Последнее сияние света (СИ) - Воронков Влад

— Итак?.. — Хорон скривил лицо. Почему Игорь не переходит к главному? К чему все эти отступления?

— Я хочу знать, кто такой Ник. — вздохнув, ответил мужчина. — Он отличается от других легионеров, про телекинетиков вообще молчу. Как тебе удалось сделать его столь могущественным?

— Спроси мою жену. — ухмыльнулся директор. — Это ведь она владела способностями, не я.

— Дай мне руку. — Игорь подошел к нему. Хорон с недоверием посмотрел на него. — Обещаю, больно не будет.

— Морально или физически? — уточнил директор.

— Физически. Касательно морально ничего обещать не могу.

— Обещаешь больше не задавать вопросов? — вздохнул он.

— Конечно, нет! — воскликнул провидец. — Тогда я потеряю цель жизни!

— Какая печальная у тебя цель. — покачал головой Хорон и дал ему руку.

Перед глазами Игоря начали проноситься различные моменты из жизни Хорона. Учеба в университете, общение с родителями, свадьба… Его жизнь казалась мужчине целой вселенной, полной нераскрытых тайн и забытых секретов. Блуждая между ними, Игорь заметил одну, маленькую мысль, момент, который Хорон похоронил более семнадцати лет назад. Она была слаба, все время норовилась исчезнуть, однако провидец крепко зацепился за нее, следя за ее направлением. Вскоре мысль привела его к тому моменту, о котором директор старался крайне редко упоминать.

— Так вот он что такое. — продолжая держать глаза закрытыми, произнес он. — Не знал, что такое существует…

— Ты про его врожденные дары? — ухмыльнулся Хорон. — Да, сам не ожидал.

— Но как?..

— Лена оказалась потомком древнего рода. В свое время она была сильнейшим телепатом среди своих, но потом сошлась со мной, и связь с тем миром исчезла. Как мне, по крайней мере, известно. Так что технически, Ники — аристократ, который обладает пятью способностями. По всем законам, у него должно быть еще двое родственников, не менее могущественных.

— Ты нашел их?

— Да, один из них мертв. — директор пожал плечами.

— Секунду. — провидец попытался найти эту мысль, но безуспешно.

— Я приказал его убить. Умбракинез слишком плохо сказался на его рассудке. Как и на мировоззрениях его родителей, собственно, но от них избавился не я, а тот загадочный для нас мир.

— Ты монстр! — Игорь отпустил его руку. — Как ты посмел убить столь могущественного человека? Какое ты имел на это право?

— Ты не видел его…

— Если история правдива, ты должен был оставить выбор за Ники! — закричал провидец. — Кто тебе сказал, что человек, владеющий светлой магией, способен принести исключительно добро? Ты понимаешь, что сломал систему?

— Это плохо? — равнодушно спросил директор.

— Понятия не имею. Но никто не может отрицать, что это скажется на следующем поколении.

— Если оно еще будет. — кивнул Хорон. — Я уже думал об этом. Надеюсь, что все будет иначе.

— И после этого твои люди уверяют, что я отвратительный тип!? — с презрением посмотрел на него Игорь и вышел из кабинета. — Ты влез в чужой монастырь со своим уставом, а теперь строишь из себя великомученика?

— Не мне тебе объяснять, какая ответственность лежит на этих пятерых…

— Знаешь, я хотел тебе сделать подарок в виде занимательной истории твоего будущего. — Игорь зло посмотрел на Сергея. — Но, пожалуй, понаблюдаю со стороны. В конце концов, ты заварил все это дерьмо, тебе и расхлебывать.

Игорь резко встал и направился к выходу. Требовалось навестить еще одного давнего знакомого, которому не мешало бы рассказать пару незначительных, по мнению многих, фактов.

Зигмунд шел по чистым прудам, наслаждаясь цветущими деревьями. Свежий воздух пьянил его, и он глубоко вздыхал, наслаждаясь этим чувством. Казалось, весь мир ушел на второй план. Парень широко улыбнулся и посмотрел наверх. Жизнь в этот момент казалась ему прекрасной по определению, в этом не было никаких сомнений. Но его душу постоянно гложила одна мысль, вопрос, способный разрушить его мир. Кто такая Железная? Подсознание подсказывало, что, найдя ответ на этот вопрос, они получат ответы на остальные, не менее важные вопросы. Хорон, судя по всему, был максимально честен с ними, несмотря ни на что, однако, согласно опыту, Зигмунд понимал, что директор умолчал как минимум два факта. Парень посмотрел на свои ладони. Что еще должно произойти, чтобы он был в курсе всего, что происходит в их жизни? Сколько еще тайн необходимо раскрыть, чтобы начать жить спокойно? Как ему изменить этот мир?

