Случайная беременность от миллионера - Ольга Висмут

Да, что-то неудачное выходит знакомство.

Закрываю глаза и откидываюсь на сиденье. К слову, тут тепло и пахнет чем-то таким, что я чувствовала в СТО у Василия Ивановича. Хороший он все же человек, хоть и по-своему несчастный. Ужасная история, если все правда насчет брата Сергеева. Это значит, что Василий Иванович потерял сына. А это просто ужасно. Зато внуки есть. Уже не так скучно на старости лет.

Думаю сейчас о чем угодно, лишь бы не о том, что произошло дома у Сергеева. Все хорошо. Мы оторвемся и спасемся.

Машину вновь уводит в сторону. Слышатся сигналы. Нам бибикают. Я не решаюсь до сих пор высовываться. Только вижу, что мимо проносятся фуры. Ну, или мы мимо них. Вспоминаю всевозможные молитвы, которые знаю. Только бы все было хорошо.

И тут мы подпрыгиваем. Машину вновь уводит в сторону. Слышится визг тормозов и ругань Владимира. Меня подбрасывает, но я каким-то чудом удерживаюсь на полу.

– Подрезали, твари, – цедит сквозь зубы Владимир.

Я мигом набираю номер полиции. Но не успеваю. Дверцы нашей машины распахиваются.

Меня вытаскивают наружу. Я пытаюсь сражаться, но силы неравны. Бандюки Сергеева! Узнаю того самого, что был в кабинете.

– Вот и попались. Так – девку в машину, а этого, – начинает он и показывает на Владимира.

Я перевожу взгляд. Владимир стоит спокойно и невозмутимо, будто его вообще ничего не волнует.

И тут мне становится еще страшнее. Только уже не за себя, а за водителя!

И как назло, на дороге даже фуры закончились. А мимо просто проносятся машины. Будто чувствуют, что нельзя останавливаться.

– Нет, – говорю я и смотрю на Владимира.

У того ни один мускул на лице не дрогнет, когда его обступают со всех сторон. Мне становится дурно, но и сопротивляться я не могу.

– Давай без истерик. Сергеев сказал привезти тебя на место, – обращается ко мне бандюган. – Или че, ты думала так просто сбежать?

Он сплевывает себе под ноги. От него несет стойким запахом курева. Я морщусь. Понимаю, что против вооруженных мужиков мне точно ничего не светит.

– Но мой водитель… – говорю я.

– Ты че? Полежит, остынет. Ему не помешает. Давай в машину живо.

Сопротивляться нет ни сил, ни возможности. Ведь совсем немного нам оставалось оторваться.

– Избить его, – кидает бандюган в сторону Владимира. – И выбросить на обочину.

Того обступают со всех сторон. И никто не может помочь. Ни одна машина не останавливается.

Я дергаюсь в сторону Владимира, но тот лишь головой качает. И смотрит таким тяжелым взглядом на тех, кто обступает его. Сжимает руки в кулаки.

Мы едем дальше. Я спрашиваю, куда меня везут, но ответа не получаю. То и дело оглядываюсь. Владимир выстоит или нет? Он же спецназовец, охрана. Он должен выжить.

А ведь могло получиться. Еще совсем немного, и мы бы сбежали. Совсем немного.

Вот только мы едем не в дом. Я молчу в дороге, радуясь, что пока что жива. Просто завозят меня в лес. Мы проносимся мимо деревьев, и мое сердце трепещет от ужаса. Я уже вновь готова сбежать, но какое-то чутье меня удерживает от этого.

Мы останавливаемся лишь возле какой-то полянки. Вот только впереди нас стоят еще иномарки. Сердце вздрагивает, когда мне приказывают выйти наружу. Не спешу, но на меня наставляют пистолет, и приходится выходить.

И вновь холодный воздух заставляет ежится. Фары ярко горят и освещают тех, кто стоит впереди. Я вижу Сергеева и его отца. Замираю на месте. Животный страх скользит по мне. Ночь. Лес.

Самое ужасное случится сейчас. Прости меня, Игорь, за мою глупость. Прости меня, малыш, так и не рожденный.

Меня толкают в спину. Ноги будто свинцом наливаются. Тяжело сделать шаг. Еще и подставила Василия Ивановича. Он уж точно не заслуживает ничего плохого. Он просто хотел помочь. Но не тронет же Сергеев отца?

Сергеев бросает на меня взгляд. На его лице появляется улыбка. Зато Василий Иванович выглядит весьма напряженным и хмурым, когда видит меня.

– Ну вот видишь, отец. Не сбежала она от меня, – усмехается Сергеев.

В душе давно ворочается животный страх. Я подхожу еще ближе и смотрю вперед – дальше Сергеева и Василия Ивановича. Мои глаза расширяются от ужаса. Сердце начинает неистово биться в груди, когда я вижу того, кто там стоит.

Лесницкий. Он тут. Приехал.

Позади моего мужчины еще несколько машин. И куча охраны. Ну точно, разборки братков.

Я уж было попыталась броситься к Игорю, но меня схватили за руку.

Сергеев не позволяет сделать шаг вперед. Зато я вижу, как дергается в мою сторону Игорь. Маска спокойствия слетает с его лица, но ненадолго. Видно, что он тоже понимает, что все идет не по плану. Владимир должен был меня спасти, пока они бы разговаривали с Сергеевым тут. А сейчас ставки слишком высоки.

Рядом с ним стоит мужчина чуть ниже его ростом. Судя по сходству лица – это его отец.

Я тяжело дышу, глядя на Лесницких. Игорю же не плевать! Я же знаю, что не плевать. Игорь неотрывно смотрит на меня.

И я не свожу с него взгляда.

– Сергей, – выходит вперед Константин – отец Игоря, – отпусти девочку.

Но при этом Игорь не позволяет ему отойти далеко. Стоит рядом с ним, не желая отступать. Сергеев дергается и еще крепче сжимает мое предплечье. Я ойкаю.

– Я тоже говорю, что стоит отпустить, – а это уже Василий Иванович. – Она тут ни при чем.

– Да ну. Костя, что, не знаешь, что у нее внутри твой внук?

Константин тяжело выдыхает, глядя на Сергеева.

– Сережа, я не понимаю. Те времена давно прошли. Прошлого не вернуть.

– Ты убил моего брата. Я убью твоего внука. И ты на это посмотришь, – на лице Сергеева появляется мерзкая улыбка. У меня от усталости уже совсем нет сил, но упоминание о моем малыше действует почище адреналина.

– Тогда придется убить и меня, – говорю я.

Сергеев одаривает меня презрительным взглядом. А я смело смотрю прямо на него, не отводя глаз. Плевать. Я буду бороться до конца. Даже готова выцарапать ему глаза за то, что он хочет сделать. Он еще недооценивает беременных дамочек!

– Что ты хочешь за эту девочку? – продолжает Константин.

– Часть города, – говорит Сергеев, – с твоим заводом. А что, доход должен быть соизмеримым с убытками.

На лицах Константина и Игоря не дрогнет ни одна мышца. Они оба такие невозмутимые. Только у Игоря в глазах такая бушующая ярость, способная