Новенькая для коменданта (СИ) - Сорокина Дарья

— У кого каникулы, а кому пришлось готовить для Белинды курсовую по возрастной психологии. Сказать, какие проблемы с самооценкой у наших младшекурсников? — Генри потирал виски. — А ещё Мантинора спихнула на меня кучу поручений, дорвавшись до власти.

— Ещё не поздно сменить свой курс по выбору, Мокбрайт. Из тебя бы вышел отличный прорицатель с кучей свободного времени, — предложила Хлоя.

— Нет спасибо, я хочу заниматься полезным для общества делом.

— Ага, ты как-то занялся. Раздел догола целый город. Ты их закалял так?

Шпилька Хлои угодила в цель, Генри зарделся, а мы с Джи громко и неприлично рассмеялись.

Чем ближе наступал день танцев, тем чаще можно было увидеть смущенных мальчишек, набирающихся храбрости, чтобы пригласить подруг. Счастливчики! И те и другие. Мне же оставалось только прохаживаться мимо дверей капитана Дайхарда, чтобы лишний раз убедиться, что он так и не вернулся из своей очень важной поездки. Мантинора все так же сидела за его столом, а у меня уже закончились все веские причины для очередного визита.

— Он ещё не приехал, — магистр Блекстрем опередила меня, и мне даже не пришлось придумывать повод, почему я снова отвлекаю её от работы.

— Простите, — я попятилась к двери, но Мантинора остановила меня.

— Присаживайся. Я давно хотела поговорить с тобой без лишних глаз.

Я неуверенно воспользовалась приглашением и села на край стула, лишь догадываясь, куда может зайти эта беседа.

— Капитан Дайхард так старательно прячет вас от меня. Вечно избегает вопросов о той сущности, что вы призвали. Быть может, вы прольёте свет на природу вашего подопечного?

Сделала вид, что не понимаю, о чем она. Все же немало времени уже прошло с нашей с Генри дуэли. Вот только брови Мантиноры как-то скептически сдвинулись к переносице.

— Ах, сущность? Вы про мою тучку? Я сжульничала. Видите ли, я весьма слаба в призыве, потому просто сгустила воздух и влагу и придала им особую форму.

Зачем я так откровенно вру? Магистр Блекстрем не идиотка, чтобы поверить в такую чушь.

— Я понимаю твоё недоверие, Элоиза. То существо кажется тебе другом, оно высказывает лояльность, возможно, говорит то, что ты хочешь услышать. Просто знай, очень редко призванные из другого мира демоны, духи или иные существа питают к своему хозяину настоящую любовь и привязанность. Представь, если кто-то вырвет тебя из твоего привычного плана, заставит являться по щелчку пальцев, слушаться, внимать и забыть о собственных нуждах и чувствах. Рано или поздно ты захочешь убить своего призывателя и вернуть свободу.

Мантинора говорила разумные вещи, и я бы знала их, не переведи меня отец в другую академию и позволь изучать призыв. Но это не мой случай. Или?..

— Спасибо, госпожа Блекстрём, но то была всего лишь тучка,

— Если захочешь поговорить, моя дверь всегда открыта для тебя Элоиза. 

Глава 28

Гидеон

— Капитан Дайхард? А вы рановато в этом году.

Комендант Анкриджа Рассел Хэмметт поднялся из-за стола и протянул мне руку. Интересно, а за что его однажды упекли сюда? Не мог же он по доброй воли начать руководить этим унылым местом, где глазу не за что зацепиться.

Замёрзший в самом сердце ледяного залива остров, с которого невозможно сбежать, и где даже воздух пропитан отчаянием и смертью.

Ещё из лодки я видел, как жгут костры, прогревая землю для новых могил. От болезней здесь мрут и заключенные и надзиратели. Даже Рассел за последние пять лет своего назначения из жизнерадостного мужчины превратился в собственную мрачную тень. Голубые глаза потеряли блеск, а легкая седина на висках разрослась, захватив всю голову. А ведь, он лишь немногим старше меня.

— Решил не ждать зимы и навестить тебя.

Во взгляде Рассела появилось что-то очень похожее на благодарность.

— Рад тебя видеть в любое время года. У меня кое-что есть для тебя Гидеон, — он поманил меня к столу и сдвинул в сторону кипу мятых бумаг.

