Чучуня.

– Все рассказывай. Где жила, кем работала, про первую любовь.

– А, в смысле, мою жизнь рассказывать? Это скучно, честное слово. Жила в Китае, в пятнадцать лет сбежала из резервации – я так называла посольское поселение русских – и год ловила рыбу. Потом родители переехали в Польшу, я их там еле нашла, нанялась матросом на судно, но нашла. В Гданьске мы с друзьями грабили бензоколонки, нас, конечно, поймали, я бежала во время перевозки из полицейского фургона. Пришлось прятаться во Франции, а языка не знала, ой, такая дура была, ты бы меня видела! Но ничего, – мечтательно вздыхает Чучуня, – через два месяца уже была нарасхват – лучший макияж для любого состояния лица!

– Как это – для любого состояния?

– Это значит, что даже если от лица осталась половина, я его художественно долепливала, и лежало оно потом такое умиротворенное и довольное, просто загляденье!

– Где… лежало? – напрягается Алиса.

– В гробу, где же еще! Шестидесятые годы во Франции, сама понимаешь, нелегкое время. Время безработицы и самоубийств. Мужчины предпочитали стреляться в рот, а женщины вешались или травились. И те и другие еще бросались под автомобили. Когда я видела развороченное лицо, я заводилась! Я ощупывала черепушку, скулы, челюсть – что осталось, и делала рисунок. И все родственники соглашались – точная копия! А потом – воск, резина, краски… Знаешь, как меня называли? Бразё-ё-ор! Золотые ручки!

– Ты работала в морге?! – вскрикивает Алиса.

– Нет. Почему – в морге? Я работала в похоронном бюро, как сейчас помню, оно называлось «Черная лилия». И так я там набила руку, что запросто поступила в художественную академию на отделение скульптуры. С этим у меня потом ничего не вышло, головы я лепила мастерски, а вот остальное тело не давалось, а уж всякие там зверюшки, собаки, лошади – вообще полный провал. И пошла я в летчицы. Да… Как видишь, жизнь не удалась. Но я не жалуюсь.

– Почему – в летчицы? – Алиса смотрит с восхищением и недоверием.

– Из-за Антона, конечно!

– Антона?..

– Антона Экзюпери, какая ты темная, Алиска!

– И что?..

– Да так, ничего. Полетала года два. В России мне это помогло. Родители заявили, что умирать будут только на родине, и после отставки отца уехали из Польши. Я устроилась здесь ремонтировать самолеты, а потом поступила в институт, как-то завелась и на спор написала диссертацию, и меня взяли в конструкторское бюро. Вот там скука была, я тебе скажу! Но премиальные платили большие. Я научилась играть на трубе, прошла курс обучения в кружке бальных танцев, два года сидела в Антарктиде на станции – снимала показания приборов, а потом еще года три жила за счет карточной игры – мой напарник на станции оказался известным картежником. А потом… Потом оказалось, что по возрасту я не могу даже пойти работать в стриптиз-бар, представляешь?! Знаешь, что я им сказала?! Я им сказала, что если хоть одна из этих малолеток на сцене сделает минет лучше меня, я буду бесплатно неделю мыть грязную посуду! А все равно не взяли…

– Чучуня, – спрашивает ошарашенная Алиса, – а почему эта женщина сказала о крови на тебе?

– А потому что ведьма! – злорадно грозит кому-то в окно Чучуня. – Она права. Меня Пенелопа нашла случайно, я бомжевала на Ленинградском вокзале, а Пенелопа искала пропавшего француза. Мы как раз с этим французом сидели под большой коробкой от холодильника, пили портвейн и спорили. На французском. Пенелопа пошла на французскую речь, потому что уже отчаялась найти этого дурака, профессором еще себя называл! Ну вот, о чем это я?

