Лед. Чистильщик - Павел Корнев

Мой – да. Только вот никаких личных данных в общий доступ этот нехороший человек не выложил.

Ладно, глянем твиттер, благо ссылка приводится.

А в твиттере крайние сообщения просто крик души: «Люди, вы где?!!! Не могу зайти!!!!» и «Ломает! Ушел на запасной…» Перед ними тоже красноречивое: «Какой-то урод въехал в бок. Ждем ментов. Опоздаю».

И опоздал, блин, на свое счастье! Ищи его теперь!

Я вернулся на предыдущую страницу, начал разглядывать фотографии и неожиданно зацепился взглядом за снимок «мазды» третьей модели со смятым передним крылом и выбитым боковым стеклом. Фотография точно не с места аварии – автомобиль отогнали на газон к панельной многоэтажке. А на стене… на стене синенькая табличка с адресом!

«ул. Папина, 17»

Попался!

Попался – да. Но как-то стремно убивать человека на основании нескольких телефонных звонков и трех сообщений. Вдруг парень не при делах? Вот сгинь он в свертке вместе с остальными, не вопрос – сам виноват. А так…

Я надолго задумался, а потом вновь взялся за трофейный коммуникатор. Просмотрел пару видеороликов, начал листать галерею и, не сдержавшись, швырнул-таки мобильник в стену.

Су-у-уки… Ненавижу! Хоть и убил уже, а все равно ненавижу!

Ну, Числов, жди…

Отыскав в интернете план движения маршрутных такси, я вытащил из сейфа столь удачно утерянный обрез и зарядил его парой патронов двенадцатого калибра – кондовых, снаряженных обрубками гвоздей.

А чего? О стволах беспокоиться не приходилось, а криминалистам и судмедэкспертам в радость будет со столь оригинальным клиентом повозиться.

Переодевшись в черные футболку и джинсы, я спрятал обрез в рюкзак, прикрыл лысину банданой и вышел в коридор. Помня о приставленных наблюдателях, распахнул дверь подвала, шагнул в темноту, и в лицо немедленно дыхнуло лютой стужей. Ступени оказались покрыты снегом, трубы укутывал толстенный слой инея, и только там, куда угодили капли святой воды, в свете фонаря темнели пятна изъеденного ржавчиной металла.

Коридор и вовсе выглядел странно искривленным и перекрученным, словно пространство текло, выгибая стены и потолок в некое подобие кротовьей норы.

Хорошо хоть тени не объявились…

Я бегом пробежал напугавший своей нереальностью подвал, взлетел по скользким ступенькам второй лестницы и выскочил наружу. Увязая в глубоких сугробах, обогнул хоккейную коробку, лед которой поскрипывал под лезвиями коньков невидимых хоккеистов, и по проходу между гаражей выбрался в нормальный мир.

Дальше – бросок до остановки, а там уселся в нужную маршрутку и спокойно покатил через весь город на улицу Папина. Лицо неместной национальности гнало, будто на пожар, и, пока ехали, мне даже толком задремать не удалось.

Дом семнадцать стоял сразу у дороги. Дом тот самый, вот – табличка с номером, вот – газон. Не хватало только битой «мазды».

Неужто в сервис отогнали?

Досадно.

Выругавшись, я зашагал в обход дома, но даже прежде чем успел зайти во двор, почувствовал едва уловимую стылость текшей в сторону озера магической энергии. А еще – легкое дрожание грани, отделявшей реальный мир от свертка.

Теперь понятно, почему колдун свой выбор именно на этом доме остановил. Предусмотрительный.

Хмыкнув, я прошелся по двору и возле углового подъезда наткнулся на битую «мазду» с мигавшим за треснувшим лобовым стеклом огонечком. Оглядевшись по сторонам – никого, – стянул со спины рюкзак и со всего маху приложился ботинком по колесу.

Сигнализация заголосила на редкость пронзительно, и, не став дожидаться встревоженного хозяина рядом с автомобилем, я поднялся на крыльцо и встал за бетонной стенкой, отгораживавшей входную дверь от помещения мусоропровода. Заранее расстегнул рюкзак, нашарил обрез, взвел курки.

Сейчас прибежит, никуда не денется. Не станет машину без присмотра оставлять.

Так и вышло: вскоре хлопнула железная дверь, пиликнул брелок и сразу смолк вой сирены.

Прикрывая обрез рюкзаком, я вышел из-за стенки и спросил:

– Михаил Числов?

Парень обернулся и с удивлением посмотрел на меня.

– Вы кто? – поинтересовался он.

И хоть фотография на телефоне совпадала с оригиналом на все сто, я предпочел исключить малейшую вероятность ошибки и потому соврал:

– По поводу ДТП. Вы Числов?

– Да, а что…

Рюкзак упал на ступени и, перехватив стволы обреза левой рукой, я спустил курок.

Ба-ах!

