Скиталец. Часть 2 (СИ) - Байкалов Алексей

— У нас вышло? — не уверенно спросил Мор.

— ААААА! — раздался полный боли крик отца Александра, запертого в своем самом страшном кошмаре.

***

— Мама, мама! — закричал вбежавший в дом мальчик.

— Что ты так кричишь, Кай? — мать повернулся к сыну, отряхивая руки от муки о фартук.

— Мама, я там дяденьку раненного встретил, мне стало его жалко, поэтому я позвал его к нам, чтобы ты его покормила. — Кай явно ждал, что мама его похвалит.

— Эх, ну заводи его, что с тобой поделать. — мама тяжело вздохнула. Кай постоянно приводил домой всех, кому нужна помощь, в лучшем случае это были собачки, кошечки, но чаще приведенным в дом являлся каким-то бродяжкой.

— Да будет ваш дом всегда в свете. — приятный глубокий голос принадлежал воину Света. — Прошу прощения за предоставленные неудобства, я неудачно поохотился не подалеку.

— Мама, этот дяденька сказал, что его зовут отец Константин. Смешно правда? Ведь он не мой отец. — с детской наивностью улыбнулся Кай, грызя какое-то лакомство. — А еще он меня шоколадкой угостил.

— Проходите. — смущаясь взгляда отца Константина, хозяйка отошла в сторону. — Меня Анна зовут.

— Красивое имя. — улыбнулся гость, но его глаза оставались холодными.

Отец Константин со стоном боли снял свой плащ и повесил на прибитый в стену у двери крючок. Вечером Анна, как хорошая хозяйка, постелила кровать для гостя, и испуганно прижала руки ко рту, когда увидела окровавленный бок перемотанный старыми бинтами. С оханьем, она убежала в другую комнату, достала чистые бинты и вернулась в комнату гостя.

— Разрешите я помогу вам… — начала она смущенно.

— Ох, благодарю. — снова улыбнулся только уголками рта инквизитор. Казалось, что он вообще не умеет выражать эмоции, и делает так только потому, что так принято. — Но я и так доставил вам неудобства.

— Что вы! — замахала руками Анна. — Вы спасли наш город, вон как вас тварь подрала. Это самое малое, что мы можем для вас сделать.

— Это то, что я должен делать. — скорее констатировал факт, нежели смущенно ответил отец Константин.

Наутро Кай не смог встать с кровати. Он был весь бледный и сильно дрожал. Анна испугалась за сына и хотела убежать в храм Лахау, но отец Константин остановил ее со словами:

— Целительницы тут не помогут. — инквизитор пошел к своей походной сумке. — Такое я вижу не впервые. Неизвестная болезнь, которая поражает только детей. В прошлом городе я смог выработать лекарство от этой заразы.

Инквизитор достал небольшой мешочек с пилюлями, подошел к мальчику и вложил ему в рот пилюлю.

— Не глотай, а рассасывай. — мягко сказал он, и мальчик кивнул головой.

Спустя пару минут Кай мирно уснул и перестал дрожать. Мать весь день просидела у его кровати, и влажным полотенцем обтирала сына. Когда дрожь возвращалась, подходил отец Константин и вкладывал в рот Кая новую пилюлю, мальчик вновь засыпал и на время Анна успокаивалась. Про себя она благодарила всех богов за то, что отец Константин оказался рядом в столь тяжелый момент, и поможет вылечить ее мальчика.

Но на следующее утро мальчик не выздоровел, потому что в город пришла смерть. Крики, весь город вокруг корит. Огонь пожирает дома и людей, что не успели из них выбраться. Хозяйственные постройки и скот, потому что его никто не выпустил. Ужасный монстр рвёт на части тех людей, кто все же выбрался из дома, и бежит к спасительному лесу. Монстр уже давно насытился и не пытается никого съесть, безжалостно уничтожая каждого на своём пути. Дети бросают стариков ведь они замедляют их, матери швыряют детей прям в монстра, чтобы освободить потяжелевшие руки. Вокруг царит хаос и ужас. Крестьяне с вилами встают на пути у монстра, кому-то все же хватило сил чтобы пожертвовать жизнью, и дать время бежать своим близким. Но тварь сметает их со своего пути одним взмахом лапы. Кровь и внутренности размазаны по стенам, кто-то пытается вложить требуху обратно в живот, размазывая дерьмо по земле, но вскоре замирает, перестав шевелиться. Посреди этого хаоса стоит девочка, и держит маленького рыжего котёнка, их обоих сегодня бросили родители. Она не знает куда бежать, и просто кричит о помощи, слезы текут по грязным щекам. Зовёт маму и папу, не понимая, что они бросили её спасая свои жизни. Крик резко останавливается вместе с громким ударом огромной когтистой лапы о землю. Монстр даже не замедлился своего шага и не заметил, что наступил на кого-то. Маленький мальчик спрятавшийся под телегой дрожит от страха и слышит удары тяжелых лап твари, которая приближается. Крики боли, и кипящая кровь на объятых огнем стенах домов. Крики испуганных людей, стоны умирающих, плач детей оставшихся без родителей. Сотни умирающих людей от лап и клыков твари, столько же растоптанных испуганной толпой. Тело ребенка раздавленного когтистой лапой монстра еще немного подрагивало в конвульсиях, а лежащий под телегой, и дрожащий от страха маленький мальчик смотрел на это, и тихо молился всем богам, прося их прекратить этот кошмар, не замечая стоящей прямо над ним Безумной твари с разинутой пастью, и текущей из нее слюной, перемешенной с кровью ее недавних жертв. Но боги сегодня не слышали его молитв, и Безумная тварь откинула телегу под которой прятался ребенок, а после перекусила его пополам.

