Мама поневоле - Слава Доронина

не успела опомниться, как я навис сверху и принялся покрывать ее тело быстрыми поцелуями, спускаясь к животу. Утром распоряжусь, чтобы для Ксении привезли одежду и белье, а сейчас оно ей явно было ни к чему. Не этой ночью. Я дернул хрупкую ткань ее бежевых трусиков на себя и погладил пальцами набухшие и влажные складки. Девочка текла от своего желания ко мне и, что мне особенно нравилось, даже не пыталась этого скрывать. Маленькая глупая девчонка. Мы на одном только влечении такой силы могли построить крепкие отношения и связь. Уж я точно знал, о чем говорил. Я поцеловал ее живот и снова заметил эту выступающую полоску шрама, чуть выше лобка.

– Посмотри на меня, – попросил ее, одновременно с движением моего пальца, направленного в нее. 

Ксюша раскрыла глаза и взглянула на меня, прикусила губу и выгнулась навстречу моим движениям. Маленькая отзывчивая кошка, которая пыталась выпускать свои острые коготки.

Я поцеловал ее впалый живот и спустился ниже, прокладывая дорожку из влажных поцелуев, обхватил губами увеличившийся бугорок и втянул в себя. Ксюша громко простонала и запустила пальцы в мои волосы, с силой оттянув их. Подключив к этой незамысловатой пытке еще один палец, я задался целью довести ее до пика наслаждения, чтобы потом показать, как сильно соскучился по девушке за эти дни. Не представляю, как мы будем жить рядом с детьми, наверное, придется сделать в спальне дополнительную шумоизоляцию.

– Глеб, пожалуйста…

Ее голос и эти стоны заставляли сжиматься мое сердце в груди, в том самом месте, в котором, мне казалось, все умерло и заросло шрамами несколько лет назад. Ксения задрожала подо мной и схватилась за мои плечи, царапая их коготками. Я выпустил ее ровно на мгновение, только лишь для того, чтобы стянуть с себя брюки и белье. Расположился между ее бедер и, не давая ей возможности прийти в себя от оргазма, ворвался в нее глубоким толчком, срывая с губ новую порцию стонов.

– Еще… – шептала она, как и в ту развязанную и горячую ночь в клубе. – Пожалуйста, еще!

Ловила губами воздух и прижималась ко мне, словно я был ее единственный ориентир в этом мире. Я вбивался в нее, ощущая, как на лбу выступили бисеринки пота, смотрел в ее лицо и был на грани помешательства от желания к этой девушке. Что она со мной делала?

И снова умышленно или нет, но я забыл о предохранении. А если беременность все же случится, то… возможно, все только к лучшему. В прошлый раз она получила четкое разъяснение на этот счет – ответственности я с себя не сниму. Ее мышцы энергично принялись сжимать мой член, а сама Ксения расслабилась и откинула голову назад, задрожав подо мной. Я кончил следом за ней, обрушивая вес своего тела на девушку. Прижимал ее к себе так сильно, словно боялся, что она рассеется, как мираж, а я снова останусь один на один со своим одиночеством, в котором жил столько времени. 

Дыхание Ксюши выровнялось, я поднялся и перевернул ее на живот. Поставил на колени и вонзился сзади налитым членом. Я собирался иссушить ее этой ночью. Не знаю, как надолго мне хватит сил и как я буду возвращать свой бизнес и репутацию, поселив девушку с собой, потому что места для сна в моем графике при таком раскладе останется катастрофически мало...

34. Ксения

Я не спала, и смотрела на Глеба, размышляя о его жизни и о том, что уже что-то чувствовала к нему. Мужчина пошевельнулся во сне, перекатился на спину, и мне представилась возможность рассмотреть его лицо. Морщинки, паутинкой разбегающиеся из уголков глаз, тянулись к краям губ. Только это были далеко не те морщинки, которые образуются у веселых людей, хотя у Глеба все было отлично с чувством юмора. Немудрено, что он всегда казался мне гораздо старше своих лет. Меня вдруг пронзила болезненная мысль: что же, такого испытал этот мужчина, что даже во сне не казался расслабленным и умиротворенным. 

Приняв сидячее положение, я погладила его по плечу, ощущая странную нежность в груди. 

– И давно ты не спишь?

Он приоткрыл глаза и поглядел на меня.

– Нет… Не очень. Я приготовлю завтрак? Надеюсь, у тебя кроме чая и наших вчерашних конфет, есть что-то еще в холодильнике? – улыбнулась я.

Глеб потянулся и шумно вздохнул. Сел и взял в руки телефон.

– Десять утра? Кажется, мы проспали… – он ухмыльнулся, взглянув на меня и приложил телефон к уху. – Привет, мам. Да, в Москве. Через час примерно заскочу. Только буду я не один. Да, с девушкой.

Мужчина отложил телефон в сторону и притянул меня к себе. Навалился сверху, вжимая в матрас. 

– У вас с ней хорошие и доверительные отношения? – спросила я, не сводя глаз с его чувственного рта и не успела больше произнести ни звука, потому что Глеб впился в мои губы поцелуем. 

– Более чем, – ответил он спустя время и выпустил из своих объятий. – Но та история с ее мнимой болезнью, когда она помогла посредством этого обмана забеременеть жене Ивана, привела меня в недоумение. И мне очень жаль, что в итоге все так закончилось.

– Это правда… что ты сидел в тюрьме?

Мне не сразу удалось произнести последние слова, словно кто-то ржавых гвоздей напихал мне в рот. 

– А это что-либо изменит в твоем отношении ко мне? – спросил он и внимательно поглядел мне в лицо.

– Нет… Но я хотела бы знать правду. Я вчера рассказала тебе, что привело меня в клуб, рассказала о Демьяненко…

– И потому хотела бы слышать от меня ответные откровения? – перебил меня Глеб и я коротко кивнула. – Сидел, – бросил он. – Меня обвиняли в убийстве брата.

– Что? – выдохнула я.

– Да.

Он поднялся на ноги и надел брюки. Я смотрела в его спину, запутываясь в своих противоречиях еще больше. Он действительно хотел его убить? Или это было ложное обвинение? А как же мать? Я вспомнила я