Война Ириса и Розы. Расплата за преданность - Каролина Рина

все равно. Она снова думала о том, что Реджис не смотрит в ее сторону. И снова чувствовала свою вину за то, что до сих пор не может подарить ему сына. Это навязчивое чувство мешало ей радоваться за принцессу всей душой и проводить время с ее детьми, когда те просили поиграть. Порой ей хотелось сбежать отсюда как можно дальше, лишь бы только не видеть их всех.

***

Графиня де Баккард возвращалась домой верхом, попутно совершая прогулку, о которой давно мечтала. Во дворе грум помогал ей спуститься из седла. Едва ее ноги коснулись земли, дверь дома открылась, откуда вышел Роберт и торопливо засеменил к воротам, ссутулившись и угрюмо бормоча что-то по своему обыкновению. Ижени обернулась, провожая его взглядом. Роберт отпер ворота, куда сразу же влетели с визгом и лаем несколько собак. Тогда Ижени догадалась, что это Реджис возвращается с охоты и вскоре увидела во дворе его самого на черной лошади, а с ним Габриеля и еще одного знакомого господина, чьего имени она не запомнила. Мужчины попрощались у входа и двое гостей уехали, а Реджис отдал слуге ружье и коня, а сам направился к дому. Собаки дружно бежали за хозяином, а встретив на пути, хозяйку, радостно залаяли и принялись вертеться около нее, виляя белыми пушистыми хвостами.

– Только не лапами на платье! – умоляла Ижени. – Сидеть! Сидеть!

Пес все-таки забрался лапами на ее юбку и принялся обнюхивать ее плечо на предмет незнакомых запахов, принесенных из королевского дворца.

– Реджис! – позвала Ижени.

Граф как раз подошел к ним.

– Феличе! Сидеть!

Огромный белый волкодав беспрекословно послушался хозяина, оставил платье Ижени в покое и присел прямо у ее ног. Остальные охотничьи тоже притихли и затоптались рядом.

– Молодец. Какой хороший мальчик.

Реджис наклонился и потрепал пса за ушами. Тот радостно высунул язык и несколько раз громко тявкнул в ответ.

– Умничка, Феличе. Кто сегодня быстрее всех загнал лисицу? Кто самый лучший пес на свете? Феличе молодец. Красавец.

Реджис порой говорил со своими гончими так ласково, точно это были маленькие дети. Особенно он любил Феличе, огромного белого пса фианийской охотничьей породы, оставлявшего свою белую шерсть на всем, что было темного в доме. Вот и теперь Ижени сдержанно наблюдала, как граф гладит пса, и старалась не смотреть на свою юбку с темными следами грязи от лап.

– Ну, идем в дом. Идем-идем.

Он выпрямился и пошел к крыльцу, а свора гончих побежала за ним.

– Реджис, они опять разведут грязь… – сказала Ижени ему вслед. Больше всего на свете она ненавидела беспорядок и все, что с ним связано.

Граф обернулся.

– Парочка пятен ничего не испортит.

Феличе побежал вперед, Реджис вскоре тоже скрылся за порогом, а Ижени медленно направилась к дому, чувствуя что-то непреодолимо тяжелое на сердце.

За обедом они молчали. К счастью, в столовой была тишина и порядок, поскольку собак туда не пускали. Ижени только спросила, почему прибывшие с охоты господа не остались на обед.

– В другой раз. – ответил Реджис и ушел наверх читать письма.

Днем Ижени разбирала свертки, которые заботливо прислала ее матушка. Посмотреть на них, так казалось, будто баронесса де Фоссе считала будто у нее здесь нет ни одной теплой вещи на случай неожиданных холодов или ливня. Графиня де Баккард крутилась перед зеркалом, накинув на плечи паланкин из темного собольего меха, когда вошла Авелин и восхищенно ахнула.

– Какая красота, мадам!

Ижени улыбнулась и стащила меха, аккуратно заворачивая их в бумагу.

– Красиво. Но сейчас слишком тепло, чтобы его носить. Нужно прибрать это до зимы.

– Очень жаль. Вам бы надеть такое на прогулку во дворце или на охоту с придворными. В этих мехах Вы похожи на королеву.

– Вот как раз королева и прибьет меня, если заявлюсь на охоту в таком виде. Она и без того меня выносить не может. Ты бы видела ее взгляд всякий раз, как она замечает меня на приеме… Точно это я наслала на нее проклятие и мешаю ей родить королю наследника.

– Правда? Королева не любит Вас?

– Думаю, не любит – это мягко сказано. Понятия не имею, чем я провинилась перед ней. Но так было всегда, с самого начала нашего знакомства. Хотя, с тех пор, как я служу у Лорены, ситуация усугубилась. Поэтому мне не стоит привлекать к себе внимание и соперничать с Ее Величеством в красоте и богатстве нарядов. Это плохо кончится.

Авелин согласилась с мнением хозяйки, а Ижени разобрала оставшиеся свертки и распорядилась, куда их все уложить.

Вечером в гостиной царила та же привычная тишина. Реджис чистил пистолет. И вид у него при этом был такой сосредоточенный, точно отвлечь его значило оборвать судьбу целой военной операции. Ижени сидела у камина, медленно перелистывала страницы книги, в которой рассматривала лишь рисунки. Она поминутно оглядывалась, убеждаясь в том, что с каждой следующей минутой ничего не меняется, и вновь переворачивала очередную страницу. Через полтора часа тишины, ей показалось, что ее вовсе не существует в этой комнате, а все происходящее ей только мерещится. Так было бы и дальше, если бы обернувшись в очередной раз в сторону стола, где Реджис разложил пистолеты, она не заметила бы маленькое пушистое существо, плавно ступающее по спинке стула, как по тонкому мостику, цепляясь за него коготками.

Ижени быстро обернулась в сторону лежанки. В ней спала черная кошка и только три котенка. Ситуация стала понятной. Недавно их кошка Лулу родила четырех котят и все они жили в домике из подушек в музыкальной комнате. Там было тихо, потому что никто в доме, как правило, не играл. И там могли бегать котята, потому что никому не мешали. Но иногда они спали на лежанке в гостиной или любой другой комнате.

– Реджис, котенок. – предупредила Ижени.

В этот момент черныш уже готовился перелезть со спинки стула на плечо хозяина. Реджис обернулся и взял его на руки.

– Ну и как ты сюда забрался? Такой маленький и такой проворный. Смотри, того и гляди кто-нибудь тебя задавит. В этом доме теперь всегда нужно следить, куда идешь или садишься. Не то наткнешься ненароком на такое крохотное создание.

Котенок ничего не ответил, только свернулся на широкой ладони и уткнулся носом в его рубашку. Реджис погладил его свободной рукой и прижал к груди.

– Ну сиди, раз пришел. Я не возражаю. Только не залезай на стол.

Ижени молча наблюдала эту сцену. Она не двигалась и больше не перелистывала страницы. Она даже не знала