Последний дозор - Сергей Лукьяненко

— Это какой-то кошмар… — пробормотал Эдгар. — Я на Крите. В плавках стою на пляже. Мне жена спину мажет солнцезащитным кремом. А мне велят через три часа быть в Амстердаме и немедленно отправляться в Узбекистан! Это как называется?

— Глобализация, сэр, — сообщил я.

Эдгар застонал в трубку. Потом сказал:

— Меня жена убьет. У нас медовый месяц. Она, между прочим, ведьма! А меня вызывают в какой-то там Узбекистан!

— Эдгар, тебе не идет говорить «какой-то там», — снова не удержался я от ехидства. — Как-никак в одном государстве раньше жили. Считай это своим отсроченным патриотическим долгом.

Но Эдгар явно не был расположен ни к сарказму, ни к пикировке. Тяжело вздохнул, потом спросил:

— Как мне тебя найти?

— Звони, — просто ответил я. И прервал связь.

— Инквизиция, — понимающе кивнул Алишер. — Спохватились. Им тут работка найдется.

— Для начала бы свои ряды почистили, — сказал я. — Ведь кто-то орудует у них в конторе.

— Не обязательно, — попытался вступиться за Инквизицию Алишер. — Это может быть Инквизитор в отставке.

— Да? И откуда тогда люди узнали, что Гесер направил нас в Самарканд? Он сообщил только Инквизиции!

— Среди предателей есть и Светлый целитель, — напомнил мне Алишер.

— Ты хочешь сказать — Высший Светлый из нашего Ночного Дозора? Целитель? И он работает на врага?

— Да хоть бы и так! — упрямо сказал Алишер.

— У нас в Дозоре был только один Светлый целитель высшего уровня, — спокойно напомнил я. — Только одна, точнее. Моя жена.

Алишер осекся. Замотал головой:

— Прошу прощения, Антон! Я не имел в виду ничего подобного!

— Ай, хватит ссориться! — прежним дурашливым голосом сказал Афанди. — Шурпа остыла! Что хуже остывшей шурпы? Только горячая водка!

Он воровато огляделся и провел рукой над пиалами с шурпой. От остывшего бульона снова пошел пар.

— Афанди, как нам поговорить с Рустамом? — повторил я.

— Шурпу ешь, — буркнул старик. И подал нам пример.

Отломив кусок лепешки, я принялся за шурпу. Что поделать, Восток есть Восток. Прямо отвечать здесь не любят. Наверное, лучшие в мире дипломаты — восточные. «Да» и «нет» не говорят, но это вовсе не значит, что они воздерживаются…

Только когда и я, и Алишер доели шурпу, Афанди со вздохом произнес:

— Наверное, Гэсэр сказал правду. Наверное, он может потребовать от Рустама ответа. Одного ответа на один вопрос.

Что ж, это уже маленькая победа!

— Сейчас. — Я кивнул. Вопрос, конечно же, надо было задать правильно и так, чтобы не оставить возможности двусмысленного ответа. — Минутку…

— Зачем ты спешишь? — удивился Афанди. — Минутку, час, день… Думай.

— Я в принципе готов, — сказал я.

— И что? Кого ты будешь спрашивать, Антон Городецкий? — Афанди усмехнулся. — Тут нет Рустама. Мы поедем к нему, и ты задашь свой вопрос.

— Тут нет Рустама? — Я едва не потерял дар речи.

— Нет, — твердо ответил Афанди. — Прости, если какие-то мои слова ввели тебя в заблуждение. Но нам придется поехать на плато демонов.

Я подумал, что начинаю понимать Гесера, разругавшегося с Рустамом. И что Мерлин, несмотря на все свои злодеяния, был все-таки добрейшей души и великого терпения Иной. Потому что Афанди — это Рустам. К гадалке не ходи!

— На одну минуточку я… — Афанди поднялся и двинулся к дверке в углу чайханы. На двери был нанесен трафаретом понятный без перевода мужской силуэт. Что интересно — двери с женским силуэтом не наблюдалось. Видимо, проводить время в чайхане женщины Самарканда не привыкли.

— Ну и фрукт Рустам, — пробормотал я, пользуясь возможностью. — Сухофрукт. Урюк упрямый.

— Антон, а ведь Афанди — не Рустам, — сказал Алишер.

— Ты что, поверил?

— Антон, десять лет назад Рустама узнал мой отец. Я тогда не придал этому особого значения… ну, жив древний Высший, ну и что с того? Много их отошло от дел, живут себе незаметно среди людей…

— Ну?

— Отец знал Афанди. Лет пятьдесят, наверное, знал.

Я задумался.

— А как именно отец тебе рассказал про Рустама?

Алишер наморщил лоб. Потом очень четко, будто читая с листа, произнес:

— Сегодня я видел Великого, которого семьдесят лет никто и нигде не встречал. Великого Рустама. Друга, а потом врага Гесера. Я прошел мимо. Мы узнали друг друга, но сделали вид, что не видим. Хорошо, что такой маленький Иной, как я, никогда с ним не ссорился.

— Ну и что? — Настал мой черед спорить. — Твой отец мог наконец-то узнать Рустама, замаскировавшегося под Афанди. Об этом и сказать.

Алишер задумался и признал, что да, могло быть и так. Но он все же считает, что отец говорил не об Афанди.

— Все равно нам это ничего не дает. — Я махнул рукой. — Ты же видишь, какой он упрямый. Нам придется идти с ним на плато демонов… кстати, что это такое? Только не говори мне, что на Востоке есть демоны, которые живут на каком-то плато!

Алишер усмехнулся:

— Демон — это сумеречная форма Темных магов высокого уровня, чья человеческая природа искажена Силой, Сумраком и Тьмой. На первом занятии учат. Нет, плато демонов — человеческое название. Это горная местность, где стоят валуны причудливой формы — будто окаменевшие демоны. Люди туда не любят заходить. Ну, только туристы…

— Туристы — не люди, — согласился я. — Значит, обычные суеверия?

— Нет, не суеверия. — Алишер посерьезнел. — Там была битва. Большая битва Темных и Светлых, почти две тысячи лет назад. Темных было больше, они побеждали… и тогда Великий Светлый маг Рустам применил ужасное заклинание… никто и никогда больше не применял в бою Белое Морево. Темные окаменели. И не рассосались в Сумраке, а так и вывалились в обычный мир — каменными демонами. Люди говорят правду, хоть и не знают об этом.

У меня вдруг сжало сердце. Холодным, скользким, отвратительным воспоминанием. Я стою перед Костей Саушкиным. И далекий голос Гесера шепчет в голове…[10]

— Белое Марево, — сказал я. — Заклинание называется «Белое Марево». Доступно лишь Высшим магам, требует максимального сосредоточения и полной прокачки Силы в радиусе трех километров…

Слова Алишера будто сорвали какой-то замок в моей памяти. И открылась скрипучая дверца шкафа, в котором затаился древний скелет, оскалившийся в костяной ухмылке…

Гесер дал мне не просто голое знание. Он передал целый кусок своей памяти. Щедрый подарок… почти такой же, какой получился у данайских плотников.

…Камень жжет ноги сквозь мягкие кожаные туфли, потому что камень раскален докрасна, и даже наложенные на одежду чары теряют свою силу. А впереди дымится чье-то тело, наполовину ушедшее в размягчившийся камень. Не у всех соратников чары выдержали Молот Судьбы.