Академия Хаоса. Лабиринт стихий (СИ) - Ярошинская Ольга

— Во-первых, пока что наши родители не женаты, — напомнил он, гладя мою правую ногу. — А во-вторых, мы все равно будем сводными. Это не родство. Надо бы уточнить... Ну-ка, повернись.

Положив ладони мне на плечи, Эммет слегка размял их, провел по шее, запустил пальцы в волосы, спутанные после мытья. Пряди разгладились и упали мне на грудь блестящей волной.

— Так лучше, — сказал он. — Давай, похвали меня.

— После академии сможешь открыть парикмахерскую, — сказала я. — От посетительниц отбоя не будет.

— Так себе комплимент, — вздохнул он. — А теперь собирайся.

— Мне нужен костюм?

— На то он и маскарад.

— А ты? — посмотрела я на него. Эммет был в синей рубашке и черных брюках и почему-то босиком.

— Я буду пиратом.

Он вытащил из кармана черную повязку и нацепил на один глаз.

— Не очень-то ты заморочился, — оценила я.

— Еще с меня спиртное, так что я наверняка возьму приз за лучший костюм, — улыбнулся Эммет. — Если позволишь подкинуть идейку, то девчонки часто наряжаются шлюхами. Ну, знаешь, юбки покороче, белые рубашки, расстегнутые до третьей пуговки, и никаких лифчиков, так что видно соски...

— Сама разберусь, — сказала я, открывая дверь, но Эммет подошел к окну.

— Двери закрыты для тех, кто тут не живет, — сказал он. — И на вход, и на выход. Кроме персонала. Жду тебя внизу.

Он исчез за подоконником, и я, ахнув, подбежала к окну, чтобы увидеть, как Эммет скользит вниз, лавируя между нимфами, на которых оставались снежные отпечатки его ладоней. Оказавшись на земле, Эммет помахал мне и показал на вход в общежитие, и я понятливо кивнула.

Подойдя к шкафу, открыла его, критически разглядывая свой гардероб. Вариантов было два: нарядиться в первокурсницу или воспользоваться идеей Эммета. Я не собиралась никуда идти, но энтузиазм будущего брата оказался заразительным, либо же вместе с исцелением он добавил в меня немного авантюризма. А может, мне просто хотелось развеяться после дурацкой помолвки с Кевином и новостей о мастере Адалхарде.

Прикусив губу, я вытащила с нижней полки плащ ректора. Сегодня он приходил к Рурку, но ушел, едва завидев меня. Или Миранду? Я совсем запуталась и понимала лишь то, что очень зла на него.

Мастер Адалхард, который хочет вернуть свой огонь, занявшись любовью с моей подругой, обычно оставляет верхнюю пуговицу на рубашке расстегнутой, а еще любит закатывать рукава. Я быстро надела белую рубашку и черные брюки, накинула плащ с красной изнанкой и покрутилась перед зеркалом. Ботинки без каблуков, тонкое поленце вместо посоха с головой дракона. Чего-то все равно не хватало. Зачерпнув пальцем золу из камина, я хорошенько подвела себе брови. Помыв руки, аккуратно провела ногтем поперек левой брови, так что получилась тонкая светлая линия, напоминающая шрам.

Волосы, расчесанные магией Эммета, струились по плечам и блестели как никогда, и я не стала забирать их в хвост. Стричься ради маскарада я тоже не собиралась. В конце концов, все и так поймут, в кого я вырядилась.

Сбежав по лестнице, я стукнула в комнату Миранды, но там оказалось пусто. Может, Эммет позвал ее первой? Либо же она снова у Джафа? Спустившись, я вышла из общежития.

— Не думал, что скажу это однажды, но, хаос меня раздери, мастер Адалхард, вы очаровательны!

Эммет сдвинул черную повязку на лоб, предложил мне руку, и, улыбнувшись и взяв его под локоть, я отправилась на маскарад.

***

Яма казалась раной от вырванного зуба. Жирная черная земля сочилась влагой, и усталый мужик, изгвазданный с головы до ног и явно не спавший этой ночью, вывалил в нее еще ведро навоза и хорошенько перемешал все лопатой.

— Шикарно, — одобрила Беата.

К Стене приехали еще два анимага, которые теперь прощались с родными. Девочка горько плакала, цепляясь за деда, чья зеленая борода, усыпанная маргаритками, выглядела неуместно яркой и радостной. Дед пожал руку мужчине, который был, верно, его сыном: тот же скошенный лоб и тяжелая челюсть, сорвал цветок из бороды и протянул девочке, но она помотала головой и лишь зарыдала еще громче.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот поэтому я и не хотела, чтобы меня провожали, — проворчала Беата. — Но ты погляди, какая шикарная борода!

