Глэрд VIII: Базис 2 (СИ) - Владимиров Денис

Да тут и не надо ничего натягивать на глобус. Мразь хотела за то, что я ей сделал столько добра меня упечь на вечные муки в аналог Ада! Просто бы убил — понял, Мавр сделал свое дело… Печально, но бывает. Но это… Это!.. Еще и его братец, паскуда! Сколько из-за него вынес боли, ходил по краю! Да я их на ноль, сука… На ноль! Но сначала на куски! Зубами рвать буду! Грызть! И картинки яркие за что.

Минута, вторая…

И наконец, когда понял той частью мозга, которая всегда холодна и спокойна, что она вот-вот потеряет контроль над ситуацией, только тогда резанул по ладони ритуальным клинком, мазнул ею по лицу, почувствовал соленый привкус крови на губах и взревел, усиливая до предела голос еще и амулетом.

— Кронос! Лжец! Взываю к тебе! — эхо получилось такое, казалось, близкие горные вершины начали вновь содрогаться, где-то послышался звук камнепада.

В ответ тишина.

— Что страшно⁈ Выйди! Выйди и ответь мне! Глэрду Райсу главе Дома и Рода Сумеречных! — я уже дурел от ненависти.

А когда грянул гром, даже не пошелохнулся.

Оказался на знакомом голом утесе посреди безбрежного океана, где вдали стояли на месте гигантские фиолетовые смерчи, змеящиеся молниями.

Возле алтаря замер Верховный.

— Дитя Эйдена! — сорвавшись с места на всех ускорениях взревел я, и опустил в коротком прыжке сверху булаву на косматую голову.

— Ттты… — начал он при моем появлении, чтобы не менее громогласным ором ошеломить меня, но так и замолк с открытой от изумления пастью. Да, Кронос легко уклонился от прямого удара, а дальше меня отбросила назад незримая волна искажений. В верхней точке к моему «падению с небес», этот ушлепок добавил нечто свое — как кувалдой между лопаток врезал. Я распластался на животе, от божества же исходили тяжелые давящие волны. Не обращая внимания на кровь и боль, я упорно поднимался. С трудом встал на ноги. Но держался. Верховный, пылая глазищами, пялился изумленно. А затем от него такая волна грозового ветра пошла, сдула бы с обрыва кого-нибудь другого, но не меня. Полная масса брони давила, сам я уперся, а затем еще и навстречу сам направил волну «ары власти». В тот же миг меня подняло в воздух, обездвижило. Никакое сопротивление при помощи артефактов не работало. Бородатый урод же завел шарманку в духе раннего Оринуса.

— Человечек из другого мира… — слова, как после контузии, доносилось глухо. Даже не в ушах, а где-то в глубине головы звенело. Все давило, боли столько, если бы не накрутка — отключился бы давно, но именно она и придала сил.

— Я — аристо! — смог перебить таким же ревом, давление ослабло, — Древний аристо! А ты позабыл свою кровь! Предал! Она, наверное, даже гореть перестала! В эльфийских кущах такое не приветствуется… Там течет слизь! Там славен не подвиг! Там славна грязь!

— Что ты несешь⁈ Ты обезумел⁈ Ты поднял руку на бога! — Кронос не понимал, он не мог продавить меня ментально, хотя давно со всех артефактов снес защиту. Боль меня не останавливала, оставалось только убить… но пока я нужен был живым. Чем и пользовался.

— Я убью всех, кто связался с Кровавым! Это ты обезумел, когда выбрал другом Раоноса! И решил уподобиться ему! Чем он тебя купил⁈ Тебя⁈ В прошлом аристо⁈ Ответь мне, лжец! Ответь мне, сука! — у меня уже туннельное зрение и ярости столько, как Однорог не начать бы на первой космической вверх подниматься.

Они тут думали я оправдываться буду? Дайте мне, пожалуйста, еще немного времени, шанс… Молю, искуплю… Ну-ну.

Вместо ответа на вопросы, Кронос парализовал мне голосовые связки.

Слизь хитрая!

Пять минут я висел скрипел зубами бессильно, вращал глазами и думал, как бы выдрать кадык этой твари. А лучше сердце, сдавить, раздавить, растоптать… Но почувствовал, что если окончательно сейчас сам себя накручу, то диалога не получится. Отдал контроль разуму. И медленно начал приходить в себя, выплывая из яростной пелены, как из омута.

