Лирик против вермахта (СИ) - Агишев Руслан

Из всех этих недомолвок вырисовывалась довольно примечательная картина. Под самым носом у государственной безопасности действовала подпольная диверсионная команда, специально «заточенная» на устранение первого лица государства. Причем оснащены были по самому высшему классу.

«Переваривая» услышанное, Мишке вдруг вспомнил какой-то военный фильм из своего времени, где о чем-то подобном и рассказывалось. Название и большая часть сюжета уже давно стерлись из памяти, но главное осталось. Немецкий диверсант там тоже был то ли безруким, то ли безногим. Конечность специально отрезали, чтобы он не вызвал ни у кого подозрения. Самое интересное, что вооружен диверсант был специально изготовленным миниатюрным гранатометом, граната которого была способна подбить не только бронированный автомобиль, но и целый танк.

— А вот это, товарищ Первый, просил вам передать…

Перед лицом Мишки оказалась самая обычная газета «Правда». Сегодняшний номер, судя по острому запаху типографской краски. Только зачем ему газета, не понял он.

— Сказано, что вы, товарищ Старинов, все поймете.

Заинтригованный парень сразу же зашуршал газетой. Что, интересно, там такое могло быть? Тем более лично от Сталина…

— На следующей странице, — подсказал майор. — Третий разворот.

Мишка перевернул страницу и замер, едва только прочитал здоровенный заголовок на пол газетного разворота.

— Прием товарищем И. В. Сталиным Митрополита Сергия, Митрополита Алексия и Митрополита Николая, — шевелил губами Мишка, слегка охреневая от произносимых им же самим слов. — Восьмое ноября… Это же сегодня, вроде. Да? В смысле десятое сегодня? Получается, я почти двое суток в отключке провалялся? — врач кивнул, подтверждая его слова. — Теперь понятно.

В статье говорилось о том, что Местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий предложил провести Собор для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода. Сталин же, как говорилось в статье, сочувственно отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны Правительства Советского Союза к этому не будет никаких препятствий.

— Поверил, значит, поверил, — шептал с глупой улыбкой Мишка. Ведь, теперь все может измениться, все может пойти совсем по-другому. — Теперь-то все закрутиться…

Только Старинов и не подозревал, как все измениться…

Уже вечером 7 ноября, только-только получив первую помощь (ничего серьезного, пара царапин и ушибов), Сталин поручил вызвать в Кремль высших иерархов православной церкви для серьезного разговора. В какие-то немыслимые для обычного времени шесть — семь часов в Москву были привезены три митрополита — Алексий, Николай и Сергий, последний из которых несколько десятилетия оставался Местоблюстителем патриаршего престола. В ходе разговора была достигнута договоренность о скорейшем проведении Собора для избрания Патриарха Московского и Всея Руси, а также Святейшего Синода.

В мирное время такое грандиозное и чрезвычайно сложное для организации событие заняло бы очень продолжительное время. Во время организации предыдущих Соборов согласование кандидатур делегатов, времени их прибытия, содержания повестки дня и место священного собрания затягивалось на месяцы, а то и на годы. Нередко весь процесс сопровождался скандалами, интригами, подковерными играми. Сейчас же все было иначе.

По личному распоряжению Сталина, попросившего обеспечить «большевистские темпы», была задействована военная авиация, флот. В течение нескольких дней специальные представители Кремля с майорскими и даже полковничьими лычками оказывались на порогах десятках монастырей и церквей, домов и квартир священнослужителей, вручая их обитателям несколько пакетов — один с приглашением от Местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия, а второй с приглашением от товарища Сталина. Действительно, большевистские темпы.

Ранним морозным утром восьмого ноября с подмосковного аэродрома в воздух поднялся Дуглас ПС-84, на борту которого были довольно странные для военного времени пассажиры. Вместо десантной группы или диверсантов для заброски за линию фронта внутри находилось четверо гражданских — высокий священнослужитель с внушительной бородой и большим крестом и трое женщин, с монашескими платками на головах.

