Третье пришествие - Алексей Владимирович Барон

Может ли последовать более сильная атака с помощью энергии Солнца? Не знаю. Однако для такой атаки совсем не обязательно взрывать звезду. Слишком уж это затратно и может демаскировать проказника. Должны быть более экономные способы, один из них я даже могу назвать.

Тут Шипицын покачал головой.

– Право, язык даже…

Я умоляюще сложил перед собой ладони.

– Всеволод Игнатьевич! Ваши фантазии могут спасти множество людей!

– Охо-хо. Ну, так тому и быть.

Академик повернулся и ткнул очками в сторону большого постера, висевшего на стене. Там было изображено косматое Солнце в обрамлении вихрей своей раскаленной атмосферы.

– Как вы знаете, любая звезда представляет собой шар из очень разогретых газов. Внутри этого шара создается огромное давление. А теперь, друзья мои, попробуйте вообразить, что произойдет, если над частью Солнца пришельцы сумеют ослабить силу магнитного поля. Или гравитационного.

– Газы вырвутся, – сообщил я.

Шипицын рассмеялся.

– Это вы деликатно выразились, Владимир Петрович. Давление во внутренних слоях Солнца чудовищно. Газы не просто вырвутся, они стремительно полетят прочь. В результате сформируется исполинских размеров протуберанец. И всем нам придется очень туго, если на пути этого огненного потока окажется Земля. Чрезвычайно туго. По сравнению с таким Армагеддоном недавняя метеоритная бомбардировка покажется просто пустяковиной.

– Неужели протуберанец может дотянуться до Земли? – спросил я.

– Ничего невозможного в этом нет. Астрономы давно наблюдают выбросы звездной материи длиной в миллиарды километров. Пока что не у Солнца, разумеется. Как правило, такое происходит с нестабильными звездами. Зато от Солнца до Земли не миллиарды километров, а всего-то около ста пятидесяти миллионов. Одна астрономическая единица…

– И каковы возможные последствия?

– Они зависят от мощности выброса.

– Допустим, что это будет мощный выброс.

– Тогда Земля лишится воды. Всех льдов, океанов, рек и прочих поверхностных водоемов. Они закипят, испарятся. Улетят в открытый космос. М-да… Вы можете представить кипящий Тихий океан? А атмосферу, естественно, сдует в межпланетное пространство. Что еще? Жарища будет страшная. Плюс жуткая радиация. Не миновать и тектонических катаклизмов. Думаю, что сильнейшие землетрясения охватят целиком всю планету, причем надолго… Ну как, достаточно? Хорошая получилась страшилка?

– Да уж. Порадовали.

– Сами напросились, – сказал Шипицын. – Чаю хотите?

– Простите, но тут больше сгодилась бы водка, – мрачно объявил Дима.

– Вы правы, – усмехнулся этот мудрый человек. – Только и водка не от всего спасает.

Откровенно говоря, водка тогда и не требовалась. Кабинет мы покидали в состоянии, близком к отключке.

А вот атмосфера в приемной солнечного академика царила вполне мирная. Андрюша сидел в огромном кресле, пил чай из фарфоровой кружки, а свежеукрощенная Ядвига Леопольдовна угощала его печеньем. Они беседовали.

– Не может быть, – вежливо сказал Андрюша.

Ядвига Леопольдовна с торжеством кивнула.

– Вот все так и считают. Между тем, лично я, лично из Яузы и вытянула.

– О, это стоило посмотреть.

– И не говорите! Красавец был. Хорда – во! На хорде – морда, а на морде – рострум. Все как полагается. С во-от такими усищами!

– И что это за чудище она вытащила из Яузы? – спросил Дима в бронетранспортере.

– Да осетра.

– Из Яузы?

– Ага. На мормышку, – усмехнулся Андрюша. Видимо, чувствовал, что все сделал правильно.

