Тегеран-43. «Большая тройка» на пути к переустройству мира - Алекс Бертран Громов

в подарок (у других авторов Ортель хотел расплатиться этими коврами с Кузнецовым, в счет погашения долга). На основании этой информации Кузнецов сделал вывод о том, что Ортель готовится отправиться в Иран. Затем Ортель якобы инсценировал свое самоубийство, чтобы незаметно отбыть в Тегеран…»

«В октябре 1943 г. Красная Армия изо дня в день одерживала все новые и новые победы. Если до Курской битвы, которая в июле 1943 г. положила начало непрерывной цепи побед, русские были обеспокоены и нервничали – они требовали активных действий на Западе, которые могли бы отвлечь 40–50 немецких дивизий с советского фронта, – то в октябре 1943 г. Советское правительство и советская общественность относились ко всему происходящему гораздо спокойнее. Советские войска ежедневно теряли тысячи солдат, но открытие второго фронта уже не было для них вопросом жизни и смерти».

Верт А. Россия в войне 1941–1945.

Сам Скорцени отрицал подготовку покушения на «Большую тройку», но признавал в своих воспоминаниях, изданных на русском языке под названием «Неизвестная война», следующее: «…Мы откликнулись на просьбу кашгарского вождя, способного вести партизанскую войну, которая могла бы задержать в Персии определенное количество дивизий неприятеля, а также отрезать линии снабжения русских, по которым в СССР поставлялось важное сырье: нефть, никель, марганец, а также английские и американские материалы».

Кандидат филологических наук Ольга Дыдыкина, анализируя специально для этой книги, как излагается разными авторами история подготовки этого покушения, делает вывод: «В отрицании Скорцени многие историки усматривают долю истины. Ведь только что, 12 сентября 1943 года, диверсант провел действительно ловкую операцию по освобождению Муссолини – и о какой подготовке с ходу второго, более масштабного замысла могла идти речь? Решение, что встреча “тройки” пройдет в Иране, окончательная договоренность об этом, причем на уровне даже не документальном, а устном, была достигнута 8 ноября, меньше чем за месяц до проведения. Вполне естественно, что серьезно подготовиться к новой операции Скорцени, даже узнай он о встрече в тот же день, не смог бы».

По словам Скорцени, был выброшен десант из «двух офицеров и трех унтер-офицеров из моего подразделения в сопровождении перса», имевших при себе кроме необходимого снаряжения охотничьи ружья и пистолеты в дорогом исполнении с золотой отделкой – для подарков вождям племен. Эта операция называлась «Франц», и Скорцени оценивал ее как не слишком успешную – не хватало самолетов для доставки инструкторов. И да, советские спецслужбы выследили немецких агентов, что дало Скорцени повод остановить операцию: «…то обстоятельство, что наш центр в Тегеране был обнаружен, сыграло нам на руку. Только одному из агентов Шелленберга удалось сбежать и добраться до Турции, откуда он нас и предупредил».

Скорцени писал в мемуарах, что в 1956 году встретил в Дюссельдорфе одного из кашгарских вождей, сумевшего покинуть Иран. И тот поведал, что бережно хранит подаренный пистолет с золотой рукоятью. Сам Скорцени был одним из тех деятелей Второй мировой войны, кого впоследствии стали воспринимать преимущественно в легендарном ключе. Причем тон легенд мог быть различным, в некоторых он предстает непобедимым мастером тайных операций, а в других – неудачником, провалившим почти все свои дела. Хорошо известна только одна организованная им спецоперация – освобождение свергнутого и арестованного Муссолини.

Но немецкий интерес к происходящему в Иране был несомненным. И этой стране придавалось большое значение. Вальтер Шелленберг, в то время начальник внешней разведки службы безопасности (SD-Ausland – VI отдел РСХА), в своих воспоминаниях писал: «Тем временем Гитлер потребовал от нас сообщить ему о положении в Иране. Немецкое руководство не могло понять, как русские смогли при столь напряженной обстановке на своем Западном фронте в августе 1941 года высвободить силы, чтобы совместно с англичанами оккупировать Иран. Это наше поражение явилось результатом того, что еще в апреле 1941 года из-за недостаточной поддержки с воздуха провалились наши попытки утвердиться на Востоке с помощью иракского политического деятеля Эль Галани путем организации восстания в Ираке. Была нарушена и работа наших опорных пунктов в Тегеране и Тебризе. (Позднее их сотрудникам все же удалось передавать с курьерами, что отнимало много времени, через Турцию неплохой информационный материал. Но понадобился целый год, пока мы сумели полностью восстановить прерванную деятельность.)»

«Для встречи с Рузвельтом и Черчиллем Сталин был готов пойти на уступку – поехать в Тегеран, расположенный недалеко от советской границы, но он не хотел ехать в Хаббанию или Басру, не говоря уже о Каире. Дело было не только в том, что Сталин, как Верховный Главнокомандующий, не мог отлучиться больше чем на несколько дней. Соображения безопасности также не играли решающей роли. Это был прежде всего вопрос престижа: “Мы не пойдем на поклон к Западу с шапкой в руке. Пусть Запад идет к нам”. Такая позиция производила в Советском Союзе именно то впечатление, на какое рассчитывал Сталин».

Верт А. Россия в войне 1941–1945.

Валентин Бережков, работавший на иранской встрече личным переводчиком Сталина, посвятил этому событию свою книгу «Тегеран 1943». Он подробно рассказывает о происходившем, указывая, что уговорить президента Рузвельта поселиться в советском посольстве удалось только благодаря аргументам, связанным с безопасностью участников переговоров. Ведь американское посольство находилось на окраине Тегерана, в районе, который считался не слишком спокойным. «Если бы Рузвельт остановился в помещении миссии США, то ему и другим участникам встречи пришлось бы по нескольку раз в день ездить на переговоры по узким тегеранским улицам, где в толпе легко могли бы скрываться агенты Третьего рейха, – писал Бережков.

А вот английское и советское посольства находились на одной улице. Пространство между ними во время встречи было огорожено щитами, и вся территория тщательно охранялась.

«Так что же на самом деле было в Тегеране и какое отношение к этому имел Скорцени? – пишет Константин Семенов. – Ответ достаточно прост. Иосиф Сталин или кто-то из его ближайшего окружения придумал план, как провести лидеров США и Великобритании. Когда дата и место встречи определись, Сталин решил добиться того, чтобы президент США остановился в посольстве… СССР! Естественно, только очень серьезные причины могли заставить Рузвельта остановиться в посольстве Советского Союза. В Иране началась игра в шпиономанию – советские спецслужбы стали подсовывать своим английским и американским коллегам информацию об активности немецких служб в Иране, так родилась легенда о визите Скорцени в Иран, а между тем советские специалисты-техники во главе с сыном Л.П. Берии Серго стали нашпиговывать гостевую половину посольства прослушивающими устройствами… Началось прослушивание частных бесед Рузвельта с его спутниками – это помогало Сталину выстраивать свою линию на переговорах и прояснять отношение американцев к тому или иному вопросу. По окончании конференции