Профессиональный свидетель - Фридрих Незнанский

— Спасибо, Денис Артемович, — любезно, но настойчиво прервал его Болдырев. — О добрых делах покойного мэра мы уже наслышаны, хотелось бы узнать о тех самых, как вы выразились, недочетах. Я попрошу высказать свое мнение депутата Госдумы Павла Витальевича Прокопьева.

Прокопьев подтянулся, глубокомысленно посмотрел в камеру.

— Скажите, пожалуйста, а что там за история с погибшим иностранным бизнесменом? — обратился к нему Болдырев. — Помнится, недавно она взбудоражила российскую, да и международную общественность.

— Это вообще-то не юрисдикция нашего города, но я могу кое-что сказать. Преступность в Белоярске стала просто неуправляемой! Люди боятся выходить на улицу. А мэр не уделял достаточного внимания вопросам безопасности населения, что, кстати, и сыграло с ним самим злую шутку…

— Павел Витальевич, я о бизнесмене спросил не в широком смысле, а в узком. Что это был за человек, зачем он приезжал в ваши края?

— Да, это очень тяжкая история, — признал Прокопьев. — Господин Вонг Линь Имоу приезжал к нам, интересуясь одним проектом. Он хотел инвестировать капитал в нашу экономику…

— А что это был за проект?

— Я вообще-то не в курсе, — признался Прокопьев. — Я был в это время в Москве. Я же хоть и сибиряк, но все-таки в Думе работаю. Но вот мэр Белоярска…

— Правда? Значит, это он вел переговоры с китайским бизнесменом?

— Нет, переговоры имели широкий характер, — вступил в разговор Долгоротов, поблескивая очками в золотой оправе. — Речь шла о многих проектах…

— А какую экономическую структуру представлял господин Имоу?

— Он представлял несколько серьезных компаний. «Суисс банк», «Интернешнл меканик», ну, а в первую очередь — интересы собственного концерна, названного его именем.

— Запомним эти названия, — остановил Долгоротова Болдырев. — А теперь попросим рассказать о проекте уважаемого Павла Витальевича.

— Меня? — удивился депутат Госдумы от Белоярска.

— Конечно, ведь это вы были первым, кто заинтересовал господина Имоу проектом.

— А, вы об этом?.. Конечно, я считаю, что западные, да и восточные бизнесмены должны вкладывать деньги в экономику Белоярска. У нас рабочим нечем платить зарплату.

— Насколько я знаю, проблемы с задержками зарплаты в Белоярске решены…

— А вы знаете, сколько мы платим рабочим? Сущие гроши! А им надо платить по пятнадцать — двадцать тысяч долларов.

— В год?

— В месяц.

— Ого!

— Конечно! Вот интеллигенция пусть работает бесплатно, она и так от работы получает удовольствие. А болты точить никто не хочет…

— Это очень интересная теория, но вернемся к практике. Так все-таки что это был за проект? Может быть, он был связан с нефтью? С газом? С металлургической промышленностью? — Болдырев обернулся к Долгоротову.

— Обсуждалось, повторяю, несколько проектов. И среди них, возможно, так сказать, и металлургический.

— Не о том ли новом месторождении шла речь, права на разработку которого были проданы на закрытом аукционе? В Чупринином Закуте?

— Возможно, но…

— Да нет, не возможно, а точно, — вдруг жестко сказал Болдырев. Его благодушие как ветром сдуло. Перед телезрителями возник тот, ради кого и смотрели его передачи, — телекиллер. — Вы вели переговоры о продаже господину Имоу лицензии на разработку добычи марганцевой руды в Чупринином Закуте. Он участвовал в закрытом аукционе, но проиграл его.

— Да, так и было, — кивнул Прокопьев. — Хотя я не пойму, откуда вы об этом знаете. Это закрытая информация государственного значения…

— Но после аукциона господин Имоу почему-то не уехал, а остался здесь.

— Конечно, у него наверняка были другие дела, — сказал Долгоротов.

— Но интересовался он почему-то исключительно проданной лицензией на месторождение марганца в Чупринином Закуте.

— Переговоры с ним вел мэр Богомолов, — вставил Прокопьев.

— А потом господина Имоу почему-то убили, — сказал Болдырев, глядя прямо на Матвейчука. — А мэра Богомолова — так и вовсе…

— Если вы считаете, что я знаю о причинах… — растерялся председатель городского Совета народных депутатов.

— Нет-нет, я и подумать не смею, — замахал руками Болдырев. — Впрочем, мы отвлеклись на частности. А ведь сегодня мы собрались, чтобы поговорить о более важном. О Белоярске, о его жизни, о «недочетах», — снова выразительный взгляд на Матвейчука, — и путях их исправления.