А я почувствовал, что сильно их люблю. И Димку, и академика, и Андрюшу, и даже вреднющую Ядвигу, которая по-своему тоже чем-то хороша, иначе чего б ее Шипицын терпел? Вообще всех пронзительно люблю. От тунгусов до папуасов. Всех. Белых, черных, желтых, краснокожих. Потому что в каждом человеке есть что-то невыразимо трогательное. Например, когда он потягивается в постели или кормит птиц. Мы лишь недавно начали понимать, что все друг другу нужны. И хотя еще не отучились друг друга убивать, уже знаем, что дело это скверное. Нам просто не хватило времени друг друга полюбить. В сущности, мы только-только выходим из дошкольного возраста. И что же? Сразу за воротами детсада видим жуткого бабая, который хочет спалить всех к чертовой бабушке. Вместе с песочницей и Марь Ивановной в придачу. Хорошенькое дельце… Мы так не играем! Потому и достали из коротких штанишек ядерную рогатку. Не помогло. Жаль. Дяденька уж больно крупный попался. Ну, да ладно. Будем суетиться, будем надеяться. В конце концов, брызнем врассыпную. Будем прятаться. Или ховаться. Кому как больше нравится. Мы мелкие, мы сумеем.

* * *

Фима с Димой переложили все текущие дела на заместителей, коих накопилось уже немало, а сами вновь заработали оракулами.

Задачка на этот раз выдалась посерьезнее. Если с астероидом можно было опираться хоть на какие-то цифры, то гипотетический, не родившийся еще протуберанец, сплошь состоял из величин неизвестных. Поэтому вместо величин приходилось оперировать диапазонами возможных значений.

– Да, Володя-царевич, – сказал Дима. – Это уж не службишка. И даже не служба. Нечто среднее между гаданием на кофейной гуще и поисками философского камня. С точностью до плюс-минус тридцать тысяч попугайчиков.

– Быть может, подключить Академию Наук?

Дима лениво зевнул.

– Угу. Без академии не справимся. Но больше всех Всеволод Игатьевич потребуется. Он же – главный страж нашего солнышка. Кстати, не помешало бы «горячую линию» к нему протянуть.

– Будет. Что еще?

– Да что ж еще? Как вы и предсказывали, будущее – за очень замкнутыми экологическими системами. А также за герметичными горными выработками. От того, насколько хорошо мы умеем копать, все теперь и зависит. Ворос жизни и смерти для всего неблагодарного чучеловечества.

– Не каркай! – вдруг взъярился Фима.

Он пребывал в нешуточной депрессии, которая норовила перерасти в агрессию.

Увы, причин для этого хватало. Самые грубые предварительные расчеты показывали, что средней силы протуберанец прожарит грунт на глубину никак не менее шестидесяти метров, и это делало непригодными для спасения людей не только возлюбленные землянки МЧС, но и все подвалы, подземные гаражи, старые бомбоубежища и даже значительные участки метро.

– Остаются рудники, – сказал я. – Опять же.

– Да. Только ума не приложу, как мы туда сто сорок шесть миллионов человек упрячем.

– Остальные семь миллиардов тоже бросать не годится.

– Ох, надо бы идти в Академию, – сказал Дима. – Ум хорошо, а два НИИ лучше.

– Бесполезно, – вздохнул Фима. – Допустим, каким-то чудом удастся спрятать под землю все население планеты. Но чем прокормить, пропоить и, так сказать, продышать миллиарды людей?

– Как чем? Искусственными экологическими системами.

– Эх ты! Швертбот «Оптимист»… Известна пока только одна полностью замкнутая система – сама матушка-биосфера Земли. А если она погибнет? Искусственные экосистемы всегда требуют определенной подпитки извне. Иначе они рано или поздно разваливаются. Разве тебе Люба не говорила?

– Говорила. Но что ж теперь, сесть на унитаз, закрыться ушами и дожидаться отключения воды? Какой тогда из меня швертбот?

– Я такое не предлагал.