Всадник на бледном коне (Всадник Апокалипсиса - 3) - Василий Горъ

перед зеркалом, самозабвенно отрабатывала одну из базовых атакующих связок Муай-Тай! Сбивать это семейство с правильного настроя мы, естественно, не стали, поэтому бесшумно прикрыли дверь и свалили в мою персональную раздевалку. После того, как переоделись, наведались в зал с кардиотренажерами, поздоровались с парой незнакомых «Легионеров», убивающихся на степперах, хорошенечко разогрелись на беговых дорожках и вернулись в наше крыло.

В этот раз нас, конечно же, заметили. Но даже во время обмена приветствиями Карсановы выглядели настолько убитыми, что я, холодея от неприятного предчувствия, поинтересовался самочувствием их матушки. Ответ убил на месте:

— Похоронили. Еще четырнадцатого июня.

— А почему не сообщили нам⁈ — гневно спросила Голикова. — Мы вам что, посторонние⁈

Тимур сглотнул и покачал головой:

— Нам запретил Алексей Алексеевич. Сказал, что вы бросите все дела и вылетите во Владикавказ, а это может выйти боком. В итоге он помог нам с организацией похорон, переселил меня в «трешку», перевел сестер в Москву, в восемьсот восемьдесят седьмую школу, разрешил им тренироваться в этом зале и так далее.

— Ясно… — буркнул я, затем задвинул куда подальше злость на Горина и высказал ребятам свои соболезнования.

Девчонки, расстроившиеся не меньше меня, «разобрали» мелких, даже не пытавшихся сдерживать слезы, обняли и успокаивающе замурлыкали. Но от силы через минуту Аза выскользнула из объятий Рыжей, поблагодарила ее за сочувствие и погнала сестер к зеркалу. Продолжать отработку фронт-кика!

— Деловые они у тебя… — вздохнул я, когда они встали в левостороннюю стойку и нанесли первый удар по воздуху.

— Ага… — криво усмехнулся осетин. — Насмотрелись на твоих подруг и захотели стать такими же «опасными красотками». Вот и гоняю. Каждый божий день.

— Если возникнут какие-нибудь проблемы или потребуется помощь… люба-…

— Я знаю, брат! — кивнул он. А потом сменил тему разговора: — Меня подписали на следующий бой. Со Шредером. Драться будем девятнадцатого сентября в Лондоне.

Записи поединков Брайана Пирса, которого любители бокса иногда называли «Mг. Eight» за привычку включаться в бой с восьмого раунда, я очень добросовестно изучил еще весной, когда помогал Алферову подбирать Тимуру первого противника, так что сходу высказал свое мнение об этом решении:

— Великолепный соперник! Опытный, умный, выносливый, чрезвычайно подвижный, обладающий невероятным арсеналом грязных приемов, но в то же время ни разу не нокаутер. Поэтому с ним ты сможешь отработать сразу несколько разных стратегий, попробуешь себя на «длинной дистанции» и позволишь публике оценить свои навыки. А то, что он до сих пор болтается десятом-одиннадцатом месте официального рейтинга — ерунда: в данный момент тебе нужно нарабатывать опыт, привыкать к грязи профессионального ринга и набирать фанатскую базу.

Карсанов слабо улыбнулся:

— Дмитрий Петрович сказал практически то же самое. Но я бы и так не стал возмущаться — вы говорите, а я делаю. И никак иначе.

— Что ж, тогда я сегодня поработаю с тобой вторым номером… — решил я и ломанулся к шкафчику с инвентарем. А когда взял бинты, ответил и на незаданный вопрос: — Я полтора месяца, по сути, валял дурака. С завтрашнего дня включаюсь в полноценную работу. А сегодня, считай, валяю дурака. Так что буду косить под Шредера.

— Ты говоришь, я делаю… — повторил Тимур.

И делал. На протяжении двух с лишним часов. В смысле, пахал, как раб на галерах, забивая в подсознание правильные реакции на те два любимых финта Пирса, которые отложились у меня в памяти. Да, устал. Вернее, дошел до состояния, в котором еле стоял на ногах и толком ничего не видел из-за пота, заливающего глаза. Но все равно раз за разом повторял одни и те же движения, по моей команде взрывался контратаками на полной скорости и от всей души вкладывался в каждый удар по моим перчаткам.

В итоге к моменту, когда я счел, что ему на сегодня достаточно, дышал, как загнанная лошадь. Но переборол желание сложиться пополам, упереться руками в колени и дышать, дышать, дышать — сходил за скакалкой, встал перед зеркалом и продолжил себя грузить!

Мысленно порадовавшись его фанатизму, я мазнул взглядом по женской части компании, занимавшейся по своим планам, перебрался на борцовский ковер и принялся вдумчиво разминать шею.

