Дело чести - Лев Пучков

— Яма! Тута яма — помоги!

Рыжий выскочил из-за поворота — автомат на изготовку, весь вид его говорил, что парень в любую секунду готов нажать на спусковой крючок. Для убедительности я погрузился по каску, шумно вынырнул, выпустил фонтан воды и отчаянно крикнул:

— Руку дай! Яма!

Рыжий сунулся вперед, протягивая мне левую руку. Ухватив спасателя за кисть, я уперся ступнями в его голени и всей массой метнулся вправо, роняя грузное тело сапера в воду.

Плюх! Голова рыжего скрылась под ватерлинией — пошли пузыри. Привстав на колено, я обрушил на показавшийся из воды затылок сцепленные кулаки — таким ударом ваш покорный слуга рубит пополам три огнеупорных кирпича, положенные друг на друга. Рыжий дернулся и затих.

— Быстрее, мужики, — мы тонем! — вновь заблажил я. — Ёбаная веревка! Ну кто придумал ее на ногу нацепить, бля!!! Быстрее!

Из основного хода высунулось перепуганное лицо напарника.

— Руку! Руку дай! — заходился я в предсмертном вопле. — Тону, бля!

Напарник, так же, как и рыжий, сунулся вперед, протягивая мне руку, — совершенно машинально, не задумываясь над тем, куда это вдруг запропастился первый номер. Дернув за протянутую руку, я не стал дожидаться, пока клиент войдет в соприкосновение с ватерлинией, и снизу рубанул его ребром ладони в горло. Утробно хекнув, парень плюхнулся в воду. Бац! И этому досталось по затылку.

Тут я немного оплошал: вместо того чтобы и далее продолжать прилежно изображать тонущего, начал шарить в воде в поисках автомата второго номера. Когда ремень автомата оказался у меня в руках, из-за поворота возник спелеолог.

Нас разделяло три метра — слишком большая дистанция для качественного броска на вооруженного противника, который целится тебе в живот и готов в любое мгновение выпустить очередь.

Спелеолог, моментально разобравшись в ситуации, вскинул ствол на уровень груди и нажал на спусковой крючок. За сотую долю секунды до этого я успел метнуться вперед, выдирая за ремень автомат из воды и швыряя его Икраму в лицо.

Очередь оглушительно вспорола пещерную тишину — на миг у меня заложило уши. В следующее мгновение я поймал в объятия ляжки Икрама и с размаху забодал его головой в диафрагму, валя в воду. Автомат вылетел из рук спелеолога и плюхнулся где-то неподалеку. Жилистые руки клешнями вцепились в мое горло и начали давить железными тисками. А и здоров же ты, парень! Наверно, со стороны это выглядело вполне сюрреалистично: застывший в страшном безмолвии согбенный шахтер с фонарем на голове и стиснутые у него на горле клешни водяного дьявола, стремящегося утащить непрошеного гостя в преисподнюю. Мне, однако, в тот моментец было не до стороннего созерцания — спелеолог, исходя пузырями, давил шею так, что вот-вот мог намертво блокировать артерии. Чуток повозившись, я изловчился и всей тяжестью даванул коленом в промежность Икрама, расплющивая его детородный орган. Руки на моем горле разжались — пузыри, булькавшие из-под воды в том месте, где было лицо Икрама, забили с интенсивностью хорошей джакузи. Подержав спелеолога еще секунд десять, я почувствовал, что он обмяк, и посадил его на дно, удерживая кудлатую голову над ватерлинией.

Все. Три — ноль в пользу наиболее подготовленного бойца. Ну, теперь держись, Зелимхан. Теперь мы с тобой поиграем в эти… в джюжилярики, как говаривал, бывалоче, Игорек Братский…

Глава 11

Немного отдышавшись, я прислонил начавшего натужно перхать Икрама к стене, вытащил из ножен на его поясе тесак и освободил свою многострадальную правую лодыжку. Отвязав репшнур от пояса рыжего трупа, я обмотал его (репшнур) вокруг себя, хозяйственно рассудив, что такая полезная штуковина никогда не будет лишней.

Икрама в буквальном смысле выворачивало — видимо, вода в пещере пришлась спелеологу не по нутру. Я ограбил трупы, забрав все, что может пригодиться живому бойцу, нашел все три автомата и уселся возле спелеолога, ожидая, когда обильный обед, съеденный накануне, в полном составе покинет его желудок. Наконец этот момент наступил — отрыгивать уже было нечего. Немного порычав по инерции, спелеолог закрыл рот и принялся утробно икать, его мутные глаза начали приобретать осмысленное выражение. Связав пленнику руки куском репшнура, я рывком поставил его на ноги и погнал перед собой, тыкая в спину стволом автомата.

— Говорил мне… икх! Зелимхан, что ты… икх! — прорезался Икрам.

— Что я чрезвычайно опасен и за мной нужно ежесекундно следить? — догадался я. — Верно?

