Противоречия: Собрание стихотворений - Алексей Лозина-Лозинский

SUB SPECIE AETERNITATIS

Я слышал прекрасную речь.Как тонок начитанный лектор!Но где же небо и меч?Нет круга и есть только сектор…

Найди же средь чисел нам,Господин профессор, ответы!Ведь мы стосковались по мудрымГде ты, тишина звезды, где ты?

Ах, брекекекекс, кричи!Святые вопли лягушки…На рынке идут мечи,Мечи и идут по полушке!

И мы захотели знать,Где ваши на Космос ответы?..Трибуна политика?.. Нет! Бежать!Где ты, тишина звезды, где ты?

Я был в cabaret artistique,Я слышал треск тарантеллы…Ах, как был вычурен миг,А речи и скучны и смелы!

Банальный, больной экстаз…Бессильные сны и поэты…Манерно-свободные позы глаз…Где ты, тишина звезды, где ты?

«Уныло по ночам перебирая эти…»

Уныло по ночам перебирая эти,Такие мне давно знакомые стихи,Воспринимаю вновь угасших мыслей плети,Скорбь на пути годов оставленной вехи;

Но что больней всего – то скрыто перед всеми.Один я вижу в них тень дальних, дальних лет,И всё ж она везде и в каждой новой темеИ в каждой рифме их. Тень – внутренний их свет.

То имя женское, мне – полное печали;И это имя я, нет, я не написал.Стыдился, чтоб его другие не слыхали,Боялся, чтоб его я сам не услыхал.

«На камне когда-то, когда…»

На камне когда-то, когдаЯ высек слова: я люблю.Там мхи разрослися богатоИ надпись закрыли мою.

Но мох седовласый снимаюИ вижу вновь: я люблю…В груди я тот камень таскаю,Где надпись я высек мою.

L'ENNUI DE VIVRE

Зачем кричите вы, что это там громадно,Что свято это здесь и интересно то?Над чем дрожали вы, что вы впивали жадно,Всё было для меня — ничто.

Жить? Жить? Серьезно жить? Какое утомленье!Играть бирюльками, работать, быть слепым,И, как венец, как приз – пот акта размноженья!Какая пустота и дым…

Я вижу муравьев, лишь муравьев спешащих!В огромных контурах народов и культурЯ вижу мрачный бег хохочущих, визжащих,Искривленных каррикатур.

ИСКУШЕНИЯ ПРОРОКА

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился…

Пушкин. Пророк

С тех пор, как вещий Судия

Мне дал всеведенье пророка…

Лермонтов. Пророк

I. «Когда в пустыне жизнь моя…»

Когда в пустыне жизнь мояСплеталась с лунными лучамиИ кроткий львенок и змеяВ пещере были мне друзьями,

Ко мне из града приходилСпокойный, ласковый философ,И ночью он меня училПутем ответов и вопросов.

Он мерил тайны естестваИ на песке рукой искуснойЧертил фигуры и слова,Простой, медлительный и грустный.

И вновь, но иначе следилЯ за вселенною бескрайной,И даль божественных светилМерцала гордостью и тайной.

И был я мыслью высоко,Когда я слушал эти речи.Где стройность мощная ВсегоСлагалась из Противоречий.

Раз на рассвете он сказал:– «Я знаю, ты бежал из града,Но потому, что не познал,Что Богу зло, как благо, надо».

И проклял я его тогдаИ отвечал: «ты знаешь много,Но презирал ты городаИ не любил в пустыне Бога».

II. «Когда бросала кровь заря…»

Когда бросала кровь заряНа голубые неба ткани,Взирали львенок и змеяНа перламутровые грани.

И я колена преклонялПред чистотою упованийИ мудрой кротостью смирялСтраданья тайные познаний.

И мыслил я, идя испить,Наполнить звонкие кувшины:«Философ думал начертитьИ мир и смысл его единый.

Но всё бездонно глубоко –Яйцо, песчинка, свод небесный.Лишь дух – хранилище всегоИ глубже знает бессловесный».

Но у реки, среди ветвей,Узрел я деву молодую,Свободно-нежную, как змей,Как мрамор розовый, нагую.

Она сидела у водыИ косы мокрые сплетала,И очи были две звезды,Два веселящихся кинжала.

О, аромат ее волосИ ног ее сокрытый пламень!И муки я не перенес,И я упал, как труп, на камень.

Со мной мой львенок и змея,Я провожу все дни в моленьях,Но тело женщины меняС тех пор терзает в сновиденьях.

III. «Был дня медлительный конец…»

Был дня медлительный конец,Склонявший к мудрому бессилью,Когда ко мне пришел беглец,Покрытый ранами и пылью.

И я бальзам от ран достал,Принес акрид ему и меду,Он говорил и я внималЕму, безумному уроду.

Был низок лоб, был блеск в глазах,Он скалил зубы, он смеялся;Рабы восстали в городах,Он был вождем и тоже дрался.

На узких улицах сошлисьКлинки со звоном серебристым,На мрамор весело лилисьАмфоры с ладаном душистым.

Все брали женщин и вино,Дрались рассудочно мечами,И выбивали в бочках дно,И надсмехались над богами.

Был гость насмешлив, мрачен, смел,И речь его была, как грохот,И человеческий уделМетался в нем, как боль и хохот.

И я сказал: «Зачем ты жил?Твой дух пороком был окован».Он круг со смехом начертилИ отвечал: «он заколдован».

Когда же молча проводилЕго я в горы на рассвете,Он с грустным взглядом уронил:«Слепец, мечтающий о свете…»

А возвратясь, увидел яВ своей норе два трупа рядом:Была растерзана змея,А львенок был отравлен ядом.

В слезах пред звездами я пал,И потрясенный всеми снами,И чуткий демон целовалМеня печальными устами.

«Есть подземные, недвижные озера…»

Посв. С. М. А.

Есть подземные, недвижные озера,Чаши, замкнутые в каменные глыбы,Воды черного, безмолвного простора,Где живут совсем слепые рыбы.

Им не нужны очи в чутком сне блужданий,Хищный дух ведет их в коридорах мрачных,Но у них должна быть муть воспоминанийО глубинах, солнечно-прозрачных,

Об алмазных, изумрудных океанах,О пологих, сонных отмелях полудней…Я рассказывал о нас, о странных,О слепых, живущих в мраке будней?

Ах, мы в нем ослепли, точно эти рыбы!Ах, над нами нету солнечного свода!Нас ведь тоже сжали каменные глыбы,Нам ведь тоже, тоже нет исхода!

АРЛЕКИН В ТИШИНЕ СТАРОГО ДОМА

В тишине большого домаНочью шепчут свой псаломТень колдуньи, призрак гнома,Тени тех, что строил дом.

Тени смутны и нечетки,Сплетни древние твердят,И стучат, как капли, четкиНа молитве чертенят.

Много-много поколенийКак-то жило, жило тут…Может быть, что ночью тениЗвуки Ланнера зовут?

Будут важно-тихи пары,Дамы в фижмах и чепцахИ усатые гусарыВ расшитых воротниках.

В платье шелковом маркиза –Крепостник и франк-масон…Иль Тургеневская ЛизаКак печальный, чистый сон…

С болью старого надломаЯ стою, всему чужой,В тишине большого домаИ веселый, и пустой.

«Всё в мире суета. Мы этим начинаем…»