А ведь почти достал Верховного. Понятно, всего лишь одно из воплощений, но тоненькая-тоненькая царапина пролегла через левую бровь, прошла по щеке, остановившись приблизительно в ее центре. От шипа моргенштерна. И почему божок его не зарастил? Торговаться будет? Мол, ты меня еще и поцарапал? И с кем я получалось сражался сегодня на сверхскоростях всю ночь? Мысли мелькали разные. За плечом главы пантеона отметил едва-едва видимые искажения, которые обрисовывали знакомый силуэт. Брат названный. Ситрус, мать его.

— Успокоился⁈ — рявкнул Кронос, не дождавшись ответа, опустил оковы, я рухнул на каменные плиты, — Ты не выполнил мое задание! — рыкнул, но гораздо тише и без пси-атаки.

Медленно вставая и сплевывая кровь в сторону и смотря туда же, я проговорил тихо, но с горечью и злобой в голосе. И адреналина в крови столько… Но надо не просто добиться одной цели, а сделать все красиво:

— Да, не верил я… До последнего не верил, когда разговаривал с Демморунгом Кровавым. Клянусь кровью! Пришел затем в Храм, принес дар, возложил его на твой алтарь, хотел поговорить с тобой, потому что сделал тогда уже немало… И вопросов накопилось много… Много важных вопросов накопилось к некому Кроносу…

— Что⁈ — собеседник даже как-то голову наклонил чуть набычиваясь, отчего ветер взъерошил его волосы.

— То! Архилич повторял и повторял не раз: крыса Кронос, мерзкая, подлая вонючая крыса! — то, что это сказал совершенно другой мертвый колдун умолчим, — Клянусь кровью! — и, конечно, кулак объяло пламя.

— Мрок! — и молния в алтарь, я бровью не повел. Даже в этом плюс от общения с Оринусом.

— А он мне говорил. И я себе затем: зря-зря связался с Верховным, он давно не аристо, позабыл кровь. Вот Демморунг даже после смерти…

— Ты не выполнил мое задание, смертный! — перебил он меня, — К Эйдену зеленого сундука! — мгм. Опять знакомое, смутившее меня прозвище или некое ругательство в адрес мертвого колдуна.

— Опять ты лжешь! — обличительно ткнул в его сторону булавой, впрочем, без особой агрессии, оружие у меня никто не забирал. А затем придал голосу издевательски вопросительные нотки, — И где сейчас находится жезл? У кого? Не подскажешь?

— У архилича Винсента Шумара Повелителя драконов, назвавшего себя еще и владетелем земель Хаоса! — победно пророкотал собеседник.

— Ты поклянешься на этом кровью⁈ Которая горит⁈ Или она протухла⁈ Или скажешь Слово⁈ — я даже дыхание затаил. Если сейчас выпилю вот так на ровном месте божка, то… — Говори или замолчи тогда! — продолжил давить. Ну же, сука, ну! Сам подвел практически туда Верховного, куда не ожидал.

Тот, видимо, как и Однорог не привык к наездам со стороны паствы, да еще и глаза в глаза, а ментальная защита оппонента, которую тот не мог продавить, делала невозможным прочесть мысли, как уже говорил, боль не действовала. Вариантов воздействия оставалось мало. Поэтому старикан сердито посопел, сообщил:

— Так говорят разумные, которые не только меня почитают.

Съехал, сука! Соскочил, мрок!

С другой стороны, а не получу ли я в итоге больше проблем от возможного уничтожения Верховного, ведь по первоначальным планам я даже не рассматривал подводить его к суициду. И суицид ли это будет? Поэтому от Эйдена такие значительные расхождения с задуманным сценарием.

— Сказать можно много чего. Говорят, в Демморунге кур доят, эту бурду хреном взбивают, соль добавляют, лучший напиток получают. Его эльфы и гномы пьют, Ситруса славят, его статуи в дерьме купают, на алтари гадят и мышиный помет туда же кидают. А бородатый хрыч от счастья рыдает, такие подношения с радостью принимает! И, как портовая шлюха просит: еще, еще, ну еще!

— Что⁈ — ожидаемо вывалился из скрыта Ситрус, — Кто это говорит?..

— А еще и бог мудрости… — покачал я головой, презрительно обозначил плевок.

— Ты убил моего жреца! — пусть и тише, чем брат, но довольно ощутимо взревел тот, вытянул обличительно руку с жезлом. Для меня это после визгов Однорогого — дробина.

— Убил, и убью еще тысячу! Верховных! За вероломство! Твое вероломство! — приподнял булаву. Понятно, это жест, как если муха станет пугать человека, мол, страшно отомщу — скину на тебя сверху травину. Но я ведь для главного свидетеля старался.