— Да… икх! икх! Так он говорил…

— Правильно говорил, — одобрил я Зелимхана. — Умнейший дядя наш Зелимхан. Вот и надо было следить, что ж вы проявили такую беспечность?

— Саперов ты… икх! Что ты их? А?

— А ты разве не видел? — удивился я. — Когда мы свернули в то проклятое ответвление, я начал тонуть, свалившись в яму, а их обоих внезапно обуяла дикая ярость. Не знаю, может, там какой-то странный пещерный газ накопился… Они как с цепи сорвались: бросились друг на друга, рыча как звери, и бились до тех пор, пока рыжий не загрыз напарника насмерть. Потом рыжий, выбившись из сил, нахлебался воды и утонул. Потом там появился ты и, вместо того чтобы помочь мне, начал палить из автомата, а после хотел придушить меня. А все проклятый газ! Странно, не правда ли?

— Газ?! Икх! Газ… — Спелеолог нехорошо покосился на меня, покачал головой и поинтересовался:

— Ну и что ты… икх! собираешься делать?

— Я пока ничего, а ты будешь разбирать завал. Тебе надо согреться после купания. Стой! — Мы приблизились к заложенному камнями ответвлению, в котором покоился заветный мешок с двумя «лимонами».

За пять минут Икрам под моим чутким руководством раскидал завал — в ходе этого полезного мероприятия спелеолог согрелся и даже вспотел, а я начал выстукивать зубами частую дробь, почувствовав, что замерз после купания и также нуждаюсь в трудотерапии. В нашем «банке» было сухо — пол пещеры сразу от входа круто забирал вверх, так что уже через пять шагов подошвы моих кроссовок начали взбивать слежавшуюся пыль.

— Деньги здесь? — тихо спросил Икрам, загадочно сверкнув глазами.

— Тут, — подтвердил я. — Выключи свой фонарь — экономить будем.

Спелеолог щелкнул тумблером, я запоздало порадовался тому, что фонари водонепроницаемые, а аккумуляторы к ним предусмотрительно упакованы в герметичную укупорку.

— На сколько хватает аккумулятора? — поинтересовался я, вновь связывая Икраму руки репшнуром.

— Они рассчитаны на шесть часов непрерывной работы, если новые, — сообщил Икрам. — Но ты их искупал. Если вода попала, могут испортиться.

— Будем надеяться, что не попала, — сказал я и, немного подумав, связал спелеологу ноги. — Если не хочешь, чтобы я связал тебе и горло, обещай, что будешь сидеть тихо, пока я буду работать, — предложил я. — Тем более, это в твоих же интересах — если ты отвлечешь меня в самый неподходящий момент, мы оба взлетим на… нет — нас в буквальном смысле расплющат в лепешку сотни тонн обвалившейся породы. Если же я оглянусь в процессе работы и не увижу тебя на месте, я могу страшно удивиться и дернуть не тот проводок — результат тот же. Ну так что?

— Я буду сидеть как мышь! — торжественно пообещал Икрам, мрачно нахмурившись, — перспектива разделить со мной столь незавидную участь его явно не вдохновляла.

— Ну и ладушки. — Я сгрузил рядом с Икрамом оружие и экипировку, вооружился носимым комплектом сапера и, показательно перекрестившись, приступил к частичному разминированию системы.

В принципе ничего сверхсложного мне делать не пришлось. Система была до смешного незатейлива — для посвященного — и изначально предназначалась для максимально быстрой разу-комплектации. Если бы Зелимхан и его саперы (УАЕД) знали, в чем фокус, они наверняка бы от досады повырывали у себя с задницы всю растительность.

В стене были тщательно замаскированы два «провокатора»: небольшие пластиковые мины с фотореле и часовым механизмом, установленным на девяносто секунд. Обнаружить их стандартным металлодетектором невозможно: мины не содержали ни грамма железа — даже ударник взрывателя был керамический, а роль пружины играла обычная резинка. «Провокаторы» располагались на разной высоте: первый — на уровне груди, второй — чуть выше детородного органа, приспособленного в положенном месте у нормального индивида. Вся остальная система была представлена десятками пакетов пластита[16] общим весом около шестидесяти килограммов, полусотней метров ДШ,[17] парой десятков капсюлей-детонаторов и резервно-отвлекающей ПМН,[18] старой, как само саперное дело. Просто до безобразия. Принцип действия системы следующий: любопытствующий индивид наступает на ПМН, которая скоммутирована с пакетами пластита посредством ДШ, — взрыв. Второй вариант: если индивид не просто любопытствующий, а опытный сапер, он обнаруживает ПМН при помощи миноискателя и осторожно обезвреживает ее или просто аккуратно обходит мерзкую штуковину. В процессе этого индивид пересекает луч фотореле, включается часовой механизм, через девяносто секунд — взрыв. Второй «провокатор» — на всякий случай, для верности. В общем, вся соль — в хитрых «провокаторах», которые не состоят на вооружении ни в одном саперном подразделении родной армии. Очень недурственная штучка, на мой взгляд…