Огненный след - Александр Воробьев

Устало прислонившись к теплой стене, Майкл поинтересовался:

— Куда вы меня забираете?

— Кратер Тихо, на Луне. Там…

Прервав Иллагрио, Майкл продолжил фразу:

— …военная физическая лаборатория, в частности специализирующая на испытаниях новейших образцов вооружения. Я читаю «Вестник физики», там была серия статей. Но, час на сборы, это уже перебор.

Капитан-лейтенант был само спокойствие и благожелательность, наверное, их этому учили в разведке:

— Господин Дюффек, поймите, это вопрос государственной безопасности. Эта технология превосходит по дальности и по разрушительной мощи наши лучшие образцы энергетического вооружения. Курьер из системы Трои вышел из прыжка всего неделю назад! Поймите, на данный момент, вы единственный, кто занимается данным вопросом, и у вас уже есть свои, весьма значительные наработки. Искать другого и передавать ему ваши материалы, значит зря терять драгоценное время! Поймите, это уже не просьба, это приказ! Лига находится в состоянии войны!

Да, капитан-лейтенант мог быть убедительным. Майкл сдался. Он оглянулся на полусобранную установку и, указав на нее, спросил:

— Наверное, ее нужно будет забрать с собой?

Иллагрио проследил за рукой, усмехнулся, отрицательно помотал головой:

— Полноте, господин Дюффек, зачем тащить на Луну это барахло? В лаборатории Тихо вам будет предоставлено все, что только может понадобиться! Улыбайтесь, вы вытащили счастливый билет! Давайте, снаружи нас ждет машина, вас доставят домой, а потом на взлетное поле.

Иллагрио забрал из считывателя карту памяти, двинулся к выходу, но в самых дверях остановился и, повернувшись к Майклу, произнес:

— Надеюсь, вы понимаете, что материалы, которые я вам показал, являются государственной тайной. Не рекомендую вам рассказывать ничего из того, что вы видели.

— Господи, да понятно! А скажите, кто победил там, у Трои?

Помрачнев, Иллагрио отвернулся и, выходя, бросил через плечо:

— Не мы, профессор. Не мы.

Майкл обессилено опустил руки.

***

— Звездочка моя, ты даже не представляешь, как я тебя люблю!

Лия потянулась, будто сытая, довольная кошка. Ее высокая грудь от этого движения очертилась еще яснее, и Денис вновь испытал дикое желание, словно и не было всех этих безумных часов.

— Лия, солнышко…

Она подалась навстречу, принимая его радостно и…

— Демин, очнитесь! Откройте глаза!

Властный голос Иакова Вальштейна, начальника медчасти «Авера», скрежетнул металлом, вырывая контрастом из грез. Всего лишь грезы.! Обычное сексуальное возбуждение после гибернации, когда кровь, разогнанная стимуляторами и процедурами, усиленно циркулирует в малом тазу. Так естественно, и каждый раз так обидно. Денис, с трудом удержавшись от тяжкого вздоха, приоткрыл левый глаз.

Действительно, белоснежная до рези палата в медотсеке «Авера». Он лежал в открытом, уже отключенном реанимационном боксе, рядом мигал зелеными индикаторами второй, точно такой же.

«Бэйн?»

Денис повернул хрустнувшую шею и встретился с безразличным взглядом черных глаз начальника медчасти:

— Здравия желаю, господин военврач второго ранга!

Вышло довольно хрипло, отвыкшие от нагрузок голосовые связки с изрядным усилием издавали звуки человеческой речи. Вальштейн от приветствия отмахнулся:

— Молчите, Демин, иначе прикажу вколоть вам снотворное.

— Почему здесь?

Денис хотел спросить, почему он очнулся на борту носителя, почему его не разбудили по достижении точки рандеву, что с такшипом, где Заремба и наконец, почему ему так хреново? Ответа он не получил, вместо этого, раздраженно поморщившись, Вальштейн неразборчиво бормотнул в микрофон, и Денис почти сразу отключился.

Следующее пробуждение вышло более прозаичным. Денис просто открыл глаза и обнаружил себя пристегнутым к обычной койке в госпитальной каюте. На переборке мельтешил беззвучный музыкальный клип, а рядом, за легкой занавеской вовсю басил Заремба:

— С орбитальных заводов уже по две торпеды в день присылают. Больше пока не могут. Сам понимаешь: подготовка к запуску еще трех заводов — дело нешуточное. Гражданскую продукцию, считай, что и не выпускают. Говорят, Мак Кейн привез станки атомарной сборки и программное обеспечение! Понимаешь, что это значит?!

Ему ответил вполне живой, хоть и хрипловатый голос Стюарта:

— Чего непонятного. Прощай монополия Земли на нанокультуры. Теперь Иллион сможет перейти на полное самообеспечение.

