Нечаянный поцелуй - Сара Беннет

Рона устала жить в страхе. Устала продумывать все заранее, устала говорить и делать то, что не вызовет отцовского гнева. Постоянно хитрить и ловчить, даже во сне! Ей хотелось жить спокойно и быть счастливой.

Счастливой? Глупости! Для нее главное – выжить. Продержаться достаточно долго, чтобы вырваться из отцовского плена и спасти Алфрика, который во всем на нее полагается. Но последние дни она чувствовала, что сама уподобляется отцу. Вынуждена плести интриги и строить козни. Сможет ли она снова стать самой собой, когда удастся наконец от него избавиться?

Все эти дни ее не покидало чувство безысходности.

Ощутив, что к горлу подступают рыдания, Рона зажала рот рукой, моля Бога, чтобы ее не услышали. Если ее обнаружат, то запрут в комнате, и с Рейнардом она сегодня не встретится.

В этот миг Рона вдруг поняла, что это будет для нее ударом.

Лишь предстоящая встреча с Рейнардом спасала ее от полного отчаяния. Возможно, сам факт существования человека, которому она небезразлична, позволял ей думать, что она заслуживает лучшей жизни.

– Что это было?

Голос отца прозвучал низким рыком дикого пса, почуявшего запах крови.

Она убежит. Если он сделает хотя бы шаг в ее сторону, она убежит и, даст Бог, успеет спрятаться…

– Ничего. Просто мышь. – Жан-Поль рассмеялся. – Не волнуйтесь, милорд. Все предусмотрено, чтобы лорд Генрих получил по заслугам. Абсолютно все.

Рона словно оцепенела, с ужасом гадая, что должен был совершить лорд Генрих, чтобы, вызвать к себе такую ненависть.

– Лорд Генрих?

Голос был громким и нетерпеливым. Очевидно, Раф звал его уже давно, не получая ответа. Прищурившись, Генрих опустил взгляд и с улыбкой взял мальчика за руку. Со временем этот жест стал для него естественным, но он по-прежнему испытывал нечто вроде чуда, когда это происходило. И все из-за того, что на свете был ребенок, который доверял ему, любил его и искренне ему улыбался. Генрих уже представлял себе будущее, когда лишится возможности сделать столь простую вещь, как взять Рафа за руку.

– В чем дело, Раф?

– Матушка говорит, что я могу выехать верхом за ворота замка, если вы будете меня сопровождать.

Глаза Рафа светились, щеки от возбуждения горели. Раф уже давно пытался убедить мать, что в состоянии выезжать за пределы внутреннего двора крепости, и она просто обязана позволить ему совершать мужские поступки. Генриху доставляло удовольствие слушать их, когда Раф с упрямой решимостью старался достичь своей цели, а Дженова с такой же упрямой решимостью стремилась удержать его в рамках безопасности. Раф взял ее измором.

– Мама, я сказал ему!

Генрих поднял голову. К ним направлялась Дженова.

На мгновение он словно забылся, очарованный видением. Ее синие юбки плыли по полу, колыхаясь в такт ее шагам, крутой изгиб бедер обнимал усыпанный драгоценностями пояс, в пламени свечей серебрился мех на подоле, рукавах и линии горловины. Золотой обруч с красным камнем посередине закреплял на голове вуаль. Настоящая королева. Его королева. С зелеными глазами, прикованными к нему, и слабой улыбкой на розовых губах, она воплощала в себе все, о чем он мог мечтать.

В этот момент Генрих решил, что готов ради нее на все. Только бы ей ничто не угрожало.

Если даже они никогда больше не увидятся.

– Я присмотрю за ним, – сказал Генрих, кивнув в сторону Рафа, который нетерпеливо приплясывал на месте, по-прежнему держа его за руку.

– Я знаю, – ответила она с улыбкой.

Ее глаза светились нежностью и теплотой. «Господи, помоги ей!» – взмолился Генрих и отвел взгляд.

– Мы можем подняться на гору, – сказал Раф, – Ту, что возвышается над Ганлингорном, откуда видны все мои земли.

– Хочешь посмотреть, какими владениями будешь управлять, когда вырастешь? – пошутил Генрих.

– Я уже вырос, – ответил Раф с недовольным видом, явно раздосадованный.

Дженова рассмеялась, у Генриха тоже заискрились глаза. В этот миг он подумал, что он и Дженова похожи на родителей, которые гордятся своим чадом.

– Ты еще вырастешь, – заверила сына Дженова и нежно положила руку ему на голову. – Станешь выше меня.

Раф задумался.

– Выше лорда Генриха? Я буду выше лорда Генриха?

– Возможно, – ответил Генрих. – Ты будешь похож на своего отца, а он был таким же высоким, как лорд Радульф.

Глаза Рафа подернула поволока, и в его воображении возникла заманчивая картина.

– Таким же высоким, как Меч Короля, – прошептал он восхищенно, подумав о легендарном воине.

– Да, ты будешь похож на отца, – заверил его Генрих и рассмеялся, когда Раф, завидев Агету, бросился бежать с криком:

– Я скоро стану таким же высоким, как Меч Короля!

Дженова тронула Генриха за локоть, и он ощутил на себе ее тонкие теплые пальцы. Одного взгляда на них ему хватило, чтобы почувствовать, как напрягается и твердеет его плоть. Господи, неужели он теряет над собой контроль, стоит Дженове прикоснуться к нему?

– Пусть лучше не будет похож на отца, – едва слышно промолвила Дженова, и лицо ее затуманилось.

Генрих тотчас устыдился своих похотливых мыслей. Она вспоминала предательство Мортреда. Дженова любила мужа и очень страдала, узнав о его неверности. Вряд ли найдется мужчина, которому она сможет поверить. Рано или поздно Генрих ее тоже предаст.

– Раф также и твой сын, – напомнил он, борясь с желанием взять ее пальцы в свои. – Он станет прекрасным человеком. Когда король призовет его ко двору, я позабочусь, чтобы там его не испортили.

Дженова бросила на него косой взгляд:

– Правда? Ты, полагаешь, что через десять лет все еще будешь находиться при дворе, Генрих?

Он понял, о чем она его спрашивала. Но ответа не знал.

– А где же еще? – осведомился он вежливо, но невесело. Дженова прищурилась, в ее зеленых глазах вспыхнула искра боли, прежде чем она успела отвернуться.

– Действительно, где же еще? – повторила она беспечным тоном, словно это ее не касалось.

А может, так оно и есть? Может, она будет рада, если он уедет. Но в этом случае она окажется во власти Болдессара. Правда, пока этого не знает.

– Дженова.

Он замолчал в нерешительности, колеблясь, стоит ли задавать вопросы. Остается совсем мало времени. Священник дал ему на размышления неделю, чтобы спасти себя и обелить, чтобы все исправить. Слишком мало.

– Генри? В чем дело? – В ее голосе звучало беспокойство. – Что случилось? Я знаю, что-то не так, и ты не обманешь меня, притворяясь, будто все в порядке.

Во взгляде Дженовы была мольба, но Генрих сомневался, что она хочет услышать от него правду. Он заговорил сбивчиво и торопливо:

– В Ганлингорнской гавани я встретил священника Болдессара. Он был в маске.