Венец царицы Тамары - Наталья Николаевна Александрова

Выходит, попасть в подвалы под флигелем можно было через специальный проход из одной из комнат первого этажа…

Даша покосилась на хозяйку архива, убедилась, что та не следит за ней, и пересняла чертежи флигеля на свой телефон.

Затем она аккуратно сложила все чертежи обратно в папку и хотела уже вернуть все архивной даме, но тут у нее мелькнула еще одна мысль. Она решила еще раз взглянуть на новые чертежи, чтобы узнать, что теперь находится на месте снесенного флигеля.

Снова открыв первую папку, она нашла на ней общий план участка, совместила его с планом флигеля из дореволюционной папки и увидела, что на месте того флигеля теперь находится прилегающий к особняку сад. Там были схематичные изображения кустов и деревьев и еще какой-то странный значок. Это был кружок со стрелкой внутри. Никакого пояснения к этому значку в легенде плана не было.

Даша еще раз сверила старый и новый планы и убедилась, что этот значок находится в точности на том месте, где прежде был «passage secret», тайный вход в подвалы флигеля.

На всякий случай она пересмотрела папку со старыми планами.

Там тоже был сад, и на плане сада Даша увидела точно такой же значок, как на новом плане сада – кружок со стрелкой внутри. Но на этом плане она нашла пояснение к этому значку – внизу было написано по-французски «cadran solaire».

На этот раз Дашиных познаний не хватило.

Она включила программу перевода в своем телефоне, и та тут же сообщила Даше, что это выражение переводится с французского как «солнечные часы».

«Вот оно что, – подумала Даша. – Значит, после того, как снесли флигель, на том месте, где прежде был тайный вход в подвалы, установили солнечные часы. Что ж, это хороший ориентир…»

Она пересняла на свой телефон планы сада и вообще все, что можно, потом аккуратно убрала все чертежи и планы в папки и позвала хозяйку архива:

– Ну все, я закончила!

Та мягко, по-кошачьи поднялась из-за своего стола, подошла к ней, взяла папки. Однако прежде, чем она вернулась к стеллажам, Даша остановила ее вопросом:

– Вы говорили, что ваш учитель, как его звали… Викентий Аристархович…

– Аристарх Викентьевич! – поправила ее архивистка.

– Да-да, извините, Аристарх Викентьевич… вы говорили, что он мог рассказать что-то буквально о каждом доме в нашем городе?

– Да-да, буквально о каждом! – оживилась дама. – Ну, разумеется, это касается только исторического центра. Причем он мог рассказать не только о том, какой архитектор его строил, но и обо всех владельцах дома, обо всех известных людях, которые в нем жили, о связанных с этим домом легендах и необычных историях… Например, он знал, на балконе какого дома Михаил Юрьевич Лермонтов написал знаменитое стихотворение «Ночевала тучка золотая…»

– А об этом доме… – перебила ее Даша, побоявшись, что дама отвлечется и уйдет в сторону, – о доме Воскобойникова… он тоже что-нибудь рассказывал?

– Ну, разумеется!

– Но вы, наверное, это не помните…

– Отчего же? – Женщина явно обиделась. – У меня пока нет склероза и тем более болезни Альцгеймера! Я как раз очень хорошо помню все, что он рассказывал об этом доме.

– Так расскажите мне! – Даша сложила руки в умоляющем жесте. – Это для меня очень важно!

– Ну отчего же нет? – Дама придвинула свой стул к Дашиному столу, села, откашлялась и начала рассказ:

– Ну, во-первых, этот дом построил в тысяча восемьсот семидесятом году по заказу Воскобойникова известный архитектор Александр Фибоначчи. Выходец из Италии, как вы понимаете. Воскобойников благополучно прожил в этом доме до самой смерти, до тысяча восемьсот девяносто третьего года. После его смерти наследники продали дом грузинскому князю Багратиони…

– Багратиони?! – переспросила Даша удивленно. Все события последних дней были связаны с этой фамилией.

– Ну да, Багратиони! – повторила архивистка. – Это был внучатый племянник генерала Багратиона, прославившегося во время войны с Наполеоном…

– Да, да, я знаю! Что еще вам рассказывал Викентий Аристархович об этом доме?

– Аристарх Викентьевич! – раздраженно поправила ее дама. – Могли бы уже запомнить!

– Да, извините…

– Семейство Багратиони владело домом до самой революции. Потом, как вы понимаете, дом у них отобрали… и выдающийся предок ничуть не помог им…

– А что стало с хозяевами?

– Вот чего не знаю, того не знаю. Аристарх Викентьевич интересовался только судьбой зданий, но не их владельцев.

– А еще что-нибудь об этом здании он рассказывал? Какие-нибудь необычные события?

– Да… вот вы сказали, и я вспомнила… с этим домом связана одна занятная история…

Дама картинно подняла брови и продолжила:

– Как-то в доме князя Багратиони был большой прием, и на этом приеме присутствовал один из молодых членов царской фамилии, великий князь Никодим. Он был большой любитель выпить, любитель рискованных выходок и, вообще, легкомысленный человек. В какой-то момент он исчез. Под утро гости начали разъезжаться, но великого князя нигде не было. Его карета с кучером и лакеем стояла на месте, а сам Никодим исчез, словно сквозь землю провалился.

Сначала подумали, что он тайком сбежал с приема и пешком отправился к своей любовнице-балерине, которая жила неподалеку, – но на следующий день он не появился на приеме во дворце, и власти всерьез озаботились его исчезновением.

Тогда полицейские тщательно опросили всех слуг, работавших в доме Багратиони, и один из них вспомнил, что под утро, незадолго до разъезда гостей, великий князь решил наведаться с инспекцией в хозяйский винный погреб. Дело в том, что о винах князя Багратиони ходили легенды, говорили, что у него в коллекции есть уникальные образцы, некоторые еще восемнадцатого века.

В день исчезновения великого князя погреб уже осматривали и никого там не нашли, но тут полицейские на всякий случай снова туда спустились – и что вы думаете? Великий князь был там, он спокойно спал в глубине подвала!

Тут архивная дама рассмеялась так звонко и заразительно, что даже помолодела.

– И что же было дальше? – улыбаясь, спросила Даша.

– Его разбудили – конечно, весьма деликатно, ведь как-никак особа императорской крови! Великий князь маялся тяжелым похмельем и головной болью, но когда полицейские спросили, где он был все предыдущие сутки, отвечал какую-то ерунду, говорил, что провел эти сутки в обществе легендарной грузинской царицы Тамары, и рассказывал про какую-то удивительную корону, и еще повторял, что непременно снова придет в этот подвал в половине пятого…

– Почему именно в половине пятого? – переспросила Даша.

– А я знаю? От великого князя больше ничего не добились, он только повторял, что царица Тамара – уникальная женщина, каких больше нет на свете, и что нужно непременно вернуться к