Забавно, но как только я добрался до переката на спину и фиксации ног в положении «треугольник», как к этому процессу подключились и дамочки. Да, сестры Карсановы толком не понимали, что я делаю, но «обезьянничали» от всей души. Так что мне пришлось сделать паузу, чтобы подробно разобрать последовательность движений и показать, как оно работает во время боя с реальным противником. Не менее вдумчиво повторяли за мной перекаты через плечи для встречи воображаемого противника открытым гардом, проходы в ноги после переката вперед из положения лежа на спине, выход на плечи и шею для исполнения армбара, вытаскивание ноги из-под соперника и так далее. Само собой, для того чтобы приступить к отработке защиты от прохода в одну ногу «гильотиной», этого было недостаточно, поэтому я показал им, как делать самые простые страховки, а сам подозвал к себе Аньку и рванулся в атаку.

Встречу бедром, прихват за подбородок, отвод ноги с «растягиванием» и «загрузкой» плечом моей спины Ростовцева выполнила на уровне довольно хорошего грепплера. Потом сделала паузу, чтобы я мог попридираться к недочетам, и, услышав команду «Дальше!», технично перевернула меня на спину, прихватила мою руку, «закатилась» в маунт и крайне жестко перекрыла сонную артерию.

Удушение одной рукой получилось на пять с плюсом, но я потребовал повторить всю комбинацию еще раз, но на полной скорости. А когда убедился, что навыки, наработанные за год «тесного сотрудничества», никуда не делись, от правил напарницу к Лерке, а сам занялся Голиковой, которой до этого уровня было еще далеко…

…В сауну мы вломились всей толпой. Да, осетинки, завернутые в простыни от подбородков до коленей, пугали густотой румянца и прятали взгляды, но о побеге из парилки даже не заикались. А их братец, словно издеваясь, принялся выдавать «самые страшные семейные тайны»:

— Представляете, эти мелкие эксперты по боевым искусствам считают, что бокс — это отстой, а любой нормальный боец должен уметь работать и руками, и ногами, уметь бросать, ломать, душить и быть набитым, как адепт киокушин-карате!

— То есть, ты всю жизнь занимаешься фигней? — хихикнула Рыжова.

— Ну да! — кивнул Тимур. — Да и Сослан, наш старший брат, в свое время доросший до кандидата в мастера спорта по вольной борьбе — тоже!

— Ой, только не говори, что кто-нибудь из вас сумеет справиться с Денисом Владимировичем один на один! — гордо вскинув головенку, гневно раздув ноздри и нехорошо прищурившись, воскликнула Аза.

— Чума — монстр в человеческом обличье! — авторитетно заявила Анька. — Так что сравнение с ним по определению некорректно.

— А на улице хорошему боксеру чуточку легче, чем чистому борцу… — продолжила Рыжова. — Хотя бы потому, что плохие парни редко нападают в одиночку, а значит, тратить время на бросок, падение и завершение приема удушением или болевым нецелесообразно. Впрочем, в наше время чистых борцов практически не бывает…

—…а «хороший боксер» должен быть нокаутером! — заключила Татьяна. — Таким, как ваш брат.

Тут к разговору подключилась средняя сестра, Зарина, оказавшаяся знатоком «прикладной физики»:

— Как известно, сила удара пропорциональна массе. Тимур весит почти сто килограммов, а мы так разъедаться не станем. Вывод очевиден — для того, чтобы себя защищать, мы должны использовать гравитацию. То есть, бросать противников, не падая вместе с ними и не позволяя страховаться, а потом добивать ударами ног или подручными предметами.

Я невольно усмехнулся:

— Жестокие вы особы, однако!

— Это не мы жестокие! — возразила старшая. — Это жизнь такая. Причем тут, в Москве.

Как я понял из дальнейших объяснений этой троицы, старшая дочка Али Мавлетовича, переехавшая с отцом в Первопрестольную в возрасте десяти лет, рассказала мелким о нравах, царящих в местных школах. И девочки, выросшие во Владикавказе, добросовестно готовились к дракам со сверстницами!

Что самое грустное, мои оторвы их поддержали:

— Да, вам придется добиваться уважения. В том числе и силой. Так что тренируйтесь — до начала учебы еще полтора месяца, и если по-настоящему захотеть, то в нашей компании можно научиться чему угодно…

Почувствовав поддержку «взрослых теть», осетинки расправили плечи, задрали носики и перестали страдать из-за того, что не захватили с собой купальники — делились своими планами на жизнь, пока хватало сил терпеть жару, потом в компании с девчонками унеслись окунаться в купель, с большим удовольствием вернулись обратно и т. д. А когда я предложил сгонять в какой-нибудь ресторан и пообедать, даже изъявили желание прокатиться на «Доджах»:

— «Шелби» мы уже оценили в Майами-Бич, а теперь хочется