Послушание и наказание (СИ) - Худова Алена "Эра Фогель"

В доказательство Армин Никель вытащил из портфеля для бумаг свои лицензии и сертификаты.

– Можете убедиться в моей квалификации, – сообщил Армин. – Я – ведущий специалист не только в своей клинике, но и далеко за ее пределами. Ко мне записываются в очередь на полгода вперед. Но для Вас я готов провести внеурочную операцию. Не сомневайтесь: я проведу все на высшем уровне.

– Благодарю Вас, Армин, – немного растерялся Декарт. – Но почему Вы решили прийти ко мне? Почему не сообщили этого по телефону? Кроме лицензий у Вас есть еще какая-то причина?

– Есть, – честно признался врач. – Господин Эдер, мы с Вами не друзья и даже не близкие знакомые. И говорить о том, что хочу сказать я – не принято в обществе незнакомого человека. Но я буду честен. И даже если Вы укажете мне на дверь, я все равно готов сдержать свое слово и провести операцию. Или посоветовать другого специалиста. Но названный мною вид операции я рекомендую оставить.

Армин сделал небольшую паузу, будто мысленно выстраивая диалог у себя в голове перед тем, как озвучить его.

– У Афины очень красивые глаза, – сообщил он, но затем будто передумал говорить дальше. – В общем, скажу сразу: я не буду ее преследовать и ничем ее не обижу. Она в полной безопасности. Вам не о чем беспокоиться. И я знаю, что она еще несовершеннолетняя. Поэтому, будьте спокойны до ее восемнадцатилетняя я ни в коем случае с ней не заговорю. Только если она придет ко мне на прием, и только в Вашем присутствии.

Декарт задумался. Он прекрасно понял, что этот Армин хотел сказать: ему понравилась Афина. Но имеет ли право Декарт распоряжаться судьбой девушки? Знакомить ее с кем-то? Способствовать отношениям? Ему не хотелось брать на себя такую ответственность, потому что он и сам не доверял людям. А Афина еще совсем ребенок в прямом смысле. В ней ведь ноль самостоятельности, не то, что в Гае. Кроме того, все женщины семьи Гаи отличаются какой-то феноменальной наивностью. Их обвести вокруг пальца – проще простого. Не может Декарт принять такое сложное решение.

– Я вынужден Вам отказать, – заключил Декарт. – Я Вас совсем не знаю. Вы – взрослый мужчина, а Афина…

– Я все понимаю, – спокойно кивнул Армин. – Как я сказал: Вам нечего бояться. С моей стороны не будет никаких преследований и намеков. Главное, что я хотел предложить – это свою врачебную помощь. Не отвергайте ее. И на всякий случай, я бы посоветовал прийти на обследование и Вашей… девушке, и второй ее сестре. Афина теряет зрение очень стремительно, возможно это наследственное. И… еще кое-что. На прощанье я бы хотел подметить, что Ваша девушка тоже намного младше Вас. Я также знаю, что у Вашего друга такая же ситуация. Поэтому, кому как не Вам знать, что разница в возрасте – это, напротив, зачастую плюс, чем минус. Тем более, что Афина – еще совсем не сформировавшаяся личность. И любое другое знакомство ей принесет больше ущерба, чем знакомство со мной.

Декарт нахмурился. Этот разговор нравился ему все меньше.

– Не буду больше Вас задерживать, господин Эдер, – Армин поднялся с дивана. – Мне было действительно приятно с Вами познакомиться. И я буду ждать Вашего визита. Всего доброго.

Армин снова проявил лесть, но какую-то очень правдивую и уверенную.

Декарт поднялся следом, чтобы проводить гостя, но внезапно мимо гостиной в кухню прошмыгнула Афина.

– Афина! – сердито позвал ее Декарт. – Иди сюда!

Девушка побледнела и застыла на пороге.

– Ты подслушивала? – спросил Декарт. – Отвечай правду.

– Нет, – девушка удивилась и поправила очки. – Что Вы! Я бы никогда не сделала этого… Гая проснулась. Я хотела принести ей попить.

Афина испуганно переводила взгляд с Декарта на Армина и обратно, и по ее выражению лица было понятно, что она ничего не слышала. Иначе бы глядела на Армина с интересом или страхом. Однако ее совсем не испугал жгуче-черный взгляд незнакомца. Зато Армин смотрел на девушку не отрываясь. В его взгляде не было жадности или похоти. Зато в нем было искреннее желание защитить девушку от обвинений Декарта.