— Вот и я о том же. Чем теперь колонии удерживать под контролем будем?

— Мгоно, нам бы сначала от аспайров отбиться!

Денис закашлялся, разгорающийся спор тут же стих, и мускулистая, цвета эбенового дерева ручища, откинула занавеску:

— О, Дэн! Проснулся! Ты чем Вальштейна достал, что он тебе лошадиную дозу снотворного засадил?

— Вопрос решил задать.

— Совсем сдурел, будто не знаешь характер костоправа! Он уже, считай, два месяца почти не спит, на одних стимуляторах держится!

Денис ошарашено переспросил.

— Сколько?!

— А, ты еще не в курсе. Вы со Стюартом два месяца почитай проспали.

— Почему так долго?!

С соседней койки ответил Бэйн:

— А и правда, ты же ничего не знаешь.

— Не знаю чего?

— Во-первых: обратно шли полтора месяца. Разгон на одном движке, шли экономичной траекторией, сам понимаешь. Во-вторых: занят был медперсонал.

Теперь до Дениса дошло. После побоища на орбите Сирилла у флотских врачей работы навалилось невпроворот. Кого-то наверняка отправили вниз, на попечение гражданских врачей колонии, но посадочные перегрузки могли выдержать только легкораненые. А те, кто получил тяжкие баротравмы, или мучился от лучевой болезни третьей степени, или от множественных переломов, те остались здесь, в космосе. Им путь вниз был закрыт точно, и таковых набралось множество: почти все пилоты «Молний», что прикрывали суда от подлетающих торпед, экипажи, снятые с пораженных ядерными копьями линкоров и крейсеров. Удивительно, что даже через пару месяцев на «Авере» нашлись свободные реанимационные модули для двух спящих пилотов.

— Большие потери?

Вперед Зарембы ответил Стюарт:

— Большие. И облученных очень много, две лишним тысячи замороженных отправлены в Солнечную, может, медицина метрополии чего сумеет. Здесь остались легкие и безнадежные. Но со смертельными дозами уже почти все умерли, так что мы прилетели вовремя.

— Да уж, вовремя. Еще какие новости? Я так понял, Второй ударный прибыл?

— Три дня назад, в усиленном составе.

Теперь в системе Иллиона вновь появились корабли людей. И люди уже имели представление о тактике и технических возможностях чужих. Ошибки первого сражения будут учтены!

— А что с аспайрами? Есть новости?

— Увы, есть. Их флот тогда не ушел в прыжок, они обосновались на орбите у Трои-7. Наши радары зафиксировали два корабля, присоединившихся к ним неделю назад. Разведка теперь считает, что у них есть межзвездная связь.

Денис зажмурился и слегка кивнул. Да, иного объяснения подобной мобильности противника не существовало. Никакие курьерские корабли не способны доставлять новости столь быстро. Итак, у аспайров имелась межзвездная связь, а, следовательно, вскоре можно было ожидать новой атаки.

— Стю, чего говорят, что ожидать?

— А чего я-то? Ты вон у Мгоно спрашивай, я сам проснулся пять часов назад.

Денис, преодолевая головокружение, приподнялся на кровати, силясь заглянуть за разделяющую их занавеску. Заремба, угадавший его стремление, отодвинул ее чуть дальше. Денис помахал рукой бледному приятелю и без сил откинулся на подушку.

— Да, тебя, пожалуй, спрашивать еще рано, в гроб краше кладут.

— На себя посмотри, мачо. Раз такой умный, залезь в сеть да полистай приказы.

— А сам чего не поинтересовался?

Стюарт, вновь скрытый занавеской, издевательски засвистел гимн Лиги. Сокрушенно покачав головой, Денис вопросительно посмотрел на бортинженера. Тот успокаивающе положил руку на изголовье кровати:

— Успокойтесь, господин второй лейтенант. Командиру тактического корабля не к лицу терять самообладание при подчиненных.

Вот так раз! Вот так карьера! Он — командир такшипа! Семь месяцев службы, из которых четыре он провел в гибернации. Точнее девять месяцев и полгода сна, Денис едва не стукнул себя ладонью по лбу. Он совершенно забыл про полет до пятой планеты и обратно. Весь ликуя в душе, снаружи Денис постарался сохранить максимально бесстрастное лицо.

— Утвердили?

Заремба кивнул, помолчал, видимо формулируя ответ, и широко улыбнулся:

— Еще когда обратно летели. Как только стало ясно, что такшип мы сохранили, Вадик Ермоленко, новый штурман дивизии, кстати, лично пилотировал, пока вы спали. В общем, у нас сейчас такшипов больше чем пилотов.