Диггер - Ай Рин

— Я — охотник! А охотнику совсем не обязательно видеть добычу, чтобы ее поймать! За мной!

И Георгий Матвеевич мягкой кошачьей поступью направился к ближайшему островку из кустарников. Глеб втянул голову в плечи и засеменил за ним. Они укрылись за разноцветными кустами и принялись ждать, когда же «кролики» доберутся до их островка. Животные не спешили. Они лениво обгрызали листья на других кустарниках, в отдалении от укрытия компаньонов.

— Так дело не пойдет, — заметил охотник. — Придется форсировать события. Что ж, Никитотий, вся надежда на тебя!

— На меня? — ахнул карлик. — Совсем рехнулись!

Он выматерился. Георгий Матвеевич криво усмехнулся и произнес:

— А ты, как я посмотрю, горазд ругаться! Значит, выбор верный. В общем, так… сейчас доберешься до этих животных, вскарабкаешься на одного из них и рявкнешь ему что-нибудь в ухо. Твоя задача — напугать зверей и погнать стадо в нашу сторону. А тут уж мы с Глебом зевать не будем! Если же ты откажешься, то я не пожалею своей энергии и самого тебя превращу в подобную зверюгу. Нам какая разница, на ком ехать?

Тотя понял, что охотник не шутит. Он вспомнил, как тот обратил его в весло, поежился и пискнул:

— Ладно, черт с вами! Только пока я до этих травоядных доберусь, несколько часов пройдет. Я ведь маленький, трава для меня — как лес густой.

— Не волнуйся, твое перемещение я сейчас организую, — сказал Георгий Матвеевич.

Он неожиданно извлек из кармана большую рогатку. Затем подхватил карлика с плеча журналиста, посадил его на резинку рогатки и выстрелил. Тотя не успел даже пикнуть.

Охотник приложил ладонь к уху и произнес:

— Судя по звуку, он шлепнулся как раз на спину вожака.

Затем он выбросил рогатку и продолжил:

— Готовься, Глеб, второго шанса не будет.

В этот момент «кролики» как по команде подняли головы и метнулись прочь от разноцветных кустов, где только что ели. Они промчались мимо нескольких островков разноцветной растительности и приблизились к укрытию компаньонов. Впереди всех мчался гигантский серый вожак. Его уши развевались на ветру, а глаза ярко сверкали. Другие звери держались несколько в отдалении.

— Прыгаем на «раз — два»! — шепнул журналисту охотник. — На «раз» — я, на «два» — ты!

Он сжался, как пружина, и, когда серый «кролик» поравнялся с ним, крикнул:

— Раз!

И сиганул к нему на спину. Тот встал на дыбы и кинулся прочь. Георгий Матвеевич крепко ухватил его за уши и, уже отъезжая от островка, крикнул:

— Два!

В этот момент другие животные стали пробегать мимо Глеба. Они летели, как ветер, а он лишь растеряно крутил головой.

— Два!!! — донесся издалека голос охотника.

Парень понял, что если сейчас же не прыгнет, то останется один в этом мираже. Он сгруппировался и вскочил на спину последнему пробегавшему зверю. Прыжок получился не очень удачным, поскольку журналист оказался лицом к хвосту «кролика». Однако изменить свое положение на данный момент он не мог — животное слишком быстро передвигалось. Глеб что есть силы вцепился в его шерсть, стараясь не свалиться на поворотах. Вскоре он заметил, что другие члены стаи стали постепенно отставать от них, а еще через некоторое время и его «кролик» остановился.

— Браво! — послышался голос охотника. — Скажи, Глеб, а ты никогда не укрощал быков?

Парень оглянулся и увидел, что неподалеку от него, сидя на большом сером кролике, расположился Георгий Матвеевич. На его плече громко хихикал Никитотий. Журналист почувствовал себя неловко и быстро повернулся таким образом, чтобы быть лицом к голове животного. На всякий случай он покрепче схватил его за уши и как можно более спокойным тоном произнес:

— Не только быков, но и жеребцов приходилось.

— Тогда следуй за нами вон до тех холмов! Там, думаю, будет переход в другой мираж.

— А когда будут подземелья Самары?

— Интуиция говорит мне, что очень скоро. Но точного выхода из миражей я не знаю.

Охотник слегка потянул за уши своего кролика, и тот начал прыгать в сторону холмов. Глеб последовал его примеру. Вскоре он научился управлять своим животным, и ему это даже понравилось.

Звери шустро поднялись на самый высокий холм, и журналист с радостной надеждой взглянул вниз, по другую сторону. Однако улыбка съехала с его лица.

— Что это? — побледневшими губами произнес он.

Георгий Матвеевич внимательно прислушался.