Числова швырнуло на капот автомобиля, в горле у него заклокотало, а иссеченная обрезками гвоздей футболка в один миг пропиталась кровью.

Я спокойно спустился к колдуну, который судорожно стискивал ладонями месиво изуродованной плоти, и больше для себя самого произнес:

– За все приходится платить. – А потом выстрелил Числову в лицо. Второй заряд гвоздей снес большую часть головы; лобовое стекло разлетелось стеклянным крошевом, и салон забрызгало кровью, обломками костей и мозга.

И вот тут уж я медлить не стал. Подхватил рюкзак, вернулся к мусоропроводу и, распахнув призрачную дверь, шагнул в темное, провонявшее испорченными продуктами пространство свертка. Промчался через вилявший из стороны в сторону узенький коридорчик и уже без сослужившего свою службу обреза вывалился в нормальный мир. Тоже – из мусоропровода.

Сообразив, что очутился в соседнем дворе, я спокойно отряхнулся и поспешил к ближайшей остановке. Дождался нужной маршрутки и с чистой совестью поехал домой. Вновь через сверток прокрался в подъезд, запер дверь и отправился в ванную комнату. Привел там себя в порядок и, пока разогревалась сковорода, закинул ботинки в стиральную машину. Потом поджарил глазунью из трех яиц и вдруг понял, что совершенно не голоден. Не хочу есть, и все.

Это ж надо было так накосячить!

Зачем ты лез? Зачем ты опять все испортил?

А-а-а, к черту!

В голос выругавшись, я завалился на диван и закрыл глаза. Есть такая примета – наутро все вчерашние неприятности не столь серьезными кажутся. Поэтому надо переключиться на что-нибудь позитивное и постараться уснуть.

На что-нибудь позитивное? Или на кого-нибудь?

На Алену?

Блин! Да что ж такое?! За одно утро все похерить умудрился, решительно все! Уж лучше бы совесть заодно с активной гражданской позицией себе в одно место засунул. Не ворочался бы сейчас с боку на бок, а чем-нибудь куда более интересным занимался…

Стоп, не надо об этом. И вообще думать не надо. Спать!

Хотя… а закрыл ли на задвижку дверь?

Должен был – это без вариантов, – но если не проверю, точно не усну.

Сходил, убедился, завернул на кухню выпить воды. Вновь повалился на кровать и закрыл глаза.

Нервы, чтоб их. Нервы и нечистая совесть.

Но все – теперь спать.

Глава 7

Выспался в итоге плохо. Можно даже сказать – отвратительно.

Постоянно просыпался, бегал в туалет, непонятно зачем по пути проверяя, заперта ли дверь. Еще и снилась всякая муть. И нос разбитый болел.

Впрочем, утром лучше не стало. Скорее, даже наоборот.

Неуютно. Страшно. И совесть никак успокоиться не может.

Грызет, грызет, грызет…

Казалось бы, дело сделано и обратно ничего не вернуть – так какой смысл переживать? И ведь надо бы о собственном будущем задуматься, но нет – судьбы мира волнуют. Не совсем мира, конечно…

Откинув одеяло, я решительно поднялся с дивана и поплелся в ванную. Пока умывался и чистил зубы, немного пришел в себя и успокоился. Позавтракал парой бутербродов, вернулся в комнату и задумчиво повертел в руках мобильник.

А почему бы, собственно, и нет?

Решив лишний раз не изводить себя ожиданием, я позвонил куратору, и тот ответил моментально, словно держал телефон в руках.

– Ты на квартире? – вместо приветствия спросил Шептало.

– А где мне еще быть?

– Сейчас Виталий меня в институт забросит и к тебе подъедет.

– Подождите! – крикнул я, прежде чем куратор успел отключиться. – Как там обстановка?

– Лучше. Все, приедешь – поговорим.

Приедешь – поговорим?

Как-то это двусмысленно прозвучало. Впрочем, деваться в любом случае некуда. На подводной лодке хоть через торпедный аппарат в свободное плавание отправиться можно – а тут и вовсе никак.

Я подошел закрыть оставленное на ночь раскрытое окно, и тут вдруг звякнул дверной звонок. Неуверенно так звякнул, будто по ошибке. Но сразу набрался смелости и затрезвонил вновь.

Кого еще нелегкая принесла?

Я настороженно глянул в глазок и увидел… титьки. Именно так – титьки.

Джинсовый сарафанчик был Кристине вроде бы и впору, но выдающийся – во всех значениях этого слова, – бюст скорее подчеркивал, нежели скрывал.

Не понял. Она-то что здесь забыла? Без четверти восемь; еще даже рабочий день не начался!

Инстинктивно возникло желание затаиться, сделав вид, будто никого нет дома, и все бы ничего, да только минут через десять подъедет Виталий, и если они встретятся…

На фиг, на фиг.

А звонок продолжал трезвонить, уже не переставая, и я обреченно выдохнул: