Выстрел из прошлого - Лора Липман

Ее отчаянный крик разорвал ночную тишину так же отчетливо и резко, как громкий выхлоп автомобиля. Неподалеку хлопнуло окно, и из соседнего дома до них донеслось чье-то недовольное ворчание.

— Слушай, ты потише, — предупредил Тайнер. — Это тебе все-таки не Хэмпден, знаешь ли.

— Угу, и не Роланд-парк, хотя готова поспорить, что ты уверяешь всех, что так оно и есть, — буркнула в ответ Тесс. Она вдруг почувствовала, что ей смертельно надоела вся эта идиотская иерархия Балтимора. Да вот взять, к примеру, близлежащие кварталы: обитатели Роланд-парка свысока поглядывали на тех, кто жил в Тукседо, а те, в свою очередь, задирали нос перед обитателями Эвергрина, в то время как его жители содрогнулись бы при мысли, что их можно спутать с уроженцами Хэмпдена. Ну, а чувства хэмпденцев были бы жестоко оскорблены, если бы кто-то принял их за обитателей Ремингтона, которые презрительно фыркали при одном только упоминании Пигтауна. И так снова и снова, слой за слоем, до самого дна. Стоить только упомянуть, что живешь на Роланд-авеню, на самом берегу реки, и тут же последует вопрос: а на каком — на нравом или на левом? Глупые люди, честное слово! Ну, какая разница?!

— Знаешь, ты права в одном, — проговорил Тайнер, когда вокруг наконец снова воцарилась тишина.

— Да ну? Неужели? Интересно, в чем?

— Ты слишком много выпила. Так что лучше оставайся у меня — переночуешь в свободной спальне. Не то к допросу в состоянии опьянения добавится еще и вождение в состоянии опьянения. А это уже преступление.

— Странно, почему? По-моему, и то и другое одинаково опасно.

Река Патапско ранним утром так и манила к себе обманчивой чистотой и свежестью, которую не портили даже плававшие на ее поверхности несколько масляных пятен. И хотя Тайнер накануне заставил Тесс дать слово никуда не уезжать до вечера, она решила махнуть на все рукой и свернула в узкую протоку, где, как она точно знала, ее вряд ли кто потревожит. Она знала, что другие любители гребли, в отличие от нее, предпочитали проплывать под низкими мостами. Естественно, они рисковали, поскольку в этом случае грести приходилось, съежившись чуть ли не в три погибели и низко нагнув голову, да еще вдобавок цепляться за сваи, чтобы не унесло течением, зато это считалось намного шикарнее. И уж конечно гораздо круче.

Спала Тесс плохо. Неимоверное количество выпитого накануне пива, весь этот сумасшедший вечер, дурацкая чужая постель, напомнившая ей, как редко ей до этого приходилось ночевать не у себя дома, сыграли свою роль. Естественно, ей случалось иногда спать в чужом доме, но те случаи, когда она действительно спала, можно было пересчитать по пальцам.

К тому же Джонатан Росс отыскал ее и здесь. Ночные кошмары всегда знают, где тебя найти, а этот не давал Тесс покоя вот уже почти целый год. Вначале ей просто снилось, что Джонатан куда-то летит. Позже, непонятно почему, сон изменился: Джонатан вставал, стряхивал с рукава невидимую пылинку и обращался к Тесс. Теперь, мертвый, он стал куда приятнее, чем был при жизни, но вовсе не потому, что со временем она несколько романтизировала его образ — во всяком случае, так казалось самой Тесс. Слишком хорошо она помнила его — самовлюбленного, заносчивого, ничего не желающего знать, кроме своей работы, блестящего специалиста, сразу почему-то терявшегося, стоило ему только столкнуться с реальной жизнью. И его настроение, которое вечно менялось, точно погода в мае, она тоже не забыла. В последнее время в их отношениях появилась трещина, с каждым днем становившаяся все шире, но у Тесс и в мыслях не было винить в этом одного Джонатана. Будь он жив, возможно, она до сих пор беспомощно трепыхалась бы, словно бабочка в паутине, глядя, как Джонатан разрывается между ней и своей невестой, не зная, как выпутаться из этой ситуации. Джонатан так и не повзрослел… да ему не особенно и хотелось этого. Подсознательно он страшился ответственности, а Тесс, всегда страшившаяся своей собственной взрослости, охотно брала на себя роль няньки.

Самое же странное то, что после смерти Джонатан стал до омерзения добродетельным. Он поучал ее, издевался над ней и наставлял ее на путь истинный… Правда, Тесс мало что помнила из того, что он говорил. Но каждое появление Джонатана долго еще преследовало ее, точно тяжкое похмелье, в висках тупо пульсировала боль, словно напоминая о том, что в следующий раз она обязана вести себя лучше — даже когда Тесс толком не помнила, в чем же она провинилась.

Нельзя бояться правды.

Впереди опять показался мост. Но вместо того, чтобы сильным толчком отправить лодку вперед, Тесс уцепилась за сваю, прислушиваясь в гулкому шороху шин над головой, где по мосту сплошным потоком неслись машины. Конечно, если бы Тесс интересовала лишь правда, вряд ли бы ее потянуло заняться сначала журналистикой, а потом стать частным детективом. Ее дело — собирать факты, а истину пусть ищет кто-то еще.

Правда была в другом — стремясь быть честной даже с собой, Тесс неохотно призналась, что ей страшно нравятся те небольшие обманы, к которым ей приходится прибегать благодаря работе детектива. Ее лицензия как бы давала ей право морочить людям голову, не причиняя при этом особого вреда — иначе говоря, делать то, что в журналистике строжайше запрещено. Конечно, если допустить, что на свете вообще бывает безвредное вранье. Такая крохотная, симпатичная ложь. Интересно, а в самом деле — бывает ложь, которая во благо? Или мы просто тешим себя, уверяя, что белое однозначно лучше черного?

Маленькая безвредная ложь. Большая безвредная ложь. Папочка Вайнштейн, добрый, хороший человек, как уверяла Джекки, сунул ей в руку смятые доллары и не моргнув глазом послал на аборт, и совесть его была спокойна, а как же иначе? Ведь он же не оставил девушку в беде! И вот теперь она сама собирается сделать нечто в этом роде — вернуть Джекки остаток денег и выставить ее за дверь. И опять-таки с чистой совестью. И конечно, ради ее же, Джекки, пользы — ведь более опытный частный детектив, знающий, как делаются такого рода дела, поможет ей лучше, чем Тесс.

Но ведь Джекки нужен не просто детектив, ей нужна Тесс. Она была… проклятье, почему бы не перестать лукавить, наконец, тем более кто здесь услышит ее? Да, она была членом их семьи. У нее, Тесс, будет еще время решить, как к этому относиться. А теперь главное — отыскать дочку Джекки. Дочь папочки. И не стоит сейчас думать о том, что это не просто ребенок, а бомба замедленного действия, часовой механизм, который был установлен тринадцать лет назад. И теперь она может взорваться в любую минуту, уничтожив ее собственную семью. Тесс просто обязана найти ее — хотя бы для того, чтобы уберечь остальных.

Может быть, именно это прошлой ночью и пытался втолковать ей Джонатан. Возможно, ему просто хотелось, чтобы она не останавливалась на полпути, чтобы стала взрослой, наконец, раз уж это не удалось ему самому.

Перед конторой Тесс клубилась небольшая толпа. Репортеры, сообразила она. Чертова Джекки! Продала-таки ее! Решив в отместку уничтожить их семью, она позвонила в газеты и вытащила всю эту грязную историю на свет божий.

— Мисс Монаган, вы уже имели случай побеседовать сегодня с вашим клиентом? — бросилась к ней молоденькая брюнетка. От волнения она даже запыхалась немного.

— Без комментариев! — рявкнула Тесс. Отперев дверь, она протиснулась в дверь и с трудом оттащила Искей — борзая, в свое время просто-таки купавшаяся в лучах славы и донельзя избалованная вниманием прессы, сейчас, похоже, была вовсе не против вновь покрасоваться на первых полосах газет. Во всяком случае, она с интересом уставилась на камеру и даже приняла красивую позу, словно собираясь произнести речь.

— Но ведь ваш клиент — Лютер Бил, разве не так? — выкрикнул из-за спины брюнетки мужской голос.

Репортеры сбились в кучку, благоразумно оставаясь на дорожке и не пытаясь приблизиться к дому, — видимо, сообразили, что лучше не соваться Тесс под горячую руку.

— Лютер Бил?!

— Ну да! Мясник с Батчерз-Хиллз, он ведь теперь главный подозреваемый в деле об убийстве двух двойняшек.

— Двух двойняшек? А будь их трое, вы бы сказали «трех тройняшек»? — Тесс уже открыто смеялась. Но не из-за забавной оговорки репортера. Итак, Лютер Бил. Слава тебе господи! Она даже не подумала, что для большинства тележурналистов и репортеров молодого поколения слова «сеть закусочных Вайнштейна» — пустой звук. Да уж, неожиданный факт отцовства папочки мог в наши дни стать сенсацией только в том случае, если бы он переспал с Мадонной.

— Данная информация также является строго конфиденциальной, — через плечо крикнула в толпу Тесс. — Надеюсь, вы поймете меня правильно, ребята. В конце концов, вы ведь не захотели бы услышать от меня, как супруга вашего главного редактора наняла меня выследить ее мужа и заодно выяснить, почему он обожает цеплять на бульваре Паттерсон-парк проституток, верно?