– О крови…

– Да! Она нас обоих забрала к себе, отмыла, приодела, потому что думала, что и я француженка и меня тоже кто-нибудь в ближайшие дни хватится. Я два дня отъедалась и изображала полный «не понимай по-рюсски», а потом надоело. Услышала, как она отказывается вымыть студию какого-то художника. После сильной перестрелки. А я как узнала, сколько за это предлагают, сразу все «понимай»! Помню еще, Пенелопа меня отговаривала – там размазали по полу и по стенкам четверых мужиков, собаку и крокодила, а мне по фигу! Двести баксов за три часа работы, сама понимаешь! С тех пор выезжаю только на особо загрязненные объекты. У меня свой инвентарь и свои секреты мастерства, да, а ты как думала? Кровь, ее так просто не смоешь, не говоря уж об остальном. И знаешь, этих объектов все прибавляется. Квартирку купила, автомобильчик, ничего себе, спасибо, живу, не жалуюсь. Ну что? Уморила я тебя разговорами?

– Уморила, – вздрагивает Алиса и перебирается поближе к батарее, чтобы отогреть вдруг захолодевшие ладони.

– Ну, я не знаю, как тебя еще развлекать.

– Я могу поиграть на компьютере. В тетрис. Это что-то вроде двигающейся мозаики.

– Честно говоря, я с техникой не очень… Пенелопа его всегда сама включает.

– Я умею, – зевает Алиса, изображая скуку.

– Она еще говорила, что ставит защиту от нежелательного проникновения.

– А мы не будем проникать в ее файлы. Вот возьмем игру и поставим, а ее файлы нам не нужны.

Алиса покопалась в дисках на стойке и прикусила губу.

– Ты не поверишь, – удивленно посмотрела она на Чучуню, – у Пенелопы нет игр!

– А ты что хотела? У нас прачечная, а не детский сад.

– Ладно. Тогда послушаем музыку.

– Вот это другое дело! – вздохнула Чучуня с облегчением.

– Французский шансон! – предлагает Алиса.

– Идет.

Алиса сразу же, как вошла в систему, обнаружила ее запертой на код. Она закрыла собой экран с табличкой, делая вид, что усердно засовывает диск.

– А-а-а… почему тебя называют Чучуней?

– Да это по глупости. Я пока рыбу ловила, вышла замуж за очень приличного мальчика из Шаньтоу. – Чучуня в кресле мечтательно улыбнулась, закрыла глаза. – И стала по фамилии Чунь Я.

Алиса тоже закрыла глаза и напряженно думала, поэтому в комнате стало тихо.

– Он утонул, – вдруг буднично сказала Чучуня.

– Кто? – вздрогнула Алиса, решилась и быстро набрала пять букв – ПАРИЖ.

– Мальчик этот. Утонул. А я так и осталась Чучуней.

Экран открылся.

– С первого раза! – восторженно подпрыгнула Алиса.

– Да. С первого, – кивает Чучуня. – Это была первая любовь. А ты можешь посмотреть почту? Может, что срочное.

– Конечно. Пожалуйста! – Алиса великодушна.

– Так, – подошла Чучуня и склонилась сзади, – развод, нужен частный детектив, аборт, аборт, алиби, подборка партнера для фиктивного брака, о, это интересно – свекровь выкрала ребенка, нужно все решить мировым путем. Для меня ничего нет.

– А что, так и пишут открытым текстом – «отмыть квартиру или офис от крови и последствий разборок с применением огнестрельного оружия?» – заинтересовалась Алиса.

– Это называется «срочная очистка помещения, оплата высокая». Есть хочешь?

Чучуня ушла. Алиса пустила поиск по слову «Коржак» в рабочих папках Пенелопы и через тридцать секунд уже сделала распечатку с одиннадцатью именами и адресами. У девяти из них был телефон – номера прилагались, а двое жили в сельской местности.

Заткнув уши пальцами и зажмурив глаза, Алиса придумывает первую фразу. Шепотом репетирует, чтобы потом по телефону проговорить ее быстро, но внятно.