"Золотое ухо" военной разведки - Михаил Болтунов

Осенью 1954 года вновь были проведены экспериментальные работы по регистрации атомного взрыва, произведенного в ходе учений на Тоцком полигоне, а также серии ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне.

По итогам этих экспериментов Б. Ванников сообщал первому заместителю министра обороны СССР маршалу Александру Василевскому:

«Работами, произведенными ЛИП АН совместно с Главным разведывательным управлением Генерального штаба в 1954 году, показано, что атомные взрывы сопровождаются радиосигналами, которые принимаются на расстоянии нескольких тысяч километров от места взрыва. Тем самым открывается новый метод наблюдения за атомными взрывами, производимыми на больших расстояниях. В связи с этим считаем необходимым обеспечить дальнейшую разработку этого метода и приступить к организации постоянной службы радионаблюдения за атомными взрывами.

... Ряд мероприятий необходимо провести срочно, в связи с намеченными на февраль 1955 года США испытаниями атомного оружия».

Действительно, весной 1955 года США провели на Невадском полигоне серию испытаний ядерного оружия, но зарегистрировать их радиотехническим методом вновь не удалось.

Неудача следовала за неудачей. Как и следовало ожидать, появились скептики, которые не верили в успех радиотехнического метода.

Трудно уловимый электромагнитный импульс ядерного взрыва в стенах радиоразведки ГРУ в шутку называли «волосом Богородицы», который по народному преданию дано видеть не каждому, а лишь избранным.

Начальник службы Александр Устименко всегда верил в свою избранность и заражал этой уверенностью своих коллег.

Полковник Алексей Васильев, долгое время проработавший с Устименко, скажет: «Александр Иванович Устименко среди военных яснее и глубже других понял значение разведки ядерных взрывов (ЯВ) для советского атомного проекта, Вооруженных Сил и Советского государства. Он воспринял возложенную на него ответственность за выполнение экспериментальных работ по обнаружению радиоизлучений ЯВ значительно шире, чем определили его начальники. Поэтому первые неудачи по регистрации ЭМИ ЯВ в коротковолновом диапазоне не вызвали у А. И. Устименко отчаяния и неверия в саму идею, а заставили его, как человека ищущего, творческого, целеустремленного, наоборот, собраться и искать выход из тупиковой ситуации».

И такой выход был найден. Во второй половине 1955 года с помощью новых катодных осциллографов на Семипалатинском полигоне на разных расстояниях от эпицентра взрыва три группы исследований зафиксировали импульсы радиоизлучения. Сделала это группа подполковника А. Андреюка, майора А. Баканова и В. Сокольского.

В том же 1955 году отделение специального наблюдения было преобразовано в Службу специального наблюдения. Начальником утвердили того же Устименко.

Вскоре в отрядах ОСНАЗ появились радиоприемники СДВ диапазона и были зафиксированы случаи регистрации сигналов. Однако надежное, устойчивое обнаружение импульсов от ядерных взрывов стало возможным только с введением электронного осциллографа ОК-17М.

С помощью это осциллографа в начале 1957 года и был зарегистрирован радиоимпульс от ядерного взрыва на расстоянии 2700 км от эпицентра.

Безусловно, деятельность Службы специального наблюдения ГРУ и подчиненных ей частей явно прогрессировала. Однако в руководстве стали появляться недоброжелатели и противники этого направления. Уж слишком затратными и обременительными казались работы на ее развертывание – организация новых пунктов наблюдения, расширение научных исследований. А главное, служба становилась этаким непрофильным подразделением, ведь в копилку ГРУ, в том традиционном представлении о развединформации, она мало что приносила.

Теперь от нее старались избавиться. 7 мая 1957 года Служба специального наблюдения была выведена за штат. Случилось это, когда ГРУ возглавлял генерал-полковник Сергей Штеменко.

Положение спасли академики И. Курчатов, И. Кикоин и полковник А. Устименко. Они как никто другой понимали, к какой катастрофе может привести ликвидация службы.

Вскоре Служба специального наблюдения вошла в состав 6-го управления Министерства обороны. Начальником вновь назначили А. Устименко, заместителем по вооружению полковника В. Лебедева. Из ГРУ также перешли подполковники Г. Ростовцев, А. Андреюк, А. Тыртунов, из 6-го управления подполковник Д. Соболев, из ЦНИИС подполковник А. Бакланов. Эта «великолепная семерка» и стала прообразом будущей мощной и разветвленной службы.