Неожиданно он почувствовал что-то острое, упирающееся в его спину. Зигмунд хотел повернуться и посмотреть на столь рискового человека, но он зашипел.

— Я бы не советовала тебе это делать. — произнесла девушка, и Зигмунд, сглотнув, согласно кивнул.

— Ты правда думаешь, что я испугаюсь какого-то ножа? — ухмыльнулся он.

— Ты до омерзения примитивен. — фыркнула она. — Не понимаю, почему я еще с тобой церемонюсь.

— Я тебе нужен. Это единственное объяснение.

— Дурак ты, Зигмунд. — вздохнула девушка. — Даже не верится, что во мне осталось что-то доброе…

— Подожди… — Зигмунд хотел резко развернуться, но его тело в миг окутало железо.

— Я же просила. — недовольно вздохнула она. — Все вы, парни, одинаковые.

Зигмунд судорожно начал вспоминать, где он мог слышать этот голос. Голос девушки был тихим, спокойным и холодным. Казалось бы, обычный голос, каких множество, но почему-то именно этот приводил его в ужас. В памяти пытались появиться какие-то образы, моменты из прошлого, но, когда парень пытался ухватиться за них, они ускользали и продолжали дразнить своим присутствием. Несмотря на это Зигмунд продолжал попытки. Он был уверен, что они — часть разгадки.

— Анна…

— А ты догадливый. — улыбнулась она.

— Что ты хочешь? — сдерживая дрожь, спросил он.

— Сегодня я милосердна. — прошептала она ему на ухо. — Уйди с дороги, если дорога жизнь.

— А если не уйду?

— Будешь одной из случайных жертв. И, признаться, эта мысль греет мне душу.

— У тебя нет души.

— Подумать только, столько лет прошло, а ты не изменился… Забавно, но не удивительно. Предупреждаю, Зигмунд. — она еще сильнее прижала острие лезвия. — дважды я не прошу. И ты прекрасно знаешь, что бывает во второй раз.

— Прости. — вздохнул он. — Не помню. Но, возможно, я смогу тебе помочь…

— Тогда вспомнишь. — девушка ударила его по голове, и Зигмунд, потеряв сознание, упал на землю.

Квартира была обшарпанной, потолок был потрескавшимся и местами обвалился. Стены были не лучшего вида. Они смотрели на это заброшенное здание, пытаясь понять, как в нем в принципе возможно жить.

Поднявшись по избитой лестнице на последний этаж, Ник и Инна увидели перед собой четыре квартиры, точнее, то, что от них осталось. Одной из них удалось сохранить входную дверь, остальные же три открывали свои тайны всем, кто пожелает в них войти. Кивнув в сторону двери, девушка подошла к ней и, легонько толкнув, с громким скрипом открыла ее.

Квартира оказалась довольно просторной, несмотря на горы пыли и грязи. Кое-где сквозь пыль просачивались следы посетителей. Точнее, Анны. Парень вдохнул застарелый воздух и направился вперед по коридору. Жизнь девушки его совершенно не волновала, он хотел лишь узнать, что заставило ее так возненавидеть Ньюрел. Больше всего он склонялся к версии убийства очень близкого человека, но интуиция подсказывала, что он мыслит не в том направлении.

Инна вошла в маленькую комнату, находившуюся в самом конце. Голый матрас посреди комнаты, наполовину выбитое окно и старый комод создавали впечатление, что это место уже покинуто порядка нескольких лет, но телепат знала, что это не так. Обойдя комнату, она заметила следы, ведущие к комоду. Девушка открыла верхний ящик, и перед ее взглядом предстали различные вещи старой подруги. Кофта, которую она ей когда-то одолжила, шарф, купленный на новогодней распродаже, старая косметика… Краем глаза Инна заметила небольшой прямоугольник. Взяв его в руки, она стерла с него пыль и увидела старую фотографию, пожелтевшую от времени. Девушка почувствовала, что волосы на ее голове становятся дыбом, она не могла поверить своим глазам. «Просто совпадение. Просто совпадение!» — пыталась она себя мысленно убедить, но факт оставался фактом: она знала людей на фотографии. В голове неожиданно проявились воспоминания, где она, смеясь, просит их встать у этого места, ради фотографии. Она была там. С ними. И она была счастлива за них. И теперь, когда лицо давно забытой подруги вновь обрело очертания, Инна почувствовала щемящую боль в груди.