Путеводитель по Библии - Айзек Азимов

Дан

Но Книга Судей не завершается на двенадцатом судье. В последних пяти ее главах излагаются еще два повествования, которые помещены в эту книгу, так как принадлежат именно к этому историческому периоду. Авторы Библии оговаривают это:

Суд., 18: 1. В те дни не было царя у Израиля…

В отличие от более ранних рассказов Книги Судей последние ее эпизоды не связаны с подвигами какого-либо конкретного судьи.

Первая история повествует о племени Дана, которое тяжко угнеталось более могущественными филистимлянами. Они захватили большую часть земель, принадлежавших Дану в результате завоевания Ханаана, и владели ими.

Суд., 18: 1. …в те дни колено Даново искало себе удела, где бы поселиться, потому что дотоле не выпало ему полного удела…

Выражение «в те дни» всего лишь указывает на период Судей. Оно не означает, что события происходили именно до или после подвигов Самсона. Если допустить, что все, случившееся с коленом Дана, произошло после истории Самсона, то это явно свидетельствует, что деятельность этого героя не слишком ослабила филистимлян и не помогла данитам.

Даниты решили найти земли подальше от филистимлян и послали на север пятерых разведчиков, чтобы подыскать новое место.

Суд., 18: 7. …пять мужей… пришли в Лauc, и увидели народ, который в нем, что он живет покойно, по обычаю Сидонян… от Сидонян они жили далеко, и ни с кем не было у них никакого дела.

Иначе говоря, они нашли финикийский (ханаанский) город, удаленный от моря на тридцать миль, и основные финикийские силы, сосредоточенные на побережье, быстро прийти к нему на помощь не могли. Более того, этот город находился в тихом уединенном месте и не состоял ни с кем в военном союзе, который мог бы затруднить его захват.

Возвратившись домой, разведчики сообщили обо всем, и на север был выслан отряд из шестисот человек, чтобы захватить Лаис. Проходя через землю, граничащую с племенем Ефрема, они похитили истукана и прочие литургические принадлежности, сделанные Михой — безобидным ефремлянином, который незадолго до этого гостеприимно принял разведчиков в своем доме, предоставив им ночлег. Они также забрали с собой левита, служившего священником у ефремлян. Когда Миха стал протестовать, даниты еще и пригрозили, что убьют его.

Суд., 18: 26. И пошли сыны Дановы путем своим; Миха же, видя, что они сильнее его, пошел назад и возвратился в дом свой.

Это характерный пример беззакония тех времен и разобщенности племен. Даниты, возможно, не испытывали угрызений совести, обобрав ефремлян. Так как никто из колена Ефремова даже не попытался помешать бесчинству данитов, можно предположить, что это случилось после того, как Иеффай нанес катастрофическое поражение ефремлянам.

Но в роли обидчиков выступали не только даниты. Их и самих достаточно обижали. Жители Иудеи, земли которой граничили с территорией Дана на юге и юго-востоке, пытались устранить данита Самсона, мстившего филистимлянам:

Суд., 15: 12. И сказали ему: мы пришли связать тебя, чтоб отдать тебя в руки Филистимлянам…

Они выполнили свою угрозу (хотя Самсон и сбежал от филистимлян, благодаря своей богатырской силе). Жители Иудеи явно не колебались, собираясь пожертвовать данитом и выдать его тем, кого можно было считать общим врагом.

Об этом говорится в последнем стихе Книги Судей:

Суд., 21: 25. В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым.

Это отсутствие закона и порядка, это всеобщее ощущение, что у кого сила, тот и прав, во многом объясняют, почему Израиль так нуждался в царе, и даже последние редакторы Книги Судей, настроенные в какой-то мере антимонархически, не могли этого скрыть.

Однако вернемся к воинскому отряду данитов.

Они добрались до Лаиса, напали на него так же бессовестно, как ограбили людей Ефрема, и настолько же успешно. Разрушив город, даниты построили на его развалинах новый.

Суд., 18: 29. И нарекли имя городу: Дан…

Город Дан обычно отождествляется с арабским городом Телль-эль-Кади, расположенным в верхнем течении Иордана, милях в тридцати севернее Галилейского озера (оба слова, «Дан» и «Кади», означают «судья»).