Едва самолет поднялся над плотной свинцовой пеленой облаков, как священник достал из сумки большой сверток и начал его осторожно разворачивать. Второй пилот, незаметно выглянувший из кабины, увидел, как из под ткани показалась большая икона. Очень старая, судя по очень потрепанному закопченному виду.

— Помоги, матушка, оборони сей святой град от проклятого ворога, что служит самому Антихристу, — священник держал икону так, словно это была величайшая ценность этого мира. Наклонился и осторожно, совсем легонько, коснулся иконы губами.

— Теперь вы, сестры.

Три молчаливые фигурки также как и он, подошли по очереди и осторожно приложились к иконе. После встали вокруг нее полукругом и тихонько запели один из псалмов. Их голоса медленно нарастали, набирая силу и звуча все сильнее и сильнее.

— … К Богоро́дице приле́жно ны́не притеце́м, гре́шнии и смире́ннии, и припаде́м, в покая́нии зову́ще из глубины́ души́: Влады́чице, помози́, на ны́ милосе́рдовавши, потщи́ся, погиба́ем от мно́жества прегреше́ний, не отврати́ Твоя́ рабы́ тщи́, Тя́ бо и еди́ну наде́жду и́мамы…

Женские голоса уже звенели, заполняя собой весь салон самолета. Словно раздавался перезвон колоколов в день одного из Великих православных праздников.

Самолет ровно три раза облетел Москву, а после приземлился на тот же самый аэродром, с которого и взлетел. Загадочные пассажиры — священник и трое монашек — вышли из салона, сели в ждавший их черный автомобиль и отбыли в неизвестном направлении.

А уже вечером по Москве поползли слухи о том, что столица Советского государства теперь под защитой самой Богородицы, а значит, немец никогда и ни за что не возьмет город. Рассказывали о старце Тимофее, самого почитаемого пустынника в Союзе, к которому тянулись паломники и богомольцы со всей страны; о намоленной Тихвинской иконе Богоматери, прославленной многими чудесами.

С каждым днем случившееся обрастало все новыми и новыми подробностями, часто фантастическими и неправдоподобными, в которые просто невозможно было поверить. Но люди верили, со слезами на глазах крестились и передавали историю дальше: про саму Богородицу в сверкающих одеяниях, про огненный меч в ее руке, про ее громогласный голос о победе русского оружия над Антихристом.

16 ноября, Волоколамский район, д. Нелидово.

Через поле протянулась тонкая линия траншеи, одним концом упираясь в небольшую дубраву, другим — в пригорок. Утренним снегом припорошило глиняные брустверы окопов, позиции противотанковой батареи. В ожидании врага застыли бойцы, кутаясь от морозного ветра в шинели. Одни жадно курили, пуская кольца дыма в небо; другие проверяли личное оружие. Все ждали врага.

— Танки! — вдруг прорезал тишину крик наблюдателя. Тут же над дубравой, где боец с биноклем и прятался, поднялась в небо целая стая ворон. Жутко каркая, они, словно предупреждали о страшной опасности. — Немцы идут!

Все сразу же пришло в движение. Вскакивали бойцы, застывая с винтовками в руках. Артиллерийские расчеты выкатывали сорокапятки из укрытий, подтаскивали ближе снаряды.

Пожилой бронебойщик крянул в усы и потянулся за монтрообразным противотанковым ружьем, заботливо укрытым куском мешковины. Вытащил, аккуратно протер, несколько раз щелкнул затвором, проверяя ход. Сержант Савко Виктор Васильевич с Полтавщины и в остальном был таким же основательным, хозяйственным, все делавшим так, как следует. Штык нож всегда заточен до бритвенной остроты, саперная лопатка в специальном чехле, все прорехи на шинели аккуратно заштопаны. Хозяйственный, одним словом.