— Судя по звукам, — сказал он, — там, внизу, целая армия!

— Именно. Но что это за армия? И что нам с ней делать?

— Не знаю, как ты, Глеб, но явно слышу французский прононс. Это французы, возможно, армия Наполеона. Если так, то мы на верном пути. Похоже, этот мираж является нашим пропуском в подземелья Самары. Нужно только пройти его…

— А как вы проберетесь незаметно мимо солдат? — ехидно поинтересовался с плеча охотника Никитотий. — Я-то пройду, а вот вы…

— Пока мы не спустились в мираж, они нас не видят, — заметил Георгий Матвеевич. — Поэтому самое лучшее для нас — фактор неожиданности! Постараемся проскочить всю картинку на наших зверо-кроликах. Ну-ка, Глеб, опиши мне местность подробнее!

Журналист внимательно оглядел все, что находилось за холмом, и начал говорить:

— Сразу под нами — перелесок. Он небольшой. За ним простирается долина, покрытая снегом. Там горят костры, возле которых сидят солдаты. Их не меньше трех сотен. Одеты все довольно странно: кто в шубах, кто в тряпье, кто в рясах. Единого обмундирования нет. Однако оружие имеется у всех. За кострами возвышаются обозы, к которым привязаны лошади. Отдельно стоят пушки. За ними, вдалеке, виднеется макушка высокого шатра или палатки. Дальше снова начинается лес. Он густой и явно непроходимый.

— Отлично! — потер руки охотник. — Если меня не подводит мое шестое чувство, то это на самом деле армия Наполеона, отступающая после пожара в Москве. А высокий шатер — это апартаменты самого императора. Надеюсь, ты помнишь, что именно Наполеон выбросил Черную диадему в пещерах под Самарой?! Так что сейчас мы имеем возможность прорваться в резиденцию императора и своими глазами взглянуть на артефакт.

— А вдруг он его уже выкинул?

— Вряд ли. Иначе мы бы не оказались в этом мираже.

14

Глебу вдруг ужасно захотелось посмотреть на Черную диадему, но остатки здравого смысла удерживали его от слишком опрометчивых поступков.

— Георгий Матвеевич, — сказал он, — а что будет, если в мираже убьют?

— Неприятная штука, — поморщился охотник. — Умереть, конечно, не умрешь, но надолго задержишься в этой картинке, вплоть до бесконечности…

— Тогда не вижу смысла сразу бросаться на абордаж. Предлагаю сначала отправить в разведку Тотю. Он среди нас самый неприметный.

— Что?! Опять меня?! — возмутился карлик.

— Именно, — кивнул журналист. — Проберешься к шатру, подслушаешь, что там происходит, а потом нам расскажешь. А мы по данным твоей разведки план разработаем.

— Парень дело говорит! — поддержал Глеба Георгий Матвеевич. — Никитотий, ты в своем лилипутском образе просто незаменим для таких вылазок. Даже я в шкуре кота буду намного заметней. Считай, все наше предприятие сейчас от тебя зависит.

Тоте польстило признание охотника, и, немного помявшись, он согласился идти в разведку.

— Как мне добраться до шатра? — поинтересовался он у компаньонов. — Пешком — слишком далеко. Рогатка — это билет в один конец… как назад возвращаться?

— Не переживай! Доставлю тебя в наилучшем виде! — заверил его Георгий Матвеевич.

Он порылся в карманах и извлек оттуда воробья.

— Вот! — радостно произнес он. — Воробей почтовый! Донесет и туда и обратно в целости и сохранности. Только крепко за перья держись, а то он любит фортели в воздухе выкидывать.

С этими словами охотник посадил Никитотия верхом на птицу. Тот вцепился в ее оперение и заявил:

— За то, что я вас постоянно выручаю, поможете мне вождей в подземном городе свергнуть! Иначе — летите сами!

— Поможем, поможем, — заверил его журналист. — А теперь — лети уже!

Тотя слегка стукнул воробья пятками по бокам, и тот взвился в воздух. Глеб провожал его взглядом до высоких сосен, где тот и затерялся.

— А нам что делать? — обратился он к охотнику. — Можно хотя бы с кролика спуститься? Ноги совсем затекли.

— Ни в коем случае! Зверюга сразу убежит. Если хочешь, можешь поспать на нем.

Парню не понравилась подобная перспектива, но делать было нечего. Он перевернулся на спину, держась за ухо животного, и вытянулся на его мягкой шерсти.

— Я покемарю чуток, — произнес Глеб. — Если что — буди!

На сей раз он заснул сразу. Сказалась многодневная усталость. К тому же в мягкой шерсти было так тепло и уютно…

Вдруг что-то стукнуло журналиста по лбу, и откуда-то из темноты раздался голос Никитотия: