Запах смерти - Джеффри Бартон

– А получается обратное.

– Погоди, я за «Молсоном». – Ландвик озадаченно пошагал в угол кухни, а Сондерс включил ноутбук, собираясь войти в Сеть.

– Ты нашей леди об этом сказал?

Сондерс горько усмехнулся:

– Как же я посмею, в обход начальства…

– Вот это верно. Ценю. Там сидят человек шестьдесят, у которых полный или частичный доступ независимо от того, используют они систему или нет. Придется устроить проверку, выяснить, кто входил и что делал, прежде чем начать жать на тревожную кнопку.

Возле холодильника Ландвик приостановился, снял с печи старинную сковороду – чугунную, с плоским дном (больше декоративная, чем для готовки), – и шарахнул ею Джейка Сондерса по голове. Умный ассистент Ландвика тяжело рухнул с табурета на пол.

Во втором замахе надобности не было, поэтому Неприметный вернул сковороду на печь, вынул из холодильника бутылочку «Молсона» и вырубил ноутбук.

Глава 49

Я пробудился как от знобкого толчка.

Ночами по-прежнему приходилось тяжелее всего, и не было рядом Микки, которая утешила бы после дурного сна. Только это был не сон. Он надвигался медленно, как туман на озеро. Понятно, звучит нелепо, но шел третий час ночи – время, когда разум начинает блуждать в тех местах, где ему не следует. Местах, где представляется немыслимое. И тем не менее я совершенно не спал, цепенея от страха и кружась в одном таком омуте сумрака.

– Прости, Вира, – сказал я своей собаченьке, которая лежала от меня наискосок – в ногах на противоположной стороне кровати – и смотрела в мою сторону. Возможно, я ее разбудил. А может, моя Вира вообще не спит. В любом случае она посмотрела на меня. «Ты чего, папаша?» – говорили ее пристальные, умнющие глаза. – Прости меня, девочка.

Ум фокусировался на боли в плече. На моем провальном бизнесе и как я собираюсь отскакивать финансово после житья в безопасном доме, с отменой ряда занятий и частных тренингов. Что скоро нам с детворой останется варить суп из камешков. Но больше всего я был сосредоточен на Киппи, на рассказе ей о встрече в ТСИ… Правда, этим рамки не ограничивались. Все выходило далеко за пределы. Понимаю, это звучит сентиментально и слащаво, идет вразрез с моим мужским имиджем мачо, но я хотел бы знать о Киппи все. Мне хотелось затеряться в ее мелочах. Какой у нее в детстве был любимый костюм на Хеллоуин? Какие любимые хлопья на завтрак? Спала ли она в пижамках или в свитерах и футболках, как я?

Мне хотелось окунуться в эти карие глаза и утонуть в них безвозвратно.

Именно поэтому я не распознал упреждающий рык Виры сегодня на служебной парковке.

Он гудел у меня в голове, как пчелы в улье. Конечно, моя золотая собаченция была заперта внутри пикапа, с сантиметровой щелкой приопущенных окон. А я, дурачина, был отвлечен и по уши влюблен в Киппи… Вира же делала все возможное, чтобы мне сказать… Все, на что была способна.

Только я не услышал, не придал значения.

Вспомнилось и ощущение дежавю в коридоре офиса, когда стоящий у кофейного автомата Бернт Ландвик впился в меня взглядом.

Дежавю? Какого черта! Да я за всю жизнь ни разу не переступал порога того офиса.

Но мне отчетливо помнился силуэт в черной одежде и черной маске; человек без примет, стоящий меж сосен и неотрывно смотрящий в мою сторону на поляне Гомсруд-парка.

Та же поза. Точно такая же поза и манера держаться.

Конечно, при свете дня над всем этим можно было похохотать, но на той служебной стоянке Вира нажала тревожную кнопку. А мысли у меня витали где-то слишком высоко, чтобы я это вовремя осознал.

Я потянулся к телефону.

Глава 50

Все кончено.

И это было чертовски обидно. Надо же – именно тогда, когда все отладилось и встало на свои места, как кусочки в головоломке. Когда на ТСИ вышел некий детектив Хэнсон из Чикагского управления полиции, выразивший интерес к работе видеонаблюдения на зонах отдыха, Неприметный был только рад сделать шаг навстречу, добровольно предложив органам услуги себя и своего заместителя. Но уже в конференц-зале службы он ошеломленно открыл для себя, что, спустя столько времени, власти наконец сумели повернуть голову в нужном направлении.

Конечно, с Бернтом Ландвиком («просто Берни») в роли посредника Транспортной службы эти чуповцы ничего не нашли бы.

Никогда и ни под каким соусом.

Чуть большее замешательство у Неприметного вызвало столкновение лицом к лицу с самим Человеком-Собакой, когда тот вместе с леди-копом и ее напарником вошел в конференц-зал. Хотя Неприметный был в костюме, галстуке и брендовых очках, весь из себя улыбчивый и светски общительный – иными словами, в своей стихии. Честно говоря, это была одна из наиболее удачных его презентаций за долгое время.

Джейк даже подбросил ему лестное словечко.

Но эта бабенка-коп с ее каверзными наводящими вопросами все-таки продавила Сондерса, и тот сделал то, на что якобы подрядился он, его начальник. Джейк, всю свою трагически короткую жизнь не умевший говорить «нет» смазливеньким бабенкам, вошел в систему и раскопал тот разрыв в видео на Эгг-Ривер.

Убивать Джейка Сондерса он ну никак не хотел. Точно так же, как и тысячу лет назад Юджина Нокса в Сан-Франциско, когда тот увязал слишком много точек… в общем, подлетел слишком близко к солнцу. Вот и вылетел из окна небоскреба.

А что поделать: надо было как-то держать удар.

Дошло до того, что Собачник Райд даже заявился к нему на работу, вручить досье по Дениз Ниланд, которое, что уж говорить, надо было сразу, не рассусоливая, сжечь и смыть пепел в унитазе, сообщив следакам и той бабе-копу, что в архиве нет ничего – ни-че-го! Впрочем, как ни крути, он тогда действительно был связан серией встреч в Центре Томпсона.

Но бабенка оказалась прыткой – гляди-ка, подтолкнула Джейка к непоправимому… Сволочь.

Он даже убедил Собачника, что спроворит ему липового щенка лабрадора от вымышленного соседа по имени Джим. Из живущих по соседству Неприметный не знал никого – ни Джима, ни кого-то другого, – а старый сельский дом на окраине Батавии купил, наряду с прочим, как раз для того, чтобы не иметь среди живущих рядом никого, кому можно было помахать или кивнуть.

Вот бы заманить Человека-Собаку к себе – это было бы покруче фантастики…

Неприметный ловил себя на ощущении, какое, должно быть, испытывает паук – прядет тенета, точит ядовитые клыки… Сидит в «Нефликсе» и ждет, когда задергаются ниточки.

Возможно, у него будет некоторое пространство