— Я много времени провожу в Москве, но давно уже стал подозревать, что в период правления Богомолова в Белоярске стало невозможно жить, — тут же подхватил тему Прокопьев. — Сколько раз указывали господину Богомолову на его ошибки, часто преступные ошибки, но он оставался глух к нашим критическим замечаниям. А теперь вот и вовсе дошло до преступлений…

— Да, — согласился Болдырев. — Я вот только забыл спросить, как получилось, что стартовая цена на разработку месторождения по сравнению с выставленной государственной комиссией была сильно занижена перед самым аукционом?

Вопрос этот прямо резанул по гладкой поверхности разговора, и гости снова задумались.

— Наша экологическая ограни… онгари… оргазация… — вдруг нетвердо сказал Шафранский. — Она… все мы… ну, в общем… за чистоту природы…

Болдырев вытаращил на эколога глаза. Тот был, мягко говоря, нетрезв. Как помощники не уследили?! Впрочем, он сам видел Шафранского перед эфиром, тот казался вполне трезвым.

— Вот у меня… дом в Винляндии… То есть в Виладельфии, — продолжал эколог, не обращая внимания на дергающего его за руку Долгоротова, — так там чистота, порядок, экология… И все такое…

— Простите, я вас перебил, — сказал Болдырев Прокопьеву.

— Меня? М-м-м…

— Вы остановились на преступлении.

— Да, конечно! — подтвердил Прокопьев. — Вы же сами видели документы, в которых четко и ясно говорилось — мэр погряз в коррупции.

— Шла торговля родиной! — выкрикнул Долгоротов. — Землю продавали! А какие у него были дачи!

— Сплошные бибо… бебозразия… безобра… — продолжал размахивать руками эколог.

— Не стоит сейчас неуважительно говорить о покойном, — ровным голосом перебил всех Прокопьев. — Но наш Белоярск достоин лучшего руководителя. И инициативная группа выдвигает на эту должность всеми уважаемого известного человека, председателя Белоярского горсовета Дениса Артемовича Матвейчука.

Гости зааплодировали. Матвейчук смутился, похоже, он этого вовсе не ожидал.

— Денис Артемович, пожалуйста, — взял на себя функции ведущего Прокопьев. — Расскажите о реформах, которые вы предполагаете провести в области.

— Каких реформах? — совершенно уже оторопел Матвейчук.

— Минутку, господа, — вмешался Болдырев. — Если уж тут начинается предвыборная агитация, то неплохо бы пригласить и оппонента. Или выборы будут безальтернативными?

— Мы не видим лучшей кандидатуры, — категорически заявил Прокопьев.

— И все-таки, — сказал Болдырев, — давайте пригласим хотя бы еще одного претендента на кресло городского руководителя. Я предполагал такой поворот разговора, поэтому заранее попросил приехать к нам в студию одного весьма известного в области политика. Прошу вас, входите.

— Это неправильно, — сказал Долгоротов. — Мы не знаем других кандидатур. Денис Артемович не станет вступать в дискуссию с человеком с улицы…

— Ну почему же… — деликатно возразил Матвейчук, вообще не понимая, что происходит.

— А со мной? — спросил кто-то за спинами гостей.

Первым обернулся Долгоротов, автоматически желая снова возразить. Но так и не выдавил из себя ни единого звука. Прокопьев, увидев человека, вошедшего в студию, медленно поднялся с места и застыл. Матвейчук тоже в немом изумлении откинулся на спинку кресла. И только Шафранский разулыбался во весь рот.

— О! Покойничек, — сказал он. И упал в обморок. Впрочем, как вскоре выяснилось, это была уже просто крайняя стадия алкогольного опьянения.

Невозможно долгое время в студии была мучительная тишина.

А потом «покойник» прошел на заранее приготовленное для него место, сел и сказал совершенно заурядную фразу:

— Здравствуйте.

И тогда студия взорвалась аплодисментами.

— Гость нашей программы — мэр Белоярска Филипп Сергеевич Богомолов, — сказал Болдырев.

11

Пока герои и гости передачи Болдырева пребывают в состоянии соляных столбов наподобие персонажей «Ревизора», стоит вернуться на несколько дней назад, когда Локтев еще работал в театре.

Богомолов каждый свой день начинал с этой ударной стройки. Он влезал во все детали, подолгу говорил с рабочими, прорабами, инженерами, но особенно подробно обсуждал завершающуюся стройку с главрежем. Вот в такой момент его и встретил в темном коридоре Локтев. Беседа их началась на повыщенных тонах, хотя Локтев старался говорить тихо, но убедительно. Пистолет в его руке придавал ему такую уверенность. Богомолов, впрочем, оставался внешне спокоен, не паниковал, не звал на помощь. Он выслушал Локтева и сказал: