В прицеле — танки - Александр Бессараб

— Кого, друг, везешь?

— Это наша писательница Ванда Василевская.

— Как же, знаю Ванду Василевскую. Теперь мне все ясно!

Ванда Василевская посмотрела на беседующих солдат, встретилась с участливым взглядом Аркадия, и ее глаза наполнились слезами. Крупные, искрившиеся на свету бусинки покатились по щекам. Аркадий невольно вытянулся, приложил руку к шапке. Василевская вышла из автомобиля. Приблизившись к солдатам, она порывисто притянула их к себе.

Как он понимал в тот миг эту славную дочь польского народа! Нежность и сострадание к большому человеку, к ее горю заполнили все его существо. А она только и сказала:

— Спасибо! Я этого никогда не забуду!

Колонна тронулась. Больше Аркадий не встречался с Вандой. Но после войны он запоем читал все ее произведения, и всегда ему казалось, что он знает душу писательницы так же глубоко, как душу матери, сестры или жены.

И конечно же, Аркадий хорошо помнит своего друга старшего сержанта Федора Шестакова, нашего бессменного парторга, ветерана части. Между ними, командирами противотанковых орудий, был крепкий уговор: в бою врага громи, но о друге не забывай, наблюдай за ним и, если понадобится, помогай огнем, во что бы то ни стало иди на выручку. Так оно и было всегда. И только в том бою, на канале, Федор никак не смог спасти товарища от тяжелого ранения. И в мирное время друзья до конца 1945 года служили вместе. Аркадий выполнил и другой уговор — после госпиталя вернулся в родной дивизион.

Сейчас Шестаков работает в одной из школ индустриального Свердловска. Очень поучителен жизненный путь этого кристально честного, настойчивого и храброго человека!

Отца Федор совсем не знал. Говорит, что он погиб от руки бандита в бурные двадцатые годы. И только образ матери смутно запомнился ему. После ее смерти Федю поместили в Кувинский детский дом. Там он нашел многоголосую семью и заботу пожилой няни — тети Маши, ставшей для него впоследствии второй матерью. Провожая группу своих воспитанников в Нижний Тагил, в школу ФЗУ, тетя Маша плакала. Они уходили от нее навсегда — в большой путь.

ФЗУ. Работа слесарем на Уралвагонзаводе, на шахте в Краснолучском районе Донбасса. Годы молодые летели стремительно и тревожно. Осенью тридцать девятого года парни и девчата шахтерского поселка проводили Федора, своего комсомольского вожака и лучшего спортсмена, в ряды Красной Армии.

А в студеные дни сорок второго года сержант Шестаков, наводчик сорокапятки, уже атаковал немецкие позиции на волоколамском направлении — под Барсуками и Петушками. Здесь он получил первое ранение. За победные бои на Смоленщине летом сорок третьего года Федора наградили медалью «За боевые заслуги». В октябре, в разгар ожесточенного сражения за Новое Село восточнее Орши, партийная организация батареи приняла сержанта Шестакова в члены партии.

Перед наступлением в Прибалтике в июле следующего года коммунисты батареи избрали его своим парторгом. Так до конца войны он и оставался командиром орудия и парторгом.

За храбрость и боевое мастерство при защите переправы на реке Айвиэксте в августе сорок четвертого года Федора Шестакова наградили орденом Отечественной войны II степени. Но кадровики (старший сержант тогда выбыл в госпиталь) по ошибке зачислили его в число погибших. Орден, которому по уставу в таких случаях положено вечно храниться у родителей погибшего, вручить было некому. О награждении не сообщили даже в часть. И хотя Федор потом вернулся в свой родной дивизион и за свою храбрость удостоился еще двух орденов — Славы III степени и Отечественной войны I степени, прежний орден так и не нашел своего хозяина. Только двадцать два года спустя мне удалось разыскать награду. В июле 1966 года она засверкала на груди свердловского учителя.

В Херсоне, на берегу Днепра, живет простая женщина — Анна Ефимовна Попивнич. Ее сын Владимир, служивший наводчиком в расчете Шестакова, крепко любил своего командира. В сентябре сорок пятого года Владимир Попивнич уехал на офицерские курсы, а Шестаков в один из дней получил из Херсона письмо:

«Дорогой Федор! Сын много писал мне о Вас, о Вашей храбрости, о том, что Вы сирота. Я буду счастлива, если Вы после войны приедете к нам, как в свой родной дом. Помните, Федя, что здесь Вас всегда встретят как родного сына».

И встретила его по-матерински. В первом письме Анна Ефимовна так и написала мне о Федоре Архиповиче: «Мой сын».

...Август 1966 года. Я со своей младшей дочкой Ларисой стою в коридоре вагона и смотрю на приближающийся город. Поезд замедляет ход, потом останавливается. Нас встречает Анна Ефимовна Попивнич со своим мужем Тимофеем Ивановичем и пятилетней белокурой внучкой.

— Здравствуйте, Александр Никитович! — восклицает она.

В уютной квартире она показывает фотокарточки, фронтовые письма сыновей. И стихотворение, присланное батарейцами Шевкунова в грозные боевые дни. Заканчивается оно так:

Пишет Федор тебе из Берлина:

«Здравствуй, милая, добрая мама!»

К сожалению, ни названному сыну Шестакову, ни подполковнику, ныне заместителю командира N-ской части, В. Т. Попивничу не удалось в этот раз приехать вместе со мной к Анне Ефимовне.

«Прошло много времени, но в памяти навсегда останется наша крепкая, спаянная дружбой семья дивизиона, — пишет мне Шестаков. — Я доволен жизнью, хотя она подчас круто обходилась со мною. С 1950 года работаю учителем по трудовому воспитанию ребят. Работа не из легких, но мне нравится. С ребятами приходится много возиться, но они славные, и, думаю, из них растет достойная смена нам. Как и мы, они постоят за Родину, когда понадобится... У меня двое сыновей — старший, Саша, учится в МГУ, а младший, Алешка, — школьник. Он в восторге от присланных Вами фотографий, особенно той, где на фоне рейхстага 2 мая сфотографирована пушка Винокурова... Примите привет от моей жены, Зои Лазаревны. Она врач. Приглашаем в гости...»

В подмосковном сосновом бору, у берега большого озера, раскинулись корпуса одного из научно-исследовательских институтов. Там я и нашел еще одного нашего героя — Егора Алексеевича Травкина. Ему уже за шестьдесят, но выглядит он бодро. По-прежнему плотничает и столярничает. Заведующая детским садом, проходя мимо нас, поздоровалась.

— Спасибо, Егор Алексеевич, за столики для ребятишек. Они такие удобные. Дети даже не хотят уходить от них.

— И это моя работа, — говорит он о домиках «на курьих ножках», качелях, спортивном инвентаре и игрушках на детской площадке.

В Ленинграде в МВД служит майор Георгий Иванович Кандыбин. Он часто пишет мне. Иногда заезжает. С майором Н. Ф. Пацеем связь установить не удалось. А вот А. Я. Голобородько ответил мне сразу же. Живет он в городе-герое Бресте. Сейчас Александр Яковлевич — майор запаса, работает на производстве. У него хорошая семья, двое детей. Пишут мне и сельские механизаторы Александр Мищенко из Белгородской области и Михаил Рудик из Винницкой области. Оба они трудятся на колхозных полях. Виктор Мухортов живет в Краснодаре, а Михаил Грибушенков — в Жданове.