Мундиаль - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас корабль уже почти починили. Так что и в самом деле можно летом ехать в Бразилию на нём. А богатые итальянцы? Ну, теплоход может взять на борт семьсот тридцать пассажиров. В каютах. А наши могут в шезлонгах на палубе перекантоваться. Есть там такая опция для двух сотен пассажиров.
Во всём этом деле Челенкова, как бы это выразить одним словом – удивляло желание наших властей заработать деньги для поездки команды на чемпионат Мира. И ещё сейчас уже появились в иностранных газетах статьи, что многие команды, в том числе Индия и Франция с Португалией отказываются ехать в Бразилию, потому что плохо в стране с финансами. Только эти три страны никак почти не пострадали от войны. В Португалии её вообще не было. И самое главное – ФИФА компенсирует участникам перелёт и проживание команд в Бразилии. Тогда причём тут деньги. Вон, нищая и разорённая войной Югославия поедет, а Франция богатая и почти нетронутая этой войной – нет. Чудеса.
Событие пятьдесят восьмое
Ах, белый теплоход, гудка тревожный бас,
Крик чаек за кормой, сиянье синих глаз,
Ах, белый теплоход, бегущая вода,
Уносишь ты меня, скажи, куда?
(Песня Юрия Антонова)
Белый теплоход с красивым названием «Победа»… Нет, первые две буквы не отвалились. Так «Победой» и остался. Вообще, давным – давно корабль назывался не менее красиво «Магдалена» (нем. «Magdalena»). Делали его в Германии именно для круизов на линии Европа – Центральная Америка – Вест-Индия. Потом теплоход сел на мель. Его отремонтировали и переименовали. Стал «Иберия» (нем. «Iberia»). После войны его захватили англичане, но вот дураки-то лопоухие взяли и передали в качестве репараций Советскому Союзу. Тут он и стал «Победой».
Сейчас теплоход отходил от причала в Одессе и над палубой раздавалась эта песня в исполнении джаз-оркестра под управлением Леонида Утёсова. И это не из динамика песня лилась. Отнюдь. Оркестр, все двадцать восемь музыкантов, стояли и сидели на палубе и наяривали. Именно на том самом месте наяривали, где Андрей Миронов исполнял свою песню про остров с дикарями невезучими. Прямо под шлюпбалками.
Ярко светило полуденное солнце, отражаясь, пусть и не от голубой воды, но от воды всё же, кричали, провожая теплоход, чайки, махали платочками и кепками со шляпами с причала в Одессе провожающие, и не менее рьяно махали им в ответ счастливчики, отправляющиеся в Рио-де-Жанейро. Туда счастливчики отправлялись, в страну, где много диких обезьян, где прорва Педров, и где все ходят в белых штанах. А по пляжу Копакабана мулатки так и вовсе без штанов. Ходют туда – сюда булками трясут. Смущают руссо-туристо едва прикрытыми треугольничками тряпочками сиськами. Ух!!!
А ещё там есть стадион Маракана. И именно на этом чемпионате Мира по футболу, куда и отплывает сборная СССР по футболу, будет установлен через месяц не побитый никогда в будущем рекорд посещаемости. На матч между Бразилией и Уругваем придёт двести тысяч болельщиков. И это будет не финальный матч. Интересная ситуация сложилась. Матч за первое место, матч последний в чемпионате, матч расставляющий, кто станет первой командой, а кто второй, но не финальный. Парадокс.
Это будет единственный чемпионат, где места будут распределяться специфически, скажем. Сначала четыре группы будут определять в играх каждый с каждым одного победителя. Получится четыре, соответственно, команды, и они опять создадут группу, в которой снова каждый с каждым будет играть. И так уж получится, что все будет решать последний в этой череде матчей. Бразилия, выносящая всех подряд с огромным счётом, встретится с ничего не показывающим пока Уругваем, который в финальную группу-то попал с заднего двора, так толком и не сыграв ни с кем, ни на предварительном этапе, ни на самом чемпионате. У него в группе окажется всего две команды. Один выигрыш у слабой команды Боливии и вуаля – уже в финальной четвёрке. Потом ничья с Испанией, следом выигрыш с минимальным счётом у Швеции и победный мяч забьют уругвайцы перед самым свистком. И в конце игра с Бразилией. И Бразилия забьёт мяч первой. А проиграет два – один. Куча самоубийств в стране будет по этому поводу. Да прямо в конце матча десять человек на стадионе самоубьются. А в Рио все больницы будут сошедшими с ума людьми переполнены. Вот как надо болеть за свою команду. Вот как надо любить футбол.
Володя, ты кого там, на причале, высматриваешь? – Аполлонов подошёл сзади к Фомину. Напугал.
Никого Вовка не высматривал. Он вспомнил, как Юрий Никулин вот через эти решётки будет с женой прощаться. Подошёл, посмотрел на причал. Никто его там не провожал. Ни одного знакомого у него в Одессе не было. А если он и хотел кому помахать на причале, так это Наташе, ну, если бы она там оставалась, но ничего подобного, девочка с зелёными глазами и солистка джаз-оркестра под управлением Утёсова (временно) на эту поездку, наяривает сейчас среди шести саксофонистов, стоящих во втором ряду. Песня мужская и поёт её мужчина. Будут женские песни, и она выйдет из рядов саксофонистов и подойдёт к микрофону. Ценой её появления в оркестре было две песни, написанные – уворованные Вовкой из будущего для Утесова и его оркестра. Одна – вот этот «теплоход белый». Прямо в жилу для этого круиза песня. Вторая была не менее подходящая для круиза в солнечную Бразилию. Это оранжевый твист про оранжевый галстук. Без голоса Сюткина
