Девочка, я о тебе мечтаю - Елена Безрукова

Попову, и он спешно ушёл. Я еле сдержал улыбку. Глупость такая, но мне нравится. Пусть не крутится возле неё! Она моя. Точка. Даже если отношений у нас нет.

Катя осталась скучать у стены одна и смотрела в окно.

— Что ты ему сказал? — спросил я, когда Архип оказался возле меня снова.

— Что его вызывает директор, — пожал он плечами. — Ты уже делай что-то со своей Рыжей. В следующий раз Попов не поверит и не уйдёт.

— Есть ещё один вариант, — отозвался я.

— Какой?

— Рюкзаком ему по башке.

— А-а… Ну да, это ж Рома.

— А пусть не крутится.

К кабинету подошла Алла Дмитриевна и открыла ключом дверь. Ученики с шумом и гомоном заняли свои места. Многие пялились, что мы с Катей сели вместе. Но Алла сама нас так посадила, а вот на других уроках они действительно удивятся. Да и плевать на них. Мне важно, как ОНА себя ощущает здесь. Сидит вон, перебирает нервно страницы учебника и, кажется, вообще не слушает, что говорит Алла.

— Кать, страница двадцать семь, — тихо сказал я ей, когда она уже, смотря мимо книги, листала четвёртый десяток страниц.

Я накрыл её руку своей, и она вздрогнула. Распахнула глаза и подняла их на меня. Хотел просто перелистнуть учебник, куда сказала учитель, но совсем позабыл о нём, едва ощутив её пальцы под своими.

Прохладные. Тонкие. Мои.

Катя тихо вздохнула и убрала руку, позволив мне открыть нужный параграф. Только я сам уже забыл, что нужно открыть-то? Почесал затылок.

Блин. Вообще мозг отшибает рядом с ней.

А, двадцать семь же… Слава богу, вспомнил.

Открыл и оставил учебник лежать. Ни я, ни она в него даже не смотрели.

Внезапно нас прервали — в аудиторию вошёл директор гимназии и какая-то белокурая девушка в школьной форме.

Я нахмурился и окинул её взглядом.

Кто такая? Не помню такой у нас. Впрочем, многие тоже уставились на неё.

Симпатичная. Обернулся на Архипа, чтобы проверить его реакцию, — такую он бы точно не пропустил мимо. Но Архип смотрел на нее странно — зло, что ли.

— Добрый день, ребята, — заговорил директор, когда Алла Дмитриевна дала ему слово. — Знакомьтесь — Кристина Лопырева, она приехала к нам из другого района и теперь будет учиться с вами этот год. Прошу любить и жаловать! Проходите, Кристина, свободное место имеется.

Девушка проплыла мимо нас и села рядом за Архипом — заняла единственное свободное место. Архип наблюдал за ней, сузив глаза.

— Ну, привет, хамка! — сказал он ей негромко. — Вот ты и попалась!

— Отвали!

— Я тебя искал, а ты сама нашлась. Какое чудо!

— Отвали, сказала! — так и сверкала она синими глазами с длинными ресницами.

— Поговори мне тут ещё, — сверкнул глазами в ответ Архип и отвернулся от неё.

— Ты че, её знаешь уже? — повернулся я к нему.

— Да! — ответил он. — Она мне тачку поцарапала, овца!

— Да ладно? Чем?

— Велосипедом!

— Так, Питерский и Ветров, — одёрнула меня Алла Дмитриевна, и я вернулся за свою парту. — За болтовню наряд вне очереди. Моете полы здесь сегодня.

— Блин! — пробубнил я. — Опять полы…

Архип тоже притих, улёгшись на парту, — всё равно наказали уже, можно уже не изображать из себя примерных учеников.

Я же поймал взгляд Кати. Она явно вспомнила то, что было между нами тогда.

Как я её зажал, а потом получил по морде, когда пытался её поцеловать.

Чёрт возьми, а мне не стыдно. Я бы и сейчас хотел ощутить её в своих руках. И поцеловать тоже.

Кстати, ей придётся меня дождаться, если даже в процессе мытья полов Катя участвовать не будет, — нам ехать домой на одной машине. Так что в мытьё полов Рыжая вляпалась вместе с нами.

Весь день Архип скалился на Кристину и препирался с ней. Та оказалась не из робкого десятка и отвечала тем же. Впервые видел его таким… злым? Или эмоциональным? Но меня лично больше волновала Катя, и я тихонько наблюдал за тем, как она живёт.

Не знаю, кому в голову пришла сия чудесная идея, но в гимназии объявили День Любви. Я ещё с утра заметил и удивился сердечкам по стенам — иногда наша гимназия страдала подобным, чтобы развлечь учеников и показать свою активную внеклассную жизнь.

И понеслось… Какие-то записки и шушуканья за углом. На первом этаже установили ящик для записок. Каждую перемену кто-то получал письмо Любви. Иногда это были просто теплые слова для учителей, иногда самые настоящие признания в любви от парней к девушкам и наоборот. Кильдим стоял знатный, учителя вздыхали и пытались работать как есть, но Катя пару раз улыбалась, я видел. Конечно, ведь девчонкам нравится же всякая чушь!

Катя

Безумный День Любви в обычно строгой гимназии меня даже отвлёк. Парни и девушки перешёптывались по углам и писали друг другу записки.

На одной из больших перемен после обеда меня окликнули:

— Романова! Эй, Романова, стой!

Я обернулась и встретилась глазами с парнем, которого уже видела в школе, но лично не знала. К тому же он был максимум шестиклассником. Паренёк протягивал мне невероятно красивую белую розу на тонкой длинной ножке, перевязанную нежной атласной лентой. У меня только и округлились глаза.

— Держи. Тебя поздравляют с Днём Любви.

— Меня?

— Тебя. Ну, бери.

— Ты ничего не путаешь?

— Рыжая Катя Романова, одиннадцатый класс. Всё верно? — спросил паренёк.

— Да…

— Тогда — не путаю! Слушай, ну, забери, я ещё в сортир хотел заскочить перед звонком.

Я молча забрала розу с заботливо срезанными шипами и застыла с ней в руках, глядя в спину убегающего мальчишки. Передавать признания в любви — явно не его стезя… Я осмотрела цветок. Кто-то же мне его прислал? Кто?

Попов?

Вероятно, он.

Больше и некому.

Я наклонилась к самой сердцевине цветка