Сын Толстого: рассказ о жизни Льва Львовича Толстого - Бен Хеллман

и убить его врагов. Жизнь – это не только любовь, но и борьба, в которой побеждает сильнейший и мудрейший. Если солдаты откажутся подчиняться приказам, России вскоре придется подчиниться более сильным народам. Япония и Китай завоюют Сибирь, а англичане, немцы и поляки возьмут себе остальное. Россия просто-напросто прекратит существование.

Внутренние враги – это те, кто препятствуют мирному и разумному развитию общества, то есть социалисты. Но недовольные тоже обязаны подчиняться законам, подчеркивает Лев. Солдату важно закалять характер и тренировать тело. Для этого необходимы воля, дисциплина, трезвость и – не забудем – половое воздержание.

В конце брошюры Лев горячится – в очередной раз. Россия самая хорошая, сильная и богатая страна в мире. Она превосходит все другие государства и народы. Служить России означает служить человечеству. Во всем свете нет человека, от природы более талантливого, чем русский. Его историческое предназначение – завоевать мир, то есть «покрыть с собой, своими людьми, своим языком и своей культурой все человечество», но для этого требуется развитие во всех областях. И чрезвычайная бдительность: «Со всех сторон мы окружены врагами, готовыми броситься на нас в любое время».

Книжный магазин Льва на Бассейной улице одновременно становится издательством. Военное ведомство дает зеленый свет: «Памятку русского солдата» нужно распространить среди солдат. Император получает от Льва персональный экземпляр с просьбой поддержать инициативу. Из-за большого спроса брошюра допечатывается трижды. Не все, впрочем, воспринимают это шовинистическое пустословие спокойно. Журналист «Биржевых ведомостей» выражается иронично: «Кровожадный сын великого писателя проповедует русскому солдату не слагать оружия до тех пор, пока он не покорит всего мира». Хотя война с Японией уже доказала необоснованность разглагольствований о военной мощи и особой миссии России.

В «Патриотической библиотеке» предприятия «Доброго дела» выходит и «Памятка русского офицера». Те же высокие требования, долг и ответственность. И надежды на счастливый поворот: «Я не верю в то, что русскому народу и России суждено погибнуть. Я верю в обратное, несмотря ни на что…» И поле деятельности не только Россия: «Русская армия призвана покорить мир и посадить в нем высшее благо, высшую силу, высшую культуру людей». Все, разумеется, с русским признаком.

Лев выступает как отъявленный шовинист, что, впрочем, не означает, что брошюра обречена быть сначала осмеянной, а потом навсегда забытой. В 2001 году, спустя почти столетие, «Памятка русского офицера» вышла в одном из номеров «Русского мира», а в 2013-м возродилась в отдельном издании Генерального штаба вооруженных сил Российской Федерации. Поддержку и понимание со стороны авторитарного режима националистского и милитаристического толка Лев получил посмертно.

Лев наивно надеется, что открытость, с которой он говорит об их разногласиях, умилостивит Толстого. В одном из писем он заверяет отца в сыновней любви, одновременно оставляя за собой право в случае необходимости критиковать его взгляды. Или, может, Толстой и его друг Чертков способны любить только того, кто полностью разделяет их взгляды? У самого Льва выбора нет. Как бы сильно он ни любил и ни уважал Толстого как человека и писателя, он должен подвергать критике некоторые из его идей. На самом деле единственно важными для Льва являются истина и благополучие России и, да, всего мира тоже. Поэтому с влиянием Толстого следует бороться. «Я считаю, – комментирует Лев религиозные статьи отца, – их дурными, вредными, ослабляющими и развращающими людей, вместо обратного действия, потому что они ложны в самом корне».

В итоге отношения между отцом и сыном еще более осложняются – иначе быть не могло. Толстой отвечает кратко:

Очень просил бы тебя, Лёва, оставить меня в покое. Ты ничего не можешь при теперешнем твоем состоянии сделать мне более приятного.

Но после глубокого вдоха письмо решает все-таки не отправлять.

Не замечать сложившееся в России критическое положение невозможно. Оно требует осмысления и анализа. В пьесе «Братья-помещики», премьеру которой играют в Малом театре Суворина в марте 1907 года, театральную сцену захватывает революция. Поместья в огне, барские леса разорены. Что, кроме, разочарования, может чувствовать патриот? И как ему реагировать на распад общества? Сдаться и отдать землю крестьянам или позвать казаков? Неужели единственный выход – кнут? Немец-управляющий открыто презирает русских: стране не хватает просвещения, законов и любви к родине. В нормальных обстоятельствах Россия должна властвовать в Азии и Европе, но сейчас ей грозит гибель, как шведам под Полтавой.

Как и ожидалось, крайне злободневная пьеса «Братья-помещики» с узнаваемыми персонажами становится началом оживленных дискуссий. Отзывы различны. В Ясной Поляне зачитывают вслух положительную рецензию в «Новом времени», подписанную «В. Ш.», в которой сильная реакция публики объясняется не только актуальностью темы, но и талантом автора и его способностью затронуть чувства зрителей. «Секрет успеха автора – в его художественной правдивости» – так это звучит. От этой похвалы Толстой вскипает. У Софьи Андреевны свое мнение: «Недурно, сценично и живо, но – современно, и это всегда ошибка. Писать надо, что вечно и что общечеловеческое, а не случайное».

Несколько провинциальных театров включают пьесу «Братья-помещики» в репертуар. Осенью в Тульском театре ее сыграли пять раз. Но в августе следующего года она подпадает под запрет. Лев явно затронул одну из самых болевых точек России.

Полемику продолжает пьеса «Моя родина», написанная в Хальмбюбуде летом 1907 года. В этой «комедии» поднимается вопрос – есть ли еще кто-то, кто любит Россию и готов работать на ее будущее? Петербургскому обществу свойственны аморальность, эгоизм, стремление к удовольствиям, пустословие и упадок нравственности. Бог забыт. Молодые люди либо материалисты, жаждущие беспечной жизни с деньгами, развлечениями и автомобилями, либо бессовестные революционеры. Среди немногочисленных положительных героев пьесы внезапно обнаруживается толстовец, сельский учитель, прививающий ученикам трудолюбие, неприятие алкоголя, честность, ненасилие и высокую мораль.

Премьеру «Моей родины» играют в октябре в петербургском театре Корша. После трех спектаклей пьесу снимают. Критики находят отражение современной России поверхностным, а действие затянутым и скучным. Родители Льва тоже недовольны. Увидев третье и последнее представление, Софья Андреевна пишет в дневнике: «Не удовлетворило и загромождено». Комментарий Толстого краток: «Очень наивно». Эта реплика уже становится ключевой.

Столь же неожиданное принятие толстовского принципа ненасилия встречаем и в драме «Марк», премьера которой состоялась в январе 1908 года в Малом театре. Американское гражданское движение за справедливость и равноправие для всех запрещается властями как социально опасное. В ответ на это активисты намерены устроить террористический акт. Марк готов осуществить задуманное, но сталкивается с сопротивлением своей сестры Мэри. Насилие, убийства, революции и войны никогда не сделают мир лучше. Последнее слово остается за Мэри: «Только любовью живы люди, только прощением другим».

То, что