( Не) его женщина - Анна Бигси

в ожидании реакции. Несколько секунд тишины — и звонкий, заливистый смех выводит меня из оцепенения. Облегченно выдыхаю и невольно смеюсь вместе с ней. — Дибров! — сквозь смех восклицает Алиса. — Я же кофе пью! Закрываю глаза и представляю ее лицо. Нежность теплом растекается по венам. Как же я соскучился… — Сумасшедший! Что это было? — Глупая попытка разрядить атмосферу… От неловкости не остается и следа, разговор плавно перетекает в шутливо-забавный. Вновь становится легко и комфортно, а сорок минут пролетают незаметно. Стук в дверь нарушает нашу идиллию. Оборачиваюсь и вижу Костяна, красноречиво указывающего на циферблат наручных часов. — Лис, прости, мне пора бежать на тренировку, — с сожалением произношу я. — Да, конечно, мне тоже пора. — Можно я позвоню вечером? Она на секунду замолкает, но эта секунда кажется мне вечностью. — Нет, вечером, пожалуй, не нужно. Кирилл будет дома, мысленно делаю я вывод, и шумно выдыхаю, стараясь не показать вновь накатывающую злость. — Хорошо, тогда завтра днем? — опять напрашиваюсь, понимая что настаивать в моем случае величайшая глупость. — Да, до завтра. — До завтра.

Тренировки и сон занимают большую часть суток. На личную жизнь, вернее, на "дружеское общение", времени совсем не остается. Отчеты о доставке цветов приходят ежедневно, но Алиса ничего про цветы не говорит. Я звоню ей только днем, в обеденный перерыв. В течение дня пишу лишь короткие сообщения. Она редко отвечает на них, может, некоторые и не читает вовсе. Но я не могу придумать другого способа дать понять ей, что люблю и очень скучаю. Новый этап наших отношений буквально вдохнул в меня жизнь. Я счастлив лишь от того, что могу общаться с Алисой. Мы постепенно узнаем друг друга, делимся воспоминаниями, обсуждаем какие-то мелочи. Этого достаточно, чтобы я ощущал свое присутствие в ее жизни. Главное, что она не отталкивает меня, как раньше, и хочется верить, что пусть совсем маленькими шажочками, но мы идем к одной к цели.

Серия игр закончилась. Еще чуть-чуть — и мы будем дома. Не могу сосредоточиться ни на чем, мысли постоянно возвращаются к Алисе. Она по-прежнему мила и приветлива, и все равно ощущение внутренней тревоги не покидает. Я так соскучился, что вряд ли удержу себя в руках и задушу ее в объятиях. Наш автобус едет к аэропорту, но попадает в серьезную пробку. Неожиданно начавшийся снегопад сеет панику в рядах коммунальных служб, оказавшихся не готовыми к зиме. Город попросту «встает». Как выясняется позже, из-за непогоды все рейсы в аэропорту отменяют до утра. Нас возвращают в гостиницу, ждать новостей. Отправляю Алисе сообщение с не очень хорошими новостями, а в ответ получаю лишь сухое «Ок». И снова необъяснимое волнение полностью охватывает меня. Вспоминаю наш последний разговор. Тогда мне показалось, что что-то случилось, но Алиса не захотела об этом рассказывать. Попросил о встрече в ресторане, но так и не понял ее реакции. Она заметно напряглась и как-будто нехотя согласилась. Быстрее бы вернуться домой и уже на месте все выяснить. Целый день пытаюсь связаться с Алисой, но безуспешно, ее телефон выключен.

Просыпаюсь незадолго до будильника. В темноте комнаты слышно лишь равномерное сопение Костяна. Встаю и подхожу к окну. Стихия наконец успокоилась. С неба медленно падает снег, серебрясь и переливаясь в свете фонарей, ложится на землю пушистым ковром. Я всегда любил зиму и не очень представляю, как буду встречать Новый год без елки и снега. Это кажется таким неправильным. А что если? Нет, не сейчас… Смотрю на дисплей телефона. Шесть утра. Ни пропущенных звонков, ни смс. Даже сообщение о доставке так и не пришло. Значит, телефон Алисы по-прежнему выключен. Неприятный холодок пробегает по спине. Предчувствие, банально нехорошее, и противное ощущение беспомощности накрывают меня с головой, закручивая все сильнее. Не могу ничего предпринять, остается только ждать и надеяться, что погода окажется летной. Смотрю в окно на белоснежную гладь, девственно-чистую, еще никем не тронутую, и молюсь, чтобы все было хорошо, чтобы вылет разрешили и Алиса вышла на связь… Через час звенит будильник, и просыпается Костян. — Доброе утро, ты не ложился, что ли? — спрашивает, зевая и потягиваясь. — Встал недавно. Метель прошла, должны улететь… — Да ладно, Лех, не бери в голову. Все будет хорошо! — хлопает меня по плечу и уходит в ванную. — Надеюсь… Пойду узнаю, что и как, — выхожу за дверь. Не разделяя энтузиазма Кости, вновь и вновь набираю выученный наизусть номер. Но итог тот же — абонент недоступен.

Полет проходит без эксцессов. Мы с Костей через телетрап проходим в здание аэропорта, спускаемся по эскалатору в зал выдачи багажа и, забрав сумки, оказываемся на улице. В Сочи, в отличие от Москвы, по-летнему тепло. Уличный электронный термометр показывает двадцать три градуса. — Я на машине, тебя подвезти? — спрашиваю у друга, поворачивая в сторону автостоянки. — Нет, спасибо, меня встречают, — отвечает Костян, и я вижу, как ему машет рыжеволосая девушка. Мы подходим ближе, и я узнаю свою «невесту». — Зина? — удивленно восклицаю. — Вы знакомы? — Лех, ты че? Ты же сам нас познакомил, — смеется Костян. — И вам привет, мальчики! — перебивает нас Зина. — Костя, поехали уже, на регистрацию и так опоздали, хотя бы на банкет успеть. — Надеюсь, не на свою регистрацию? — подшучиваю я и подмигиваю Косте. — Сплюнь три раза! — смеется Зина. — Вот будет мне столько же, сколько Алиске… — Причем тут Алиса? — настороженно спрашиваю я, ощущая как земля под ногами начинает дрожать. — Ты разве не в курсе? — Зина выразительно смотрит на меня и торжественно объявляет: — Алиса и Кирилл сегодня наконец-то поженились. Ты не представляешь, как все счастливы! Несколько мгновений мне требуется, чтобы осознать происходящее. Накрывает волной поражения и разочарования, буквально раздавливая. В одну секунду мой сказочный мир рушится, оставив после себя лишь руины пустых надежд. — По-же-ни-лись? — по слогам переспрашиваю я, как будто от этого что-то может измениться. — Леш, ну чего тупишь? Давно же собирались и как-то внезапно решили. Сегодня поженились. В три была роспись, в шесть будет банкет. Все просто и понятно. — И где отмечают? — зачем-то спрашиваю я и не узнаю свой голос. Он звучит словно сквозь вату.Внешне стараюсь казаться равнодушным, а внутри уже полыхает пламя. Оно горит так сильно, что, кажется, выжигает все живое во мне. — У Глеба, конечно! Ладно, нам правда пора. Удачи! Их машина скрывается за поворотом, а я стою посреди стоянки и пытаюсь взять себя в руки. Возникает лишь одно желание. Сдохнуть. Чтобы ничего не знать и ничего не чувствовать. Горечь, обида, непонимание сплетаются в тугой клубок, опутывая, мешая вдохнуть полной грудью. Такого просто не может