КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга первая. - Анатолий Козинский

Ощущая, как палуба проваливается и уходит из-под ног, а центр тяжести тела перемещается вверх к горлу, курсанты услышали информацию, что лодка погрузилась на перископную глубину и продолжает погружаться далее на глубину 40 метров. Вытряхивая остатки воздуха из цистерн, открылись и снова закрылись клапана вентиляции. Лодка с приличным дифферентом на нос начала уходить на заданную глубину. С увеличением глубины прочный корпус слегка потрескивал. Стрелка глубиномера остановилась на отметке 40 метров. Дифферент заметно выровнялся и по мере приведения плавучести корабля близко нулевой остановился на отметке 0,5 градуса на нос.

По боевой готовности №2 подводной старшина 4 отсека с ведёрком в руках проследовал в трюм, открыл пробный краник на патрубке центробежного насоса трюмной системы и забортная вода тонкой струйкой побежала в ведро.

Товарищи Антона уже знали, что эту воду по 40 грамм, в соответствии с метражом глубины погружения, подчиняясь негласной традиции посвящения в подводники, нужно выпить каждому. Морская вода - вода, как вода солёная, в последующей службе Антону не единожды невольно в различных ситуациях приходилось ощущать её вкус, но первые свои 40 граммов он запомнил на всю жизнь.

Уже полноправными подводниками в подводном положении курсанты пообедали калорийной пищей автономного пайка и, ошкуривая полученную на обед тараньку, делились впечатлениями.

- Вообще: и жизнь хороша, и жить хорошо, но хорошо жить лучше! – поглаживая живот, высказал своё мнение Володя Сергачёв. – Доложу я вам, что кормёжка в море на этом пароходе гораздо вкусней и лучше чем на берегу.

- И не качает! Под водой тихо, как в склепе, - то ли жалуясь, то ли одобряя, выложил свои наблюдения Фомочкин.

- Ша, не гневи бога! Можно подумать, что склеп твоя родная хата! Туда, брат ты мой, заносят вперёд ногами. И музыка в твою честь в последний раз играет. Сюда же мы своими ножками зашли и, дай боже, выйдем! Эта железная коробочка нравится мне всё больше и больше. Так что, ребята, дышите глубже! – посоветовал одессит Овчинников.

- Ага, дышите, хлопцы, пока можете, кислород-то тю-тю! Это на земле в рай на чужом горбу въехать можно. Здесь же и бумажка, и табачок для всех общие, - с сожалением подытожил Роб Марк.

- Что верно – то верно! И дело даже не столько в кислороде, сколько во вредных примесях. Верно подмечено, что ложка дёгтя бочку мёда испортит! На подводных лодках стараются не допускать содержание углекислого газа больше 0,8 процента, а 1,3 процента это предел. А уж угарный газ – его содержание более тысячных долей миллиграмм на литр воздуха берёт человечка под белые ручки и без пересадки отправляет далече, - напомнил Антон прописные истины для подводников.

- Эх, от всех этих разговоров покурить охота, - потягиваясь, мечтательно произнёс Щепкин.

- Ну да, ты хочешь и белку, и свисток, и деда Мазая получить вместе и немедленно! Погодите, детки! А вот я, как тот дед Петро, которому в темноте сарайчика сосед Иван поручил держать за рога предназначенного на убой бычка, готовый воскликнуть: «- Кум, если ты меня вместо бычка третий раз по голове кувалдой треснешь, то бычка я не удержу!». Так вот, если в скором времени не откроют туалет, то я так же, как Петро кое-чего удержать не смогу, - закончил монолог неутешительного прогноза Валера Дробатов.

Об использовании на подводных лодках внутренних туалетов – в морском обиходе гальюнов, по флоту распространялись довольно забавные пересказы и байки, которые создавали чувство напряжённости и настороженности у лиц, вынужденных пользоваться этими крайне необходимыми каждому человеку устройствами. Антон сейчас, да и позже, плавая на дизельных подводных лодках, отметил какое-то патологическое нежелание их командиров давать разрешение на использование внутренних гальюнов. Конечно, пользование туалетами создавало сложности в первую очередь из-за небрежного отношения пользователей к изучению конструкции и правил эксплуатации довольно не простого устройства. В житейском обиходе на земле, вся сложность пользования таким «механизмом» заключалась в смыве водой переработанной организмом пищи. Дополнительно некоторые раковины, установленные на поездах и другом подвижном составе, усложнялись специальным рычагом – захлопкой.

