Западный фронт РСФСР 1918-1920. Борьба между Россией и Польшей за Белоруссию - Анатолий Грицкевич

29 апреля 1920 года ЦК КП(б) ЛиБ, по указанию ЦК РКП(б), ввел своих представителей в подпольный Белорусский повстанческий комитет, организованный эсэрами в марте в Минске и руководивший действиями эсэровских партизанских отрядов. Отныне действия трех сил — красных партизан, крестьянских отрядов, дружин БКО — координировал единый центр. Ему была поставлена задача подготовить общее выступление всех партизанских сил в момент наступления войск Западного фронта.

МИРНЫЙ ДОГОВОР МЕЖДУ РСФСР И ЛИТВОЙ

Мобилизовав левые силы в Белоруссии и поставив их под свой контроль, большевистское руководство России стремилось обеспечить тыл Красной Армии во время готовившегося наступления.

Учитывая принципиальные разногласия между буржуазной Литвой и Польшей в вопросах о принадлежности Виленского края и федеративного союза, правительство Ленина решило сделать Литву своей союзницей в войне против Польши. Правда, литовские вооруженные силы не превышали двух дивизий, но имел значение и другой фактор — геополитический.

Со своей стороны и литовское правительство стремилось заключить мир с РСФСР. Оно надеялось, что новое столкновение российской и польской армий позволит ему, во-первых, занять Вильню и Виленский край, а во-вторых, отодвинуть границу с Польшей дальше на юго-запад, в бывшую Сувалковскую губернию.

31 марта 1920 года правительство Литвы направило ноту правительству РСФСР, в которой говорилось:

«Ввиду того, что на территории Литвы не находится более ни одного русского солдата, а с другой стороны, литовский народ взялся за оружие лишь для того, чтобы отвоевать и обеспечить себе независимость, а не с целью захвата русской территории (имелась ввиду белорусская территория, которую Совнарком и ВЦИК РСФСР считали российской. — А.Г.), Литовское Правительство настоящим заявляет, что оно готово заключить мир с Россией. Главным условием мира является признание полной независимости Литвы в ее этнографических границах, т.е. заключающей в себе в общих чертах бывшие Виленскую, Ковенскую, Гродненскую и Сувалкскую губернии со столицей Вильно. Если Русское Правительство согласно на наши предложения, мы пришлем наших делегатов для выработки подробностей и для подписания мирного договора»{140}.

Следует отметить в этой связи, что в Гродненскую губернию входили Белосток, Бельск, Дрогичин, Беловежская пуща и Брест, где никакого литовского населения никогда не было.

На эту ноту правительство РСФСР откликнулось по радио практически мгновенно, уже 2 апреля (два дня ушли на составление текста своей ноты и согласование его с Лениным). На следующий день ноту опубликовала газета «Известия». Совнарком РСФСР выразил согласие на ведение переговоров о заключении мира с Литвой. Правда, был разъяснен принцип определения границ:

«Российское Советское Правительство согласно применить этнографический принцип как основу для определения границ территории Литовского государства, предоставив обсуждение деталей и вопросы о национальной принадлежности того или иного города предполагаемой конференции между двумя Правительствами{141}.

Столь же быстро (4 апреля) был получен ответ министра иностранных дел Литвы Аугустинаса Вольдемараса. Его нота была короткой.

«Подтверждая получение Вашего ответа на наши мирные условия, Правительство Литвы просит Вас ответить в форме, не допускающей сомнения, признаете ли Вы за Литвой города Вильно и Гродно. Литва не допускает, чтобы вопрос об ее независимости составил одно из условий договора. Независимость ее должна быть признана предварительно. Она является неотъемлемым правом народов и не может составить предмета обсуждений. Только после точного ответа мы сможем начать переговоры»{142}.

8 апреля также по радио (с публикацией в «Известиях») последовала нота наркома иностранных дел РСФСР Чичерина министру иностранных дел Литвы, где говорилось, что РСФСР уже признала «де факто» независимость Литвы в своей предыдущей ноте, но это признание будет зафиксировано и в мирном договоре «чтобы получить юридическое выражение в формальном акте». Далее в ноте Чичерина было сказано:

«Что касается вопроса о границах нового государства и, в частности, о принадлежности некоторых городов к Литве, то мы заявили, что Российское Советское Правительство принимает этнологический принцип как основу в решении этого вопроса. Литовское Правительство должно дать себе отчет в том, что лишь тогда, когда оно познакомит нас с этнологическими данными, касающимися этого вопроса, мы сможем вывести вытекающие из них заключения и предпринять соответствующие политические шаги, которые окажутся необходимыми.

