Империя. Фаворитка (СИ) - Бурунова Елена Михайловна

«Прощай, любимая!», ушёл. Барон, прежде, чем выйти, наклонился к ирагонцу.

- До считай до пятидесяти и выходи. Я передам тебе очень важное послание для твоего императора от моего короля.

И, поднявшись, тоже ушёл. Яросвету напоследок целовать не пришлось. Девушка плясала с каким-то дружинником и всем своим видом демонстрировала обиду на Криса. Днём они поругались. Дочка сотника предложила остаться с ней, намекая, что так он будет жив. Она защитит его от папочки. Тем более, что он дал ей долгожданного ребёнка. Но барон предпочёл рискнуть и уехать восвояси. Яросвета топнула ножкой, заявив: «Ну, тогда пеняй на себя!», и убежала жаловаться сотнику на неблагодарного гостя.

Крис даже не обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на жаркую дочь севера. Вышел на улицу и жадно втянул в лёгкие чистого морозного воздуха. Бес махал рукой из-за угла терема. Барон не спеша подошёл к нему.

- Ну, что дёру от сюда, Кормак? - воодушевлённый намечающимся побегом спросил наёмник.

- Ты спрячься пока, а я доделаю кое-что, - сказал Крис.

- Времени в обрез! Какие дела? - возмутился Бес.

- Срочные, друг. Срочные, - буркнул барон, выжидающе смотря на двери княжьего терема, а в руке уже блестел нож.

Крис вытащил его из-за сапога перед своим уходом и спрятал в рукав, а пока шёл к Бесу вытряс в ладонь.

- Бес спрячься, - шикнул барон, заметив, как приоткрылась дверь.

Друг, кинув взгляд на терем, отступил за угол терема. А когда увидел, что в руке Криса мелькает нож, тихо спросил: «Долги раздаешь?». Барон, смотря в упор на подходящего ирагонца, еле шевеля губами буркнул: «Раздаю». Только это был не долг, а необходимость. Ирагонца оставлять в живых никак нельзя. Во-первых он напоёт своему императору, кого встретил у свенов. Во-вторых девчонку придушит, когда представится такая возможность. Может, быть Крис сейчас собирался сделать доброе дело, но плохим способом. Да, впрочем, какая разница, как достигаются высшие цели?! Ведь главное, итог, а не средства.

И руки прям чесались убить этого мерзкого Защитника Чести!

Ирагонец шёл вразвалочку, совсем не опасаясь молодого акелонца. Он не видел в мальчишке противника. Да, и оружия у него не было. Так стоит, зло смотрит. К таким взглядам ирагонец уже привык. Империя много покорила народов, принеся им огнём и мечом истинную веру. Заставила склонить головы перед своим могуществом. Поэтому, вышагивая по скрипучему от мороза снегу, ирагонец довольно ухмылялся, а его курчавые чёрные волосы пружинами скакали по плечам. Глаза с прищуром смотрели на Криса, как на раба. А когда он подошёл ближе, то высокомерно поднял свой длиннющий горбатый нос. Мол, давай говори, что ты там хотел. Но вместо слов барон оскалился, сделав резкий выпад. В руке всего на мгновение блеснуло лезвие ножа и мягко вошло в бок под рёбра. Ирагонец не успел даже вскрикнуть, как оказался в крепких объятьях акелонца. Тот повторил удар, прижимая лицо врага к своему плечу. На этот раз нож вскользь прошёл по ребру. Ирагонец захрипел. Его ноги подкосились. Он не осел на снег, только потому, что Крис всё ещё придерживал его.

- Свободу Акелонии! Это послание не от короля, от моей королевы, - громко сказал Крис, и разжал свои объятья.

Ирагонец упал. Хрипя и захлебываясь собственной кровью, с ненавистью смотрел на акелонца, пока его глаза не стали стеклянными.

- Ну, ты убийца, Кормак! - с восхищением воскликнул наёмник.

Крис плюнул на труп и вытер об его камзол окровавленный нож.

- До этой мрази мне далеко.

- Ну, у тебя ещё будет время отточить это мастерство. А теперь давай спрячем его, чтобы свены раньше времени не заметили нашего отъезда, - ухватившись за ноги ирагонца, предложил Бес.

Вдвоём они затащили труп за угол и запорошили его снегом. До утра ирагонца точно не хватятся. А вот найти смогут, наверно, не сразу. Может, только когда снег немного осядет.