Человек к ним привык и, когда по зову внутренностей прибегал в гальюн и видел, практически такую же раковину, как ранее на земле, он обо всех предупреждениях и страхах забывал, делал своё дело и нажимал рычаг спуска. Всё на этом и заканчивалось если бы в баллоне не было давления. Иногда, по разным причинам оно там было, тогда всё содержимое раковины под действием давления, с хорошей добавкой содержимого баллона-накопителя, летело в лицо виновника происшествия. Почему в лицо? – Назовите имя хотя бы одного человека, который не смотрит, как, пущенная его рукой вода, делает своё дело. Вот видите, таких людей нет! На эту «удочку» попадались многие. Расплата за торопливость и пробел в познании предмета не щадила никого – ни начинающего подводника, ни потерявшего бдительность начальника.

Бедный Валера Дробатов, «как в воду смотрел»! Подлотка довольно длительное время находилась под водой. Наконец, продут балласт, субмарина всплыла, зашуршали вентиляторы и подводники заулыбались, ощущая вкус свежего воздуха. Дизеля при пуске сначала заахали «ах, ах, ах!», выкашливая через выхлопные трубы не полностью перегоревшую смесь соляра с воздухом, водой и дымом. Затем разгоняясь, они дружно забубнили «бу- бу- бу-у!», переходящее под нагрузкой в натруженное и раскатистое «бух! бу-х! б-ух!». Выхлоп сизоватого отработанного газа засвидетельствовал, что дизели вышли на рабочий режим.

Перемещение личного состава по отсекам лодки, выход наверх производится по разрешению командира или вахтенного офицера. «Наверх»- это в рубочную надстройку, которая возвышается над водой на 8-15 метров. При хорошем шторме волна запросто забирается на эту высоту, захлёстывая людей и открытый рубочный люк.

Единственный надводный туалет размещался тут же в ограждении рубочной надстройки. Явный дефицит этого жизненно важного сооружения неминуемо создавал очередь нетерпеливых посетителей.

После очередного погружения и ухода на глубину лодки Валера Дробатов, как говориться «из первых уст» озвучил рассказ о своём приключении.

- Чёрт с вами, слушайте, запоминайте, учитесь и не повторяйте моих ошибок, - начал он, оглядывая сочувственно слушавших его курсантов. – Сами понимаете, что конкурс желающих выйти наверх велик и легче просунуть палец сквозь игольное ушко, чем бедному курсанту попасть в надводный туалет в первых рядах посетителей. А очередь-то ого-го! Тут, как не старайся – все в равных условиях, ни из кого слезу не выжмешь и вперёд тебя не пропустят! Короче – живая очередь и баста! А очередь медленно таяла вместе со временем пребывания подводной лодки над водой.

Рай – понятие относительное. Вы и представить себе не можете, какое облегчение и чувство блаженства испытывал я, когда в позе орла в гальюне раздумывал о превратностях быстротекущей жизни…. Сквозь эти мысли мои уши улавливали команду командира «- Все вниз! Погружаемся!», но кайфующий разум их смысл воспринимать не желал!

Когда же командир заглянул в туалет и увидел меня, то при всём желании передать все его слова и выражения в мой адрес не могу – шедевры этого искусства неповторимы! Какая-то крылатая сила меня подхватила и бросила в шахту рубки вниз. На палубе центрального поста от шлепка приземления мои штаны, не удерживаемые ничем, по инерции слетели. Я, с глупой рожей в радости спасения грешной моей души, под ржание подводников, подхватив брюки, рысью убежал сюда к вам в 4 отсек. Полюбуйтесь результатом скоростного спуска! – он показал товарищам свои руки, на которых кожа в нескольких местах была ободрана и вспухла волдырями.

Отработав задачи выхода в море, подводная лодка вернулась в базу. Товарищи Антона были расписаны по другим подводным лодкам, чисто торпедным. С этого момента слово «подводник» для них приобрело некий новый, понятный смысловой характер и значение, уяснение которого поставило курсантов в один ряд, недоступного до сих пор, содружества моряков – подводников.

Глава 11.

Курсанты выпускного курса морского училища – гардемарины. Время, учёба, любовь – жизнь продолжается.

Как быстро летит время! В его всеобъемлющем потоке рождаются и гибнут целые миры и галактики. Это движение духа и материи, давшее разум ничтожно малой микрочастице возникшей на Земле жизни, наделило её даром мыслить разумно и в свою очередь, уже сам разум сделало способным создавать настоящее, прошлое и будущее.

Только разум может осмыслить и запомнить то, что произошло в его жизни. Воспроизведение событий памятью разума зависит от глубины познания окружающего мира в настоящем, что в свою очередь человеку разумному даёт и расширяет новые возможности по сохранению информации о прошлом, рождает эффективные способы её познания.