Конец света - Игорь Ревва

— Карина? Это я…

— Кто?!

— Костя! Ты что не узнала?!

— А-а-а… Привет! Как дела?

— Слушай, Карина, мне нужно с тобой поговорить! Я зайду?

— Ко мне? Ну… Давай, заходи…

Косте показалось, что голос у Карины какой-то не такой, как обычно. Словно она не очень-то хотела Костю видеть. А может быть, она сейчас занята? Тогда почему не сказала?!

Карина открыла дверь и отступила в сторону, впуская Костю в квартиру. Она смотрела на него с нескрываемым интересом. Костя вдруг понял, что очень по ней соскучился. Ему совершенно расхотелось заводить разговор о всех тех странностях, что происходили вокруг. Ему захотелось поцеловать её, обнять, прижать к себе…

Шторы в комнате были задёрнуты, на столе светился экраном компьютер наверное, Карина работала.

Костя улыбнулся ей и осторожно взял её за плечи. Карина удивлённо приподняла брови. Костя протянул руку и начал расстёгивать на ней блузку…

И в этот момент Карина влепила ему звонкую пощёчину.

— Ты чего?! — оторопел Костя

— Это ты — чего! — сердито ответила Карина. — Обалдел, что ли?!

— Ты занята сейчас, да? — глупо спросил Костя.

— Занята! А даже если бы и не была занята — что это, причина, чтобы меня раздевать?!

— Я думал… Я хотел… — Костя окончательно растерялся.

— Я вижу, что ты ХОТЕЛ! — так же сердито ответила Карина. — И даже догадываюсь, чего именно хотел! Вот, погоди — Таньке всё расскажу твоей! пригрозила она.

— Ты что, с ума сошла?

— Я с ума сошла?! Это ты с ума сошёл! Являешься, непонятно зачем! Руки распускаешь! А ну, мотай отсюда!

— Карина, — Костя всё не мог понять, что с ней происходит.

— Что? Что — Карина? Что, думаешь, если я журналистка, так уже и трахаюсь с кем попало?!

— Карина, мы же с тобой…

— Что?! Мы с ТОБОЙ?! — Карина засмеялась. — Костя! Мотай отсюда, а? Пока я действительно Танюшке на работу не позвонила! Бабник…

Костя попятился, не спуская с Карины ошарашенного взгляда, нащупал спиной дверь и выскочил на лестничную площадку. Она сошла с ума, подумал Костя. Сошла с ума!

Она? Или…

Чёрт побери! Ну, не мог же я

(сойти с ума?)

всё это себе придумать! Мы же были вместе! Не мог же я себе это вообразить!

Не мог?!

Или мог?

Костя потёр пылающею щёку. Однако! Крепкая рука у моей…

…у ТВОЕЙ?!

Неужели я схожу с ума?! Нет! Это невозможно!

…невозможно…

…не…..возможно…

…возможно…

Возможно… И исправить уже ничего нельзя. Это конец. Конец всему…

Конец света, неожиданно подумал он.

Конец света… Для меня…

Конец сознания, его гибель — это и есть конец света для данной личности…

9

…Конец сознания, его гибель — это и есть конец света для данной личности…

Джон Рассел был уверен, что ему удастся это показать. Правда, придётся кое-что переписать, но это не страшно. А может быть, и не придётся…

Может быть, можно будет и оставить всё, как есть (ну, или почти всё) и втиснуть этот новый (главный) персонаж в уже созданную конструкцию. Ведь может же существовать в городе один человек, не осознающий близости конца света. Или не желающий понять, что вся дикость, творящаяся вокруг, на самом деле — нормальные и естественные события…

Следующие несколько дней изнурительной работы убедили Джона, что сделать это будет почти невозможно. Слишком уж строптивым и непокладистым оказался этот его писатель. Кроме того, он ни в какую не «желал» сливаться с остальными персонажами в единую целостную картину. И с трудом созданный сюжет начинал рушиться прямо на глазах.

Джон попытался было столкнуть своего нового главного героя с другими, но из этого ничего не вышло. Ну, допустим, с пилотом ему «подружиться» не удалось по вполне понятной причине. Но сцена с нищим в магазине… Когда вернувшись на склад, тот обнаружил там писателя в объятиях своей красотки… Джон не заметил, как его главный герой превратился в продырявленный двумя зарядами картечи труп. После этого Джону пришлось выпить два стакана джина с тоником, чтобы несколько придти в себя. Это надо же, а? Ухлопать главного героя в самом начале романа! И даже не заметить этого! Чёрт побери!

Самому писателю отводилось в рукописи не так уж много места, гораздо меньше, чем остальным персонажам, создающим, собственно говоря, нужный колорит повествования. И Джон Рассел пребывал в совершенной растерянности. Куда прикажите девать всю эту развесёлую компанию? Уиллиса, сержанта Кастерза, Кевина… А нищий? Его-то куда? Такой неплохой (прямо скажем, хороший) образ!

Нет, пусть уж лучше все они остаются… в воображении нового главного героя книги! В голове этого писателя! Точно! Это даже лучше! Намного лучше!

И пусть этот писатель будет модным и преуспевающим, как и сам Джон Рассел. И пусть он будет женат. И жена у него пусть будет хорошая, а не такая, как моя стерва, которую давно следовало бы прибить… И пусть этот писатель начнёт писать на какую-нибудь интересную тему… например… например… Конец света! Вот! И название сохранится! Это и будет конец света для него! Его гибель, смерть его разума…

Некоторое время Джон раздумывал, где именно поселить этого писателя? Соединённые Штаты Джон отбросил сразу — чтобы читатель не занимался поисками ненужных аналогий. Может быть, Франция? Или Германия?.. А если его поселить в России? Точно! Хорошая идея!

Джону Расселу недавно довелось прочесть несколько современных русских романов и его страшно удивило то, что они были написаны о США. Поэтому, в общем-то, Джон и решил — пусть этот писатель будет русским. Они же все просто обожают писать про американцев. Какую книгу не откроешь — там сплошь: Смит, Генри, Мэри и так далее. Словно нашу жизнь они знают лучше, чем свою собственную. Все пишут про нас. А я напишу про русского писателя. Такого, по-моему, ещё не было. Про русских шпионов, солдат, проституток — читали достаточно, а вот про русского писателя — нет! А ведь эта личность не менее интересная, чем проститутка. Даже более…

Джон Рассел ликовал. Мысль, пришедшая ему в голову, показалась превосходной. Он придумал имя своему герою, его жене, его другу и принялся за работу.

Джон представил себе своего героя и вовсю принялся «издеваться» над ним. В ход пошли и звонки по телефону, и сумасшедший водитель грузовика, и проповедник в парке. Джону этот его новый герой страшно не нравился, чего раньше никогда не бывало. В основном, из-за жены — жены этого писателя. Джону никак не удавалось найти оправдания тому, почему этот парень так непорядочно обходится со своей супругой. Тем более, что жена-то у него была просто прелесть — Джон Рассел просто-таки начинал влюбляться в созданный им же самим образ этой тихой, красивой, всё понимающей и всё прощающей женщины. И внимательно разглядывая этого своего писателя, Джон Рассел чувствовал, что начинает испытывать нечто, похожее на ревность…