Темные игры - Виктор Точинов

Одинокий Медведь продолжал:

– Одного у Переса не отнимешь – энергии у него хватит на десятерых. Воплощение проекта уже началось. И первая группа – кто бы вы подумали? Арабы! Богатые арабы из Эмиратов! Да какое они вообще имеют отношение к индейской культуре?!

«Да уж, – подумал Кеннеди, – мы с носителями индейской культуры контактировали куда активнее и плотнее – почти до полного их исчезновения. А теперь такие вот Одинокие Медведи рядятся в перья и играют в жизнь уничтоженных их прадедами людей… Пусть уж будут арабы, те хоть ни в чем перед индейцами не виноваты».

– Расскажи про аэродром, – негромко попросила Элис.

– Тоже придумка Переса, – поморщился Медведь. – Милях в трех с небольшим отсюда находится старая бетонка. Не знаю, кто и зачем ее проложил, но восемь лет назад, когда здесь возникла «Индейская территория», дорога была уже заброшена, – хотя и оставалась в неплохом состоянии. Стараниями нашего Серджио полторы мили бетонки подремонтировали, расширили – и превратили во взлетно-посадочную полосу. Зачем, спрашивается? По его версии – срочно эвакуировать заболевших и получивших травмы, быстро и без проблем доставлять кое-какие припасы… Наши предки прекрасно обходились без каких-либо самолетов, даже без телег, используя лишь волокуши, и… – Тут Одинокий Медведь увидел столь явное изумление на лицах Кеннеди и Кайзерманна, что сбился с мысли и вынужден был пояснить:

– Я имею в виду предков по духу, не по крови. Хотя я усыновлен племенем могавков.

– Когда начал функционировать этот лесной аэродром? – быстро спросил Кеннеди.

– Чуть больше года назад.

– Сертификацию в Федеральной комиссии по воздушным перевозкам он проходил?

– Не знаю. Едва ли… Серджио не собирался принимать здесь рейсовые лайнеры. Никто из чужих об аэродроме не знает. И вы бы не узнали, не будь вы другом Рыжей Куницы.

Кеннеди обменялся взглядами с Кайзерманном и Элис. Это был след. Горячий след, чуть не обжигающий. Объяснения Переса насчет подвоза припасов и эвакуации тяжелобольных – полный бред. Вполне достаточно лесной поляны, способной принять вертолет. Можно было бы подумать о контрабандном канале в недалекую Канаду – любителей погреть руки на беспошлинных сигаретах и виски всегда хватает. Хотя тогда стоило бы затевать строительство ближе к границе. Но самое-то главное – взлетно-посадочная полоса длиной в полторы мили! Что же самолеты собрался тут принимать и отправлять Серджио Перес? Стратегические бомбардировщики?!

Медведь продолжал свои сетования:

– Какие тут были леса… Никого чужих. А теперь пожалуйста – через этот аэродром пойдут косяком закупившие «индиан-тур» иностранцы… Всё, пропало заповедное местечко…

Кеннеди спросил:

– Когда прибывают арабы?

– Они уже прибыли. Четыре дня назад. Не то десять, не то двенадцать человек.

– Ты ничего мне про это не говорил! – возмутилась Элис.

– Черт побери… – растерянно протянул Кеннеди.

– Himmelherrgott!! – высказал свое мнение Кайзерманн. Подумал и добавил: – Scweinmuttergottes!

«Неужели Молчаливый Пол угодил в десятку? – лихорадочно думал Кеннеди. – А почему бы и нет? Даже стоящие часы дважды в сутки показывают точное время, даже клинический идиот может высказать правильную догадку…»

Собственно, версию об арабских террористах они не приняли всерьез именно потому, что она прозвучала в устах Эмнуэльсона. Да еще потому, что на арабов последнее время сваливали все неприятности Америки – достаточно вспомнить истерию с возбудителем сибирской язвы в почтовых конвертах. Там все объяснилось куда проще – конверты с порошком рассылал уволенный со службы сотрудник центра вирусологии, принадлежавшего армии США…

Кеннеди встал. Посмотрел на часы. Посмотрел на солнце – садящееся, проглядывающее уже сквозь кроны деревьев. Сказал Кайзерманну и Элис:

– Три с лишним мили по лесу – часа полтора, а то и больше. Если они готовятся к ночному вылету – есть шанс прихватить с поличным. Но выходить надо немедленно. И стоит подумать о подкреплении. Боюсь, эти двенадцать туристов не совсем туристы… Шериф, где ваша рация?

– В машине, Der Teufel, – доложил Кайзерманн. – Только у нас не ФБР, и моя рация действует лишь в Трэйк-Бич и окрестностях. А дальняя связь – при необходимости – идет через ретранслятор на крыше «Олд Саймона». Проще говоря, отсюда нас никто не услышит.

