Только для тебя - Ханна Хауэлл

– Конечно. Знаешь, меня удивило, что приглашение приняли ты и Томас. Я была почти уверена, что приедет Тьюсдей. Она почти всегда выигрывает.

– Это правда, – подтвердила Тина, – но на этот раз у нее не было шансов выиграть.

– Почему?

– Я тайком утяжелила кости, и результат оказался в мою пользу.

Ботолф, которому надоело притворяться, что он не слушает их разговор, расхохотался. В каждом из Тоддов живет дух азарта. Несмотря на годы замужества и растущее число детей, азартный огонек все еще горел в красивых глазах Тины. Да, с такими родственниками его жизнь никогда не будет скучна.

– С вашей стороны очень любезно было взять Питни своим оруженосцем, милорд, – сказала Тина.

– Мужчина должен быть полным дураком, чтобы не замечать того, кто обладает доблестью и преданностью и доказал это делом, миссис Тина, – ответил Ботолф.

– Питни действительно обладает этими качествами» – подтвердила Тина с явной готовностью, затем улыбнулась Саксан. – Я постараюсь опять выиграть в кости, чтобы первой увидеть вашего ребенка. В это трудно поверить: ты еще такая худенькая.

– А твой живот быстро округлился? – спросила Саксан.

Тина захихикала:

– Не только живот, а почти я вся.

– Ну что, моя дорогая, соскучилась по своему муженьку? – пробасил Томас, подойдя к Тине и целуя ее в затылок.

– Ты вылакал слишком много эля, – пожурила его Тина, высвобождаясь из объятий. – Ты поздоровался с его светлостью, нашим хозяином?

Томас уселся рядом с женой, спиной к столу. Он улыбнулся Ботолфу:

– Приветствую вас, ваша светлость.

Ботолф усмехнулся и кивнул. За этим последовали многочисленные беззлобные подшучивания и поддразнивания. Ботолфу это нравилось. Он понял, что, женившись на Саксан, одним махом увеличил свою семью раз в десять. Уважение к его высокому положению не уменьшилось, но граф ощущал открытость и сердечность, распространявшуюся теперь и на него. Он являлся членом семьи, членом большого дружного клана, и это было ему приятно.

Ботолф чувствовал, что со дня свадьбы в нем произошли перемены. Некоторая жесткость, поселившаяся в его душе, покинула его, и это делало его более уязвимым, но Ботолф просто не мог сопротивляться. Ему было слишком хорошо.

Эдрик и леди Мери, рука об руку, присоединились к веселой группе, окружавшей Ботолфа. Обменявшись улыбками со всеми, Эдрик сказал Ботолфу:

– Мы собираемся улизнуть незамеченными. Саксан улыбнулась, глядя на новобрачных.

– Это, наверное, можно сделать очень просто, – сказала она.

– Если хорошая погода продержится, мы скоро отправимся в мой скромный замок, – сообщил Эдрик.

Саксан поморщилась. Она, в сущности, не задумывалась над этим, искренне любя леди Мери, но не испытывая сожаления при мысли о том, что та покинет Регенфорд. Ее свекровь могла ехать, куда ей будет угодно, но Саксан беспокоили чувства Ботолфа, поскольку мать раньше всегда была рядом с сыном.

– Мы вернемся весной, дитя, – сказала леди Мери, целуя Саксан в щеку. – Я хочу присутствовать при рождении моего первого внука.

Вскоре сэр Эдрик и леди Мери удалились, не заботясь о том, заметил ли это кто-либо. Однако не прошло и пятнадцати минут, как Эдрик примчался обратно. После короткого разговора с Ботолфом они вышли вместе. Саксан, как и остальные, сгорала от любопытства, успокаивая себя тем, что скоро все узнает. Но, вернувшись, ее муж и дядя принялись выискивать в зале более-менее трезвых мужчин. К тому моменту, как Ботолф подошел к Саксан, она прямо-таки умирала от нетерпения.

– Пойди к матери, Саксан, – сказал он. – И возьми с собой, если можно, сестер.

– Что случилось?

– У меня сейчас нет времени объяснять. Мама сама тебе расскажет, – ответил граф и, заверив остальных гостей, что нет необходимости прерывать торжество, быстро ушел.

Саксан потащила Тину и Тильду в комнату матери Ботолфа и застала ее в слезах. Леди Мери сидела на постели, держа в руках листок бумаги.

Рядом с ней стоял набор серебряных пивных кружек. Тина молча налила ей вина и заставила выпить, а Саксан села рядом со свекровью и взяла ее холодную руку.

– Что вас так огорчило? – спросила она.

– Сэсил был здесь, – проговорила леди Мери сквозь слезы.

– Вы уверены?

– Да, кружки и письмо от него.

– Их мог принести кто угодно, – предположила Тина.

Леди Мери покачала головой:

– Нет, письмо написано здесь. Это моя бумага, и я узнаю его почерк.

Саксан вздрогнула, но попыталась улыбнуться.

– Меня послали успокоить вас.

– Моя жизнь вне опасности. Меня мучает страх не за себя, я думаю только о том, что угроза для тебя и Ботолфа стала опять реальностью. То, с какой легкостью Сэсил приходит и уходит, ужасно.

– Ботолф перекрыл тайные ходы в Регенфорде, – сказала Тильда неуверенно.

– Это неизвестно. Мы с Ботолфом проводили больше времени в Мирвуде, при дворе короля, чем здесь. Сэсил оставался один. Могут существовать неизвестные нам лазейки, которые он разыскал, а возможно, и сам сделала.

– А может быть, зная, что стража сегодня не очень бдительна, он попал сюда обычным путем, – вслух размышляла Тина.

– Возможно, – согласилась леди Мери. – Сэсил мог проверить, есть ли возможность проскочить мимо охраны, и воспользовался ею. – Она взглянула на письмо, которое держала в руке. – Сэсил все еще может написать красивую фразу.

Свекровь попросила Саксан прочитать записку, и та неохотно согласилась. Это было нежное пожелание счастья. Саксан не могла не подумать о том, что чувства, выраженные в письме, рождены стремлением удержать приемную мать на своей стороне. Сэсил много знал о происходящем в Регенфорде, и вполне мог догадаться, что теряет власть над ней.

– Он старается сохранить мою привязанность, – сказала леди Мери тихим, печальным голосом, словно читая мысли Саксан. – Каким-то образом Сэсилу стало известно о моем изменившемся отношении к нему.

– Сэсил знает вас достаточно хорошо и, догадываясь, как вы отнеслись к его нападению на Саксан, надеется загладить вину, – сказала Тильда.

– Он мог бы увесить всю комнату изъявлениями любви ко мне, но этим ему меня не завоевать, – твердо заявила леди Мери. – Он совершил преступление, которое я не могу ему простить. Мне нужно избавиться от этих кружек.

– Нет, миледи, – возразила Саксан, – оставьте их как подарок от темноглазого ребенка, которого вы воспитывали и любили. Когда все кончится, может быть, вам захочется вспомнить, каким он был давным-давно, когда еще не мог делать вам такие дорогие подарки.

– Я подумаю над этим.

Уже темнело, когда мужчины вернулись с поисков Сэсила. Ботолф повел было жену и сестер в большой зал, но Саксан остановилась.