Аферистка - Кристина Грэн

Две сотрудницы кивнули, соглашаясь со мной. Хаген Клейн тут же достал другой плакат.

— Мы спорили на эту тему и искали альтернативы. А что вы думаете о таком варианте плаката?

На новом плакате акула была запечатлена с женой и детьми на лоне природы. Внизу крупными буквами написано: «Будущее — это мы».

Сотрудницы замерли, ожидая, что я скажу.

— Очень красиво. И даже душевно. Только лозунг какой-то неброский, в нем нет изюминки, которая отличала бы нас от других партий. Вы не находите?

Они кивнули.

— Вы правы, нам нужно создать неповторимый образ, — сказала арт-директор.

У нее были ярко-рыжие волосы, и весь ее облик говорил о том, что эта дама обладает чувственной натурой и непреклонной мужской твердостью. Закаленное в тренажерных залах тело было запрограммировано на вечную молодость. Даме можно было дать лет тридцать восемь. Она, конечно же, разведена и одинока. Дома у нее живет кошка, а из машин она предпочитает кабриолеты. Эта женщина находится в вечной погоне за успехом, признанием, сексом, удовольствиями, разнообразием. Каждая морщинка воспринимается ею как поражение, каждый мужчина — как трофей. Успех является для нее лекарством от депрессии. Да, в этом помещении только один человек может рассчитывать на красивую старость — Хаген Клейн.

— В таком случае взгляните вот на это.

Клейн достал еще один плакат. На нем погруженная в задумчивость акула была изображена вполоборота. Внизу стояла надпись: «У нас нет проблем. Только решения».

Сотрудники агентства смотрели на меня так внимательно, как будто ожидали, что я сейчас возвещу о чуде. Например, скажу, что Бог есть. И что его зовут Хаген Клейн. Я с честью выдержала испытание, но никто здесь не мог оценить по достоинству мою выдержку.

— Вот это мне действительно нравится. Точное попадание. И довольно оригинальное решение темы.

Лицо Клейна просияло.

— Плакат формирует у избирателя представление о силе и компетентности партии. Этот вариант кажется мне наиболее удачным. Хотя некоторые наши дамы считали, что ему не хватает душевности. Я всегда говорил, что не нужно недооценивать избирателей. Они ждут от политики ясности, решительности и прозрачности. Одним словом, активной мужественности.

Язык — он как проститутка, которой каждый может пользоваться, как ему заблагорассудится. Присутствующие дамы ни слова не возразили своему шефу. Рыжая предложила придать лицу председателя партии победоносную улыбку. Но я заявила, что мой шеф предпочитает, чтобы его запечатлевали с более интеллектуальным выражением лица.

— Я не принимаю решений. Я могу лишь способствовать их принятию и помочь вам понять, в каком направлении мыслят федеральный секретарь и все руководство партии. Последняя выборная кампания была…

— …не самой удачной, — подсказал мне Клейн и извинился за свое замечание.

Он обладал талантом политика, состоявшим в умении смешивать правду с ложью и топить откровенность в болоте обмана. Впрочем, кто я такая, чтобы критиковать его за это?

— Не буду возражать. Результат выборов был, как все мы знаем, неутешительным для нашей партии. Именно поэтому мы и решили воспользоваться услугами нового рекламного агентства. И я верю, господин Клейн, что вы нас не подведете. «У нас нет проблем. Только решения». Прекрасный лозунг! Соответствует духу времени.

Рыжая бросила на своего шефа торжествующий взгляд, и я поняла, что авторство этого лозунга принадлежит ей. Если фирма в конце концов получит заказ на проведение предвыборной кампании, она непременно потребует прибавки к жалованью. Бедняга и не подозревает, насколько далеки от реальности ее мечты. Мне стало жаль ее, однако обычно мне удается держать свое сострадание в рамках разумного.

Я отказалась от предложения пообедать с Клейном и поехала на вокзал, чтобы поездом вернуться в Бонн. В вагоне сидели деловые люди с кейсами, мобильными телефонами и диктофонами. От их костюмов салон казался серым. Здесь царила атмосфера солидности и значительности. Я давно уже заметила, что прохожие на улицах и люди в замкнутом пространстве избегают смотреть друг другу в глаза. Прямой взгляд или улыбка смущали моих соседей по вагону, некоторые сразу же смотрели на свою ширинку, полагая, наверное, что она расстегнута. Другие отворачивались к окну или начинали озабоченно листать деловые бумаги.

Я была слишком строго одета и не походила на шлюху. Пассажиры, наверное, терялись в догадках: кто я? Слабоумная, которая не может контролировать свои эмоции и постоянно ухмыляется? Германия — серьезная страна, в которой поезда ходят точно по расписанию, а пассажиры сидят, удобно устроившись в мягких креслах, обтянутых защитными чехлами. Проводники здесь не только проверяют билеты, но и приносят кофе по просьбе пассажиров. Правда, они воспринимают подобные просьбы как оскорбление, считая, что их превратили в официантов. Однако, несмотря на это, проводники вынуждены ходить по узким проходам между креслами с тяжелыми подносами и разносить пассажирам чашки с кофе.

Если Клара права и революция действительно состоится, то начнут ее проводники и официанты. Они будут бросать в клиентов и пассажиров тарелки и чашки до тех пор, пока не рухнет все здание общественного устройства. Я, со своей стороны, знала, что, как только разразится революция, первым делом нужно будет поставить к стенке всех мужчин в коричневой обуви, затем тех, кто носит золотые цепочки, а под конец всех пассажиров с мобильными телефонами и кейсами.

— Алло, алло, — слышалось со всех сторон, поскольку телефонная связь то и дело прерывалась.

Да, я забыла внести в список подлежащих расстрелу тех, кто носит галстуки в желтую крапинку, а также всех мужчин в клетчатых носках. И наконец, смертной казни должны подвергнуться сами проводники, поскольку революция, как известно, пожирает своих детей. В вагоне ехали всего лишь три женщины: пожилая дама, разгадывавшая кроссворды, молоденькая девушка, которая всю дорогу спала, и я.

Государство только тогда станет идеальным, когда человечество придет к мысли, что лучшая его часть — женщины. Сидевший напротив меня господин относился к тому типу мужчин, которые ходят в коричневой обуви. Он спал, и ему, наверное, снилось, что он сражается на ринге с двумя голыми бабами в боксерских перчатках. Он так блаженно улыбался, как улыбаются только дети и спящие люди. Когда мы подъехали к Бонну, начальник поезда по радио громко сообщил о прибытии на конечную станцию. Спящий господин испуганно вздрогнул и проснулся. По-видимому, ему показалось странным, что он все еще жив.

На перроне меня встречала Клара в облегающих брюках и длинном плаще, который она не застегнула на пуговицы, но и не сняла, несмотря на солнечный день. Лицо, как всегда, скрывали большие очки с темными стеклами. Из Кенигсвинтера Клара вернулась в Бонн целой и невредимой. Но мы с ней не разговаривали о том, что произошло в погребке после моего ухода.