– Scweinmuttergottes, – констатировал Кеннеди, взглянув на мобильный телефон. Его «моторола» в этом лесу годилась лишь для того, чтобы сыграть в «тетрис» – и не более того.

После короткой проверки выяснилось, что мобильники, подключенные к другим операторам сотовой связи, тоже оказались вне зоны приема.

– Как вы связываетесь с кем-либо при нужде? – спросил Кеннеди у Одинокого Медведя.

– Зажигаем сигнальный костер, – ответил тот с долей издевки. – Или посылаем гонца. Привыкайте, привыкайте… Не всегда в жизни можно достать из кармана мобильник и спокойно ждать, пока служба спасения поменяет вам подгузники. Наши предки…

Кеннеди резко перебил его:

– Покажете дорогу к аэродрому? Или вы тоже выступаете за бомбежки бледнолицых собак до тех пор, пока остатки их не уберутся за Соленую Воду?

Медведь ответил после паузы, медленно и торжественно:

– Я, сахем Одинокий Медведь, живу в мире, где бомб нет. Не придуманы. Когда рушились и горели ваши Вавилонские башни – я смеялся. Потому что дым от сожженных за триста лет индейских жилищ куда гуще. Когда вы сходили с ума от страха перед белым порошком в конвертах – я смеялся. Потому что вы первыми придумали дарить индейцам зараженные оспой одеяла. Ваши бумеранги возвращаются к вам. Но у меня есть свои долги – долги крови. Перес-Винхаята усыновлен чейенами. Могавки – к которым я принадлежу – их исконные враги. И не раз выступали против алгонкинских собак плечом к плечу с бледнолицыми братьями[15]. Мы – я и четверо моих сыновей – откопаем томагавк и встанем на тропу войны вместе с вами. Я, сахем Одинокий Медведь, сказал.

«Так и остался ребенком, – подумала Элис. – Двухметровым сорокапятилетним ребенком…»

А Кеннеди подумал: «Сказал бы уж прямо, сахем, что хочешь убрать из Совета племен опасного конкурента и на корню подрубить проект индиан-туров…»

– Выгодное дельце, – одобрил шериф. – Между прочим, премия за скальпы со времен Гайаваты весьма поднялась. Президент обещал пять миллионов баксов за голову каждого, кто был на борту бомбовозов. Не больше и не меньше…

Кеннеди, Элис и Кайзерманн, там же

8 августа 2002 года, 19:13

После того как сводный отряд пополнили Элис и пять «краснокожих» воинов, списочная численность достигла тринадцати человек.

– Нехорошее число, – сказал шериф. – Может быть, отправитесь на моей машине за подмогой, мисс Элис? А то если мы угодим к столбу пыток, некому будет даже вызвать кавалерию из-за холмов…

Элис не удостоила ответом его предложение. Кайзерманн пожал плечами и протянул Одинокому Медведю свой второй револьвер – «индейцы» отправились в поход, вооруженные лишь холодным оружием, не вызвавшим у шерифа особого почтения.

Медведь от револьвера отказался. Указал на несколько шишек, висевших на ветви ели, стоявшей в отдалении. И тут же срезал одну из них стрелой. Потом предложил шерифу сбить соседнюю из пистолета или ружья.

– Пожалуй, не стоит тут зря шуметь… У наших «друзей» могут быть выдвинуты дозоры в эту сторону, – сказал Кайзерманн смущенно. Но не удержался и подпустил шпильку: – Что же вы, такие меткие, не разместили полсотни лучников в том месте, где причалил «Мейфлауэр»?

Кеннеди перед выступлением спросил, нет ли у Медведя фотографии Переса. Снимок нашелся – в большом кожаном альбоме, украшенном ручным тиснением и орнаментом из игл дикобраза.

Кеннеди всмотрелся в упитанное лицо. Показал соратникам.

– Этого берем живым, без вариантов. Сдается мне, не сам он всё затеял и организовал.

Кеннеди, Элис и Кайзерманн, лесной аэродром

8 августа 2002 года, 19:59

Все началось неожиданно – минут за пять до назначенного для атаки срока.

Слева – от бревенчатого ангара с алюминиевой крышей – ударила очередь. Кеннеди замер, прижавшись к земле. Он как раз преодолел ползком три четверти расстояния до небольшого деревянного здания с двумя спутниковыми тарелками на крыше (не то там был штаб противника, не то диспетчерская, а может – то и другое вместе). Судя по звуку, что-то небольшое и короткоствольное, под пистолетный патрон… «Узи»? Обнаружены сыновья Медведя, выходившие на ударную позицию именно там? Или кто-то из охранников просто выпалил по подступающим к взлетной полосе кустам – на всякий случай, для собственного успокоения?

Через пару секунд все сомнения исчезли.

Выстрелы – справа, слева, со всех сторон. Очереди – длинные и короткие. Разрыв гранаты. Редко – слишком редко – одинокие хлопки помповых ружей.