Но мощной и разветвленной она станет потом, с годами. А сейчас она больше была похожа на группу специалистов. Кстати, на первых порах ее так и называли – «группой Устименко».

Однако Александр Иванович прекрасно осознавал необходимость расширения службы. США, Франция, Китай наращивали ядерные испытания, и «группа» уже не справлялась с нагрузкой. Но о каком расширении могла идти речь, если в ту пору вся армия сокращалась. Первые трудности возникли уже на уровне руководства 6-го управления. Командование управлением не решилось поднимать вопрос об увеличении штатной численности службы в период всеобщего «хрущевского сокращения».

А вот Устименко решился. Он разработал проект штата полноценной службы в составе 4-х управлений, штаба и вычислительного центра. Состав около 800 человек. Даже самые близкие коллеги Устименко усомнились тогда в успехе подобного предприятия.

Для начала Александр Иванович заручился поддержкой академиков – Кикоина, Федорова, Садовского, сотрудников военно-промышленной комиссии. Они помогли ему попасть на прием к секретарю ЦК по оборонным вопросам Д. Устинову. Тот, выслушав аргументы, поддержал Устименко.

Вскоре появилось постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «О дальнейшем развитии службы специального контроля Министерства обороны СССР за ядерными взрывами». Следом за постановлением вышел приказ министра обороны: был утвержден штат, предложенный Устименко, дальнейшее развитие получила сеть пунктов наблюдения, в академии им. Ф. Дзержинского открыли кафедру, где стали готовить кадры для службы.

«Александр Иванович Устименко, – скажет его коллега по службе Г. Толченков, – относился к категории людей, неуклонно идущих к намеченной цели...

Безусловно, он был патриотом радиотехнического метода. Его заветной мечтой и целью было «поставить на ноги» метод регистрации ЭМИ в условиях бесчисленного количества атмосфериков, добиться его высокой помехозащищенности и надежной идентификации электромагнитного импульса. Тем не менее ни один из методов обнаружения ЯВ не выпадал из поля зрения. Зоркий взгляд Устименко замечал любую шероховатость в деятельности подчиненных и лабораторий ССК. Темпы наращивания и совершенствования Службы в целом и лабораторий непрерывно возрастали, рос авторитет Службы как научного учреждения не только в Министерстве обороны, в среде военных учебных заведений, но также в НТК родов войск, в гражданских научно-исследовательских учреждениях, с которыми приходилось контактировать, в ОКБ экспериментальных и опытных заводов.

В 1962 году А. И. Устименко заслуженно присвоили высокое звание генерала. Это было воспринято как радостное событие всем коллективом Службы...

Несомненно, А. И. Устименко относился к выдающимся личностям. Это был человек необыкновенный во всех отношениях. В нем удачно сочетались такие качества, как незаурядный ум, любознательность, всесторонняя образованность, невероятная убежденность в правильности осуществляемых им замыслов, и наряду с этим такие просто человеческие качества, как скромность, доброта, внимательное отношение и забота о подчиненных, большое умение убеждать и привлекать на свою сторону».

Служба специального контроля была его детищем, он считал ее делом всей своей жизни.

Нельзя не отметить и тот факт, что Александр Иванович Устименко внес значительный вклад в историю современных международных отношений по проблемам ядерного оружия.

В 1958 году вместе с известными советскими учеными Е. Федоровым, С Царапкиным, Н. Таммом, Н. Семеновым он принял участие в Женевском совещании научных экспертов по обнаружению ядерных испытаний. За столом совещания собрались представители восьми стран – СССР, США, Великобритании, Франции, Канады, Чехословакии, Польши, Румынии.

Так случилось, что в женевском Дворце Наций впервые лицом к лицу встретились ученые, принимавшие самое активное участие в создании ядерного оружия: от Советского Союза – Н. Семенов и Н. Тамм, от США – Э. Лоуренс и Г. Бете, от Великобритании – Дж. Кокрофт и У. Пенни.

Это совещание положило начало международным переговорам по проблемам прекращения испытаний ядерного оружия и привело через пять лет в заключению Договора о запрещении ядерных взрывов в атмосфере, космосе и под водой – первого в ядерную эпоху соглашения по ограничению гонки вооружений и очистившего атмосферу от радиоактивных веществ.