Если Литовское Правительство знает, что в силу этнологических данных названные им города должны быть отданы Литве, оно может быть уверено, что Российское Советское Правительство без колебаний примет эти заключения, но ясно, что прежде всего необходимо ознакомить Правительство с этими данными»{143}.

Мирные переговоры с Литвой начались в Москве 7 мая 1920 года и тянулись более двух месяцев.

Дипломаты РСФСР, подчиняясь указаниям ЦК РКП(б) и самого Ленина, стремились заключить договор с Литвой по образцу договора с Эстонией от 2 февраля 1920 года. Российскую делегацию возглавлял А.А. Иоффе, имевший немалый опыт в дипломатической деятельности.

Литовские представители упорно требовали значительных территориальных уступок Литве за счет белорусских земель. Они предъявили претензии, кроме Ковенской, Виленской, Гродненской и Сувалковской губерний еще и на Новогрудский уезд Минской губернии, на части Иллукстенского и Гробинского уездов Курляндской губернии. Напомним, что советско-латвийский мирный договор к тому времени еще не был подписан.

Российская делегация соглашалась уступить Литве Вильню и Виленский край на том основании, что Вильня — «историческая столица» Литвы. Прочие же требования литовской стороны вначале были отвергнуты. 15 мая 1920 года советская делегация предъявила литовцам этнографическую карту, на которой литовскими были показаны только Сувалковская, Ковенская и западная часть Виленской губернии (без Вильни). Однако литовская делегация настаивала на передаче своей стране всей Гродненской губернии.

Переговоры затягивались. Один из литовских делегатов (П. Климас) сообщал министру иностранных дел 26 мая 1920 года:

«Русские принципиально не могут удовлетворить наши требования, так как в Лидском, Ошмянском и особенно Гродненском уездах у нас, действительно, почти нет никаких этнографических доказательств, за исключением очень старых и неубедительных упоминаний о том, что в некоторых местах жители пользуются литовским языком, или об их историческом литовском происхождении»{144}.

Попутно договорились с литовской делегацией о реэвакуации беженцев (договор от 30 июня 1920 года). Из России могли уехать на родину литовцы, покинувшие родные места либо выселенные во время мировой войны или гражданской войны.

А в это время (в мае) войска Западного фронта уже перешли в на-тупление. Дальнейшее затягивание переговоров, опасались в Москве, могло привести к соглашению между Литвой и Польшей о союзе против РСФСР 4 июля 1920 года министр иностранных дел Польши Эустахи Сапега заявил, что польское правительство готово признать «де факто» независимость Литвы и установить с ней добрососедские отношения. Поэтому Ленин дал указание наркому иностранных дел Чичерину и главе советской делегации Иоффе пойти на уступки литовской стороне. Все равно скоро должна была начаться всемирная пролетарская революция, которая сметет все границы!

Наконец, 12 июля 1920 года в Москве был подписан мирный договор между Россией и Литвой. В 1-й статье договора РСФСР безоговорочно признала суверенитет и независимость Литовского государства. 2-я статья договора описывала (с приложением карты) «государственную границу между Россией и Литвой». Разумеется, о Белоруссии в договоре не было ни слова, граница называлась «российской», хотя Красная Армия еще не вышла к ней по всему периметру.

Итак, линия госграницы начиналась на западе южнее польского Августова, проходила в 30 километрах южнее Гродно и оттуда шла на восток по реке Неман до впадения в нее притока Березины (небольшой реки севернее Новогрудка; не путать с большой рекой Березина к востоку от Минска). Затем граница поворачивала на север и проходила в 60-70 км западне Минска, оставляя на российской стороне местечко Воложин (1 км от границы), города Молодечно (линия граница прошла возле западной окраины тогдашнего города) и Вилейка (граница в 11 км западнее города). На литовской стороне оставались озеро Нарочь, города Поставы и Браслав. Далее граница выходила возле местечка Друя (на российской стороне) к реке Западная Двина, а там уже была Латвия{145}.