В конюшне друзья быстро седлали лошадей. Припасы в дорогу Бесу ещё утром дала Мирослава. Она в отличии от младшей сестры частенько против воли отца шла. И, к тому же, в этот раз ей было ради чего помогать гостям. Она, как и Яросвета, ждала ребёнка и не хотела, чтобы Беса убили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Влюбилась свенка в чужака. Но, замуж за него пойти не могла. Свены хоть и славились своей толерантностью, только дети от смешанных браков считались полукровками и выше десятника не поднимались. Дочек замуж брали, но опять же неохотно. Свенка могла рожать в девках от кого угодно. Все её дети считались дедова рода, а, значит, свенами. Но, вот если свяжет свою судьбу с пришлым, то тогда её дети не чистокровные. Мужчины же напротив могли брать в жёны хоть дочку степняка. Всё равно по отцу дети от такого брака будут свенами. Вот тебе и свободные нравы, а на деле всё довольно сложно. Сплошной расчёт и никакой любви. Хочешь, чтобы твои дети были полноправными членами свенского общества, выходи замуж за свена. До встречи с весёлым наёмником Бесом старшая дочка сотника мечтала выйти замуж за воеводу. Теперь вот сердце её было неспокойно, а собой любимый не звал. Единственное, чем могла она помочь помогла. Еду собрала в дорогу, и дружинников в дозоре сонным зельем подпоила, чтобы гости отца без лишнего шума ушли.

- Бес, ты куда? - выводя коня под уздцы, спросил Крис.

Его друг прошмыгнул в сторону псарни, и вернулся оттуда с Волчком. Псы, которых Бес часто подкармливал, даже не залаяли. Бегали в вольере, виляя хвостами, но с добрым человеком ушёл только один из них. Полукровка. Он бежал рядом, подпрыгивая и облизывая руку, нового хозяина.

- На кой хрен, он тебе сдался? - оглядываясь по сторонам, спросил барон.

И тут Волчок резко встал, навострив уши, прислушиваясь к ночной тишине. Бес жестом поманил Криса обратно в конюшню, но тихо, очень тихо. Затаившись, они и сами прислушались. Спустя минуту мимо конюшни прошёл пьяный дружинник, шатаясь во все стороны. Не услышь его раньше Волчок, то их побег сорвался бы на полпути к свободе.

- Вот для этого и сдался, - буркнул Бес, потрепав счастливую морду пса.

На воротах, как и обещала Мирослава, подпоенные ей дружинники валялись прям в сугробах и громко похрапывали. Бес открыл ворота, пока Крис держал лошадей. Потом они тихонько вышли и, вскочив в сёдла, помчались во весь опор подальше от зимовья.

На утро, когда бегство гостей сотника было раскрыто, никто не бросился им вдогонку. Смысла не было. Началась сильная метель, а ещё на их руках не было свенской крови. Ирагонец не в счёт. За чужаков северяне не мстят. Пропал полукровка? Ну, и чёрт с ним! Сотник его ещё щенком хотел утопить. Всё Мирослава - добрая душа! И в кого такая уродилась? Ни в отца - славного свена, ни в свою мать - хитрую дрянь Бригитту.

ЧАСТЬ 10. Белый платок. ГЛАВА 1

Леди Моргана любила длинные шлейфы. Ей нравилось, как они величественно тянутся за ней по мраморному полу, будто королевская мантия. Кто бы мог подумать, что невинное увлечение модой может иметь роковые последствия...

Вся Акета готовилась к королевской свадьбе, украшая дома и улицы цветами. А королевский замок ещё за неделю до намеченного торжества и так славившийся своей многолюдностью превратился в жужжащий улей.

Всего один день. Остался один день и дочь Морны Хараз станет королевой. Ведь сразу после венчания Эдуард коронует её, водрузив на голову своей супруги корону Акелонии. Ту самую корону, которую носила её бабушка, и прабабушка, и прапрабабушка. И вот спустя почти двадцать лет символ власти засияет на голове потомка древнего рода королей. На её голове!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Стоя перед зеркалом и терпеливо ожидая, когда швея сделает последний стежок, обшивая королевскую мантию мехом белоснежного горностая, Изабелла любовалась собой. Сегодня она как-никогда красива, а завтра будет ещё и величественна. Жаль, что Крис не увидит её и не поведёт к алтарю на правах старшего брата. Вчера Эдуард спрашивал Изабеллу о самочувствии её брата и девушке пришлось соврать. Для всех капитан королевский гвардейцев всё ещё болен. Её коронованный жених посочувствовал и попросил передать барону Кормаку пожелания поскорее увидеть его здоровым в своём окружении. Благо сам не захотел навестить больного, а то Изабелле пришлось бы искать причину почему король не должен этого делать.