— МУАМА! — тварь подняла голову вверх и издала пугающий ни на что не похожий вой.

Тварь осмотрелась по сторонам, больше в городе не осталось никого в живых, она всех сожрала и никого не пощадила, всех избавила от мучений. Но тут его отвлек посторонний звук. Тварь начала вертеть головой, из единственного не горящего дома вышла женщина, она что-то кричала и показывала пальцем на Безумную тварь. Тварь бросилась в сторону кричащей женщины, намереваясь сожрать последнего выжившего человека, но в последний момент остановилась, что-то внутри Безумной твари противилось тому, чтобы убить эту женщину.

— Сынок, — женщина протянула руку к морде твари и погладила ее. На удивление тварь не стала пытаться ее откусить, — сынок, что с тобой случилось? — в ее голосе были слышны жалость и любовь.

— МУАА… — жалобно протянула тварь, из ее глаз потекли слезы.

— Не плачь, мальчик мой. — по ее щекам текли слезы, но она улыбалась теплой полной материнской любви улыбкой.

— Мама. — из глотки твари раздался чужой, совсем не похожий на голос Кая голос.

— Я рядом, мой мальчик, я рядом. — Анна гладила измененную морду сына.

Тело твари начало дергаться, сокращаясь и изменяясь. Спустя несколько минут на земле лежал уже мальчик, каким его помнила мама.

— Кай! — крикнула Анна и бросилась обнимать сына.

Сознание покинуло тело мальчика, детский разум был не способен выдержать подобные изменения. Мама прижимала к себе мальчика и молила богов, чтобы он выжил.

— Спасибо тебе, ты смогла успокоить его. — от этого голоса Анна испуганно обернулась.

Позади нее стоял инквизитор в своем боевом облачении, в его руках блестел прямой полуторный меч, отражая пламя, которое поедало дома.

— Это вы сделали с моим мальчиком? — Анна попыталась спрятать сына за своей спиной.

— Ты справилась, но дальше ты мне будешь только мешать. — отец Константин и не думал отвечать на ее вопрос. Одним взмахом меча он отрубил голову Анны, и выхватил из ее рук Кая, чтобы на него не попала кровь.

Мальчик пришел в себя почти на выходе из горящего города.

— Что произошло? — Кай не понимающе вертел головой по сторонам.

— На город напала Безумная тварь. — ответил отец Константин. — Я не усел вовремя убить ее, выжил только ты.

— Мама… — на глазах мальчика мгновенно проступили слезы.

Плакал он не долго и уже за городом Кай посмотрел на отца Константина твердым взглядом.

— Возьмите меня в ученики. — твердо сказал он.

— Хорошо, — кивнул головой отец Константин, — с этого дня ты будешь другим человеком, а твое имя теперь Александр.

— АААА! — закричал отец Александр.

Скит, Мор и Бьёрн отскочили в сторону. Снег под инквизитором начал таять, словно там горел огонь. Отец Александр начал изменяться. Его волосы загорелись, словно с его головы стекала лава. Она же текла из его ран вместо крови, но быстро прекратила, ведь его раны затянулись. Клинок Света покраснел, по его лезвию потекло пламя. Одежда на инквизиторе загорелась, мгновенно пропадая и оголяя тело инквизитора, но было видно, что его ничуть не беспокоит Северный мороз. В глазах его горело пламя ярости, вокруг запястий, словно наручи, проступило пламя, и такое же пламя словно броня появилось на ногах и поясе отца Александра.