– Афина… – замялся Декарт. – Познакомься. Это врач, который осмотрит тебя в ближайшее время. Армин Никель.

– Здравствуйте, – девушка искренне улыбнулась, но не сделала ни одного шага навстречу Армину и больше не произнесла ни слова.

– Иди, пожалуйста, – выдохнул Декарт. – Не оставляй Гаю одну.

Афина тут же юркнула за дверь. Совершенно бесшумно и бесследно.

– Спасибо, – на этот раз действительно искренне поблагодарил Армин. – Я очень признателен Вам.

– Увидимся, – кивнул Декарт.

После всего сказанного, Декарт по-прежнему не испытывал неприязни к Армину. Он оказался человеком с редкой «нулевой энергетикой». Он не наполнял своим присутствием, как это делала Гая, но и не выкачивал силы как все остальные. Даже со Страмом Эдеру было не так легко, как с этим новым знакомым. Абсолютно спокойный, уверенный и нейтральный Армин действительно отличался от всех, кого Декарт встречал прежде.

– Не провожайте меня, – вежливо кивнул Армин, подхватил свое пальто, и через секунду от его присутствия уже не осталось и следа.

Глава 79

– Что-то случилось? – встрепенулась я, когда Афина вошла в спальню бледная как мел. – Господин Эдер сказал тебе что-то неприятное?

– Нет, – смущенно улыбнулась сестра, подсев ко мне на постель. – Там твой Господин Эдер разговаривает с каким-то странным черным человеком. Кажется, я видела его тогда в ресторане, но я не уверена. Ведь в тот момент я как раз сняла очки.

– И что? – забеспокоилась я.

– Ничего, – улыбнулась Афина. – Оказывается он тоже врач, поэтому Господин Эдер договорился с ним о приеме. Ну, так действительно лучше. Я и сама хотела сходить еще и к другому специалисту, потому что со слов одного врача операцию никогда не делают. Нужно подтверждение кого-то еще.

– Хорошо, – у меня отлегло. – Ты не бойся. Как мне станет лучше, я пойду с тобой. И Господин Эдер никогда бы не стал разговаривать с кем попало. Значит, это черный человек действительно надежный. А почему черный? Он темнокожий?

– Нет, – хихикнула Афина, явно пребывая где-то в своих мыслях. – Он просто одет во все черное и чем-то похож на черного ворона. Ты знаешь, я впервые вижу врача, одетого во все черное. Но при этом он не вызывает страха.

– Афина? – я с подозрением посмотрела на нее. – Он же не к тебе приходил? Ты ведь не собираешься крутить роман со взрослым мужчиной?

– Нет, – девушка грустно опустила глаза. – Не думаю, что я смогла бы кого-то заинтересовать, тем более взрослого мужчину.

– Дело не в этом, – строго подметила я. – А в том, что тебе еще даже восемнадцати нет. И даже когда тебе исполнится восемнадцать, то все равно взрослый мужчина…

Я осеклась. Я прекрасно понимала, что сейчас навязываю сестре двойные стандарты. Мне, значит, можно встречаться со взрослым мужчиной, а моей сестренке нельзя. Естественно, я пытаюсь ее уберечь, обезопасить, но, если бы мне кто-то запретил быть с Декартом, я бы нисколько не послушалась.

Но представить сестренку рядом со таким человеком я никак не могла. Мне даже со сверстником ее тяжело представить. Она ведь у меня еще совсем юная девочка: тепличная, инфантильная, несамостоятельная, и мне нисколько не хотелось, чтобы она грубела, черствела и спускалась на землю, познав горечь и предательство. Возможно, я отношусь к Афине больше как мама, чем как сестра, но я искренне восхищалась моей нежной фиалочкой Афиной. Поэтому страшно представить, что кто-то может наступить на этот маленький цветочек грубым ботинком и растоптать всю ту чистоту, что излучает она.

– Афина, – мучительно выдохнула я. – Неужели он тебе понравился?

– Нет, – мотнула головой девушка. – Я ведь его почти не разглядела. Я лишь увидела, что он во всем черном и все. Не беспокойся. Может ты хочешь покушать?

Но я не успела ответить, так как в спальню вошел Декарт. Ранее я проинструктировала Афину, чтобы она исчезала сразу же, как в комнате появляется Декарт. Чтобы лишний раз с ним не разговаривала и вообще, чтобы вела себя как мышка. Мне не хотелось, чтобы Декарт уставал еще и в собственном доме, да и не хотелось, чтобы Афина случайно нарвалась на грубость.