Я не хотел лезть в личную жизнь своего коллеги, но все же прочитал верхний документ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Уведомление об одностороннем расторжении брака ввиду неявки супруга в суд.

Хэмметт усмехнулся, проследив за моим взглядом.

— Прости, я не...

— За что? Не ты же разрушил мой брак, Гидеон. Да, я и не скрываю. Уже полгода кормлю Паэтту обещаниями подписать документы. Я все ждал, что она передумает, а вот Паэтта устала ждать и обратилась в суд. Так глупо. Но я не виню её. Странно, что он не ушла от меня раньше.

У меня сдавило горло, при мысли о ещё одной брошенной одинокой душе. Рассел достойный человек, он точно не заслужил этого.

— Она что-то сказала? — осторожно спросил коллегу.

— Много чего было сказано в день её отъезда из Анкриджа. Сказала, что больше не может смотреть на то, во что превращает меня этот остров. Боится, что однажды и для меня будут греть землю.

Он издал какой-то горкий смешок, а затем вытащил три наспех сшитые папки и протянул их мне, показывая, что разговор на тему его брака закончен.

— Здесь те, кто могут подать на апелляцию. Детишки совсем, если ты одобришь их кандидатуры, я свяжусь с министерством, и мы начнем переговоры по поводу их перевода.

— Беру, — заверил Рассела.

— Даже дела не прочитаешь, Дайхард? — он скрестил руки на груди.

— Я доверяю тебе.

Подписал согласие на перевод, а проницательный взгляд Хэмметта всё не оставлял меня в покое.

— Ты же не ради новых студентов сюда приехал?

Играть с ним не было смысла, либо я говорю прямо, либо доброжелательность коменданта Анкриджа превратится в пинок под зад.

— По личному делу, Рассел. Я кое-кого ищу и не уверен, что имею право просить тебя об услуге.

Хмурость Хэмметта сменилась неприкрытой заинтересованностью, и он вполне дружелюбно улыбнулся.

— Даже не знаю, что меня смущает больше: то, что у тебя появились личные дела, или, что ты приехал решать их сюда. А её знаю?

— Алоиза Нобераль, — выдохнул имя своей новенькой, и Рассел слегка напрягся.

— Таких в моей тюрьме не содержится, Гидеон.

— Она мой преподаватель… — я все ещё не знал, как спросить у Хэмметта главное.

— Министерская дочка преподает в Нуридже? Чем бедняжка провинилась перед обществом и тобой.

Рассказал ему историю про тучку, и мужчина в голос рассмеялся.

— Сильно же она тебе понравилась, что ты приехал сюда. И чем же мы можем помочь твоей Алоизе Нобераль?

Я сам толком не понимал. Сейчас, когда я, словно несмышлённый мальчишка, стоял перед Расселом и чувствовал себя глупо. Почему я решил, что имею право вторгаться в её жизнь, когда она сама не просила об этом? Что-то внутри меня подсказывало, что я на верном пути, что-то рвалось сюда и теперь сходит с ума от нетерпения. И это что-то — моя тьма.

— Мне нужно проведать её мать. Я знаю, что её держат в Анкридже.

Лицо Хэммета быстро утратило остатки расположения, он смотрел строго и осуждающе.

— Если ты навёл справки о Лексе Нобераль, то знаешь, как и за что её осудили. Гидеон, в это дело лучше не ввязываться, да и не скажет тебе ничего эта несчастная. Рассудок давно покинул её.

— Я уже ввязался, Рассел! Семь лет назад невольно ввязался, я хочу разобраться!

Хэмметт отшатнулся от меня, и я увидел в отражении его глаз свои. Черные, бездонные, затягивающие. Тьма молила вместе со мной, дышала моей грудью тяжело и рвано, заставляла руки нервно дрожать.

— Я не могу отвести тебя к Лексе Нобераль, — спокойно ответил комендант Анкриджа, не испугавшись моей тьмы. —  Но я могу устроить тебе встречу с Юновой Родерик. Страшная баба. Десять лет назад предвидела крушение поезда, а когда её подняли на смех и ославили шарлатанкой на всю страну, взяла и подорвала опоры моста сама.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И зачем мне видеться с Юновой Родерик?

— Понятия не имею, Гидеон. Это же ты запросил свидание с ней. Кстати, камера Лексы Нобераль случайно находится всего через проход. Так какова цель вашего визита, капитан Дайхард? — Рассел подмигнул и протянул мне бумагу с ручкой.