Остров Дохлого Дракона - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У команды тоже были заботы, надраивали, начищали гоблинский фрегат, те его порядком запустили. Теперь же медные части обшивки сверкали на солнце как пожар. Дерево отскоблили добела, так, что и ступать на палубу стало боязно – как бы не запачкать. Только вот зелёные гоблинские паруса портили общую картину. Тогда капитан распорядился перетащить с галеры все до единого паруса. Посадили десяток гномов перешивать их. И те за два дня сделали, что смогли. Полностью заменить все паруса не смогли – не хватило. Из зелёных оставили самые выгоревшие на солнце. Так что и не понятно, какого они цвета, то ли гоблинского, то ли неудачно покрашенные голубые, гномские.
В полдень Ивашка ещё раз проверил координаты судна. Выходило, что до берега осталось всего сто миль.
- Завтра будем дома. Может к обеду, а, может, и к утру доберёмся, если повезёт, - обрадовал команду штурман.
Ночь тянулась бесконечно. Ивашка специально себе до самой темноты работу придумывал. Время убивал. Отстоял вечернюю вахту. Все до единого паруса поставил, до последнего брамселя и стакселя. Ветер почти точно в корму дул. Словно вся природа старалась помочь гномам побыстрее домой добраться. Только под утро забылся Ивашка чутким тревожным сном. А разбудили чайки. Значит земля близко. Штурман надел свой голубой парадный комбинезон с золотым офицерским шитьём и натянул на голову новый колпак, тоже с золотой кисточкой, срезанной у одного из убитых гоблинов. Посмотрелся в маленькое мутноватое зеркальце (своё нормальное оставил на галере). Позвал кока. Тот явился сразу. По глазам видно тоже всю ночь не спал.
- Что, Громыч, и у тебя кошки на душе скребут? – Ивашка взял у него чашку кофе и жареное мясо дракона.
- Меня как в тюрьму посадили, я своих год и не видел.
- Жена, дети?
- Да, жена и два пацанёнка, ещё маленькие были, узнают ли? – кок как-то грустно улыбнулся, одними морщинками у глаз.
- А я даже не знаю, ждут ли меня. Я ведь один. Только дружок один есть. Он с бабушкой живёт, родители в море потонули, рыбаками были. Он один, да я один. Вот и привязались друг к другу. Хороший такой гномик. А любопытный – страшно. Я ему из каждого плавания подарки привожу. Вот в этот раз он обрадуется, чего только у меня нет. И коготь дрона и меч тролля и скорлупа яиц дракона. Да вот ещё настоящий дракон сзади тащится.
- Ведь ты ещё молодой, штурман. Свои дети будут. После этого плавания разбогатеешь и женишься. С такими-то богатствами можно и принцессу отхватить, - кок ещё раз улыбнулся одними морщинками и вышел из каюты.
А Ивашка остался без аппетита жевать сочный прожаренный кусок драконьего мяса.
Ну, что ж, - думал он, - через несколько часов будем дома. Меня ведь сразу не отпустят с корабля. Будут месяцы считать. Сколько проплавал, да в скольких сражениях участвовал. Стыдно-то как. Да ещё ведь и не хватит-то месяцев! – вдруг обожгла его мысль. Ивашка схватил календарь и принялся лихорадочно, постоянно сбиваясь, высчитывать, сколько они проплавали. И выходило, что десяти дней не хватало.
- Вот так так, - Схватился за голову Толстун, когда Ивашка рассказал ему запинаясь и постоянно вздыхая о своих расчётах. - Это что же, спешили домой, а угодили в тюрьму. И это после того, что мы натворили. Корабль захватили, дракона завалили, дрона завалили, змей в бегство обратили, гоблинского шпиона разоблачили и в плен взяли. А сколько за это плавание мы с тобой вдвоём только гоблинов изничтожили. Да легендарный Эрл Рыжебородый нам в подмётки не годится. Подумаешь, десять гоблинов убил. Нет, я в тюрьму, теперь, идти не согласен. Конечно, Эрл Рыжебородый за десятерых орден «Бесстрашное сердце» с мечами получил и королевскую дочь в жёны. А мы этих обезьян штук сорок извели, да дракона. И за это в тюрьму? Нет, давай разворачивай корабль, лучше ещё десять дней поплаваем. Тут хоть кормят нормально, - Толстун носился по палубе, комкая новый колпак.
- А что же жёлтый баньши? – покачал головой Ивашка.
- Баньши, баньши, ну что нам теперь из-за него в тюрьму садиться снова, - Толстун безнадёжно махнул рукой, - Ладно, что уж, не восстание ведь на корабле поднимать. Может за все заслуги и простят нам десяток-то деньков? Ты-то как думаешь?
- Я думаю, за корабль и за дракона должны простить. Всё-таки не каждый день в порт гоблинские фрегаты пригоняют, - Ивашка обнял друга, второй всё ещё календарик держал, - Пойду с капитаном поговорю. От него тоже зависеть будет, в тюрьму нас посадят или принцесс в жёны отдадут. Не дрейфь Толстун Рыжебородый, как-нибудь, выкрутимся. В крайнем случае, я тюрьму по кусочкам разнесу молниями. Некуда сажать будет.
Капитан стоял на мостике, напряжённо вглядываясь вперёд. Весь уже дома был. Когда Ивашка рассказал ему о своих опасениях, тот уставился на него как на приведение.
- В какую тюрьму? Не может такого быть. Я вот уже бумаги написал, чтобы вас с Толстуном к ордену представили, а эльфа отпустили на родину и жёлтого баньши тоже. Да, о нашем плавание через пару деньков уже песни будут во всех пивных горланить. Губернатор приёмами замучает. В столицу надо готовиться ехать, а не в тюрьму.
- Я Толстуну то же самое и говорил, а всё-таки червь какой-то гложет внутри. Предчувствия нехорошие, а я в последнее время со всем этим колдовством предчувствиям верить стал.
- Да, плохо дело. Вот если бы ты пил, я