— Может, и у тебя бы такая выросла через пару лет, — попытался пошутить Родерик.

Еще один анимаг, похожий на сухой пень, приехал один. Глянув в небо в последний раз, он переполз корнями в приготовленную для него яму и раскинул руки-ветви, цепляясь за соседние деревья. Стена ожила, зашумела, принимая нового стража, зашелестела серебряными листьями. Тело анимага, и без того одревесневшее, быстро покрывалось толстой корой, раздаваясь вширь, потянулось вверх, вырастая к небу. Руки сплелись с ветками других деревьев, набухли почками, а хаос позади отпрянул, втянувшись вглубь.

Девочка судорожно всхлипывала, прижимаясь к груди отца, который взял ее на руки, а дед ласково потрепал светлую макушку и со скрежетом двинулся к Стене.

— Мне пора, — сказала Беата. — Сделай, что должен, Родерик. Не терзайся сомнениями. Это война.

Он молча кивнул и обнял ее, вдыхая запах травы. Глаза защипало, Родерик подождал, пока слезы высохнут, и лишь тогда отпустил Беату.

— Мне будет тебя не хватать, — сказал он. — Очень.

— Еще бы, — усмехнулась она. — Постарайся вернуть себе должность ректора как можно скорее. У меня большие сомнения насчет Изергаста.

Она передвинулась в подготовленную почву, запустила в нее корни и, глядя на Родерика, раскинула руки, сплетаясь со стражами.

— Прощай, — выдохнула Беата и закрыла глаза.

Это «прощай» повторялось у него в голове снова и снова, пока он шел вдоль Стены, пошатываясь, точно пьяный, он слышал его, когда брел к академии через степь, что уже раскрасилась первоцветами, и даже сейчас, когда он лежал в постели, напрасно пытаясь уснуть, ее «прощай» рвало его сердце в клочья.

Все было не так. Хотелось орать от несправедливости мира и проклинать богов, и Родерик свел ладони вместе, пытаясь вернуть себе равновесие.

— Родерик Адалхард!

Тонкий голос, прозвучавший над самым ухом, заставил его вскочить от неожиданности.

— Мисси, — выдохнул он. — Нельзя же так пугать!

— У меня к вам приказ, — строго сказала Мисси, вытянувшись как солдат.

— Какой еще приказ? — пробормотал Родерик.

— Ректор академии, великий, несравненный и прекрасный как сама смерть Моррен Фергюс Изергаст, мастер хаоса, боевой некромант, обладатель ордена звезды и моя любовь повелевает вам немедленно отправляться в дом выпускника академии Кевина Тиберлона и прекратить бесчинства, которые там творятся.

— Что? — переспросил он.

— Ректор академии, великий, несравненный...

— Нет, это я уловил, — перебил он ее. — С какой вообще стати он передает мне приказ? Напомни ему, будь добра, что я никогда не вмешивался в его личное пространство посредством тебя, — он обвел жестом Мисси, которая смотрела на него с легким высокомерием, точно переняв его от Моррена. — Это неэтично!

Кивнув, она растворилась, а Родерик снова лег, хмурясь. Вечеринка у Кевина Тиберлона? Он сейчас у Стены, готовится к первой Охоте. Родерик видел его мельком, но, к счастью, сумел избежать очередных пылких признаний или горьких сожалений. Слышать их от счастливого жениха не хотелось особенно сильно. Помолвка Арнеллы Алетт — еще один повод для раздражения. Что она вообще нашла в этом белобрысом воздушнике? Смазливую рожу?

Сплетни донеслись и до Стены, Родерик понял это сразу. Бывшие соратники кивали ему и приветствовали, но никто больше не звал на Охоту. Даже Джемма, отчего-то надевшая белое, проигнорировала его как пустое место. Она стояла на холме и глядела в хаос, а когда Родерик направился к ней, чтобы поговорить, недвусмысленно скрылась в шатре.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Родерик Адалхард! — визгливый голос Мисси ударил по барабанным перепонкам. — Ректор академии, великий, несравненный и прекрасный как сама смерть Моррен Фергюс Изергаст, мастер хаоса, боевой некромант, обладатель ордена звезды и моя любовь велел передать, что вертел он эту этику...