Дан представлялся самой отдаленной северной областью среди всех израильских территорий (хотя власть Израиля в величайшие дни царства распространилась на север гораздо дальше земель, занятых неизраильтянами). Поэтому выражение «от Дана до Вирсавии» может означать «весь Израиль», так как Вирсавия (Беер-Шеба) была самым южным израильским городом. Расстояние от Дана до Вирсавии приблизительно 150 миль — весьма значительное для ветхозаветных времен.

Город Дан существует до сих пор, он находится у северной оконечности современного Израиля, хотя Беер-Шеба сейчас гораздо дальше от его южной границы. Современный Израиль владеет частью пустыни Негев протяженностью в 120 миль к югу от Беер-Шебы. Сейчас протяженность Израиля более 270 миль.

Новая роль Дана как израильского города не изменила его положения, он остался настолько же обособленным и уязвимым, каким был прежде, когда принадлежал финикийцам. Дан просуществовал два столетия и вскоре после смерти Соломона был захвачен сирийской армией, пришедшей с севера.

Гива

Следующий рассказ, которым и заканчивается Книга Судей, — еще более горестная история, и в ней еще ярче отражены беспорядок и беззаконие, существовавшие в Израиле перед образованием царства.

История эта повествует об одном левите, который со своей наложницей отправился из Вифлеема Иудейского к себе домой, на север, где он жил на склоне горы Ефремовой. Уже наступал вечер, когда они подошли к Иерусалиму, лежавшему на границе, разделявшей земли Иуды и Вениамина. Слуга предложил своему хозяину переночевать в Иерусалиме, но это был город «иноплеменников»-иевусеев, и левит предпочел остановиться на ночлег в соседнем израильском городе:

Суд., 19: 12. …не пойдем в город иноплеменников… но дойдем до Гивы.

Гива, находившаяся в пяти милях севернее Иерусалима, была крупным городом в уделе Вениамина. Путешественникам удалось найти приют на ночь у одного старика, который сам оказался «родом с горы Ефремовой». Однако ночью шайка местных хулиганов осадила дом старика, схватила наложницу левита, надругалась над ней и замучила до смерти.

И вновь, очевидно, племенная разобщенность усугубила ситуацию. Никто даже не задумался, что люди Вениамина не вели бы себя так пренебрежительно и бесчеловечно со своими соплеменниками. Но им встретились ефремляне, люди другого племени и, следовательно, чужеземцы.

Ирония судьбы в том, что если бы левит со своей наложницей остался ночевать в Иерусалиме, «городе иноплеменников», то, возможно, избежал бы опасности.

Гива, в которой произошло насилие, была городом очень сомнительной репутации и для последующих веков оставалась воплощением греха, заслуживающего соответствующего позора. Так, пророк Осия, четырьмя веками позже говоривший о своем поколении, изрек:

Ос., 9: 9. Глубоко упали они, развратились, как во дни Гивы…

Массифа (Вениамина)

Рассказ о событиях, произошедших после насилия в Гиве, приводит в замешательство: в некотором отношении он не противоречит другим частям библейской истории. Когда известие о преступлении вениамитян распространилось среди всех колен,

Суд., 20: 1…вышли все сыны Израилевы, и собралось все общество, как один человек, от Дана до Вирсавии, и земля Галаадская пред Господа в Массифу.

Массифа здесь — это не тот город на территории Гада, где собирались войска Иеффая перед сражением с аммонитянами. Скорее всего, это город в земле Вениамина, близ границы с территорией Ефрема. В период Судей здесь находилось место для сбора колен в особых случаях.

Конечно, не стоит буквально считать, что здесь собрались «все сыны Израилевы»; скорее всего, это были лишь представители всех колен, в том числе и тех, которые находились в Заиорданье.

В Библии рассказывается, что собравшихся ужаснуло произошедшее в Гиве, и они решили выступить все вместе против нее.

Суд., 20: 11. И собрались все Израильтяне против города единодушно, как один человек.

И все же это выглядит недостаточно правдоподобно. На протяжении всего периода Судей колена Израилевы не объединялись даже в моменты более значительной опасности. Они не объединились ни против Сисары, ни против мадианитян, ни против аммонитян. И действительно, люди колена Манассии сражались с мадианитянами, находясь на грани междоусобной войны с Ефремом, а битва людей Гада с аммонитянами спровоцировала эту междоусобицу. Поэтому кажется совершенно невероятным, чтобы сейчас мог создаться единый фронт.