Счастливый билет - Маурин Ли

— Оказывается, я даже не представляла себе, как мне не хочется возвращаться туда с ребенком. Я чувствую огромное облегчение, но, самое главное, я поняла, что мне совсем необязательно туда возвращаться! — Лиза уставилась на подругу, и ее глаза заблестели от возбуждения, а по телу пробежала приятная дрожь. Она была свободна!

— Но ведь это означает, что я разрушила твой брак, — с надрывом произнесла Джекки. — Это моя, и только моя вина.

Лиза яростно затрясла головой:

— Нет, во всем виноваты Брайан и его мамаша — и я тоже, раз не проявила должной твердости. Как бы там ни было, наш брак не был настоящим.

Когда Лиза открыла дверь их старой квартиры и включила лампу, на сердце у нее стало легко. Она вздохнула с облегчением. Здесь было так тепло и уютно по сравнению с тем ужасным местом, где она жила до сих пор. На комоде лежало адресованное ей письмо. Оно было от Ральфа.

«Надеюсь, ты прочтешь мое послание раньше, если я оставлю его здесь, а не отправлю по почте, — писал Ральф. — Я улетаю в Голливуд. Роль очень маленькая, кто-то из актеров выбыл, и меня срочно пригласили на замену. Самолет сегодня вечером. Пожелай мне удачи!»

— Удачи тебе, Ральф, — пробормотала Лиза.

«Джекки, по-моему, в последнее время чувствует себя намного лучше, — продолжал он. — Я забегаю к ней каждый день. Что вы двое задумали, хотелось бы мне знать? Ведь происходит что-то необычное, я же чувствую!

Надеюсь, ты счастлива, друг мой Лиза. Да хранит тебя Господь! Ральф».

Лиза сложила листок и спрятала его в сумочку. Она была рада за Ральфа, но жалела о том, что его не будет на Рождество. Это напомнило ей о том, что Виктория по-прежнему заперта в гардеробе у нее дома. Нет, это больше не ее дом — в доме миссис Смит в Чизуике. Надо придумать, каким образом забрать оттуда Викторию, собрание сочинений Джейн Остин и свою одежду. Через несколько дней она напишет Брайану и расскажет ему правду, всю правду — что это с самого начала был ребенок Джекки. Несмотря на то что Лиза презирала мужа — она поняла это лишь после разговора с подругой в больнице, — она не могла просто взять и исчезнуть, оставив Брайана до конца жизни терзаться мыслями о ребенке, которого он никогда не видел. «Будь он настоящим мужчиной, — думала Лиза, — мне бы ни за что не удалось дурачить его столько месяцев, заставляя думать, будто я беременна. За все это время Брайан ни разу не прикоснулся ко мне и не видел меня без одежды».

Распаковав свой саквояж, она вышла на улицу, чтобы сделать кое-какие покупки, потом приготовила еду и вернулась в больницу к Джекки, которая к этому времени была на седьмом небе от счастья.

— Я хочу иметь много детей, — заявила она, едва Лиза успела переступить порог. — Еще троих, по крайней мере. Еще одного мальчика и двух девочек.

Лиза рассмеялась.

— А кто будет отцом этого идеального семейства? — осведомилась она.

— Бог его знает… Я дам объявление в газеты! Во всяком случае не Гордон, в этом можешь быть уверена. С ним покончено.

— Слава богу, — с облегчением вздохнула Лиза.

— И еще я решила, что буду делать дальше. Мне придется съехать с квартиры — она слишком мала для ребенка, а лестница очень опасна. Я поеду к теткам. Они у меня совсем не ханжи и отнюдь не чопорные старомодные дамы. Обе в свое время были суфражистками[63]. Они сочтут, что иметь внебрачного ребенка — это авангардизм, а не преступление. В конце концов смирится и моя мать.

— Я так счастлива оттого, что ты счастлива, — призналась Лиза.

В субботу утром Лиза отправилась повидать мистера Гринбаума. Она бы пошла туда раньше, но боялась встретить Брайана. Уволившись из магазина, Лиза каждую неделю писала своему бывшему работодателю, всякий раз изобретая новую причину, по которой не может навестить его, и старик непременно отвечал на все ее письма через несколько дней. Зачастую к его посланиям присоединялась и Мириам. Но на последние два письма мистер Гринбаум не ответил, и Лиза начала волноваться.

Она проделала знакомый путь по Оулд-Бромптон-роуд, мимо «Хэрродса», витрины которого уже сверкали рождественскими гирляндами, и ускорила шаг, когда до книжного магазина осталось совсем недалеко, сгорая от нетерпения поскорее увидеть своего старого хозяина.

Вот она, букинистическая лавка, окна которой покрывал толстый слой пыли. На двери висела табличка с надписью «Закрыто», сделанной старомодным почерком мистера Гринбаума, и Лиза с любовью подумала: «Опять он забыл перевернуть ее другой стороной. Он всегда забывает об этом».

К ее удивлению, дверь была заперта, но Лиза все равно попыталась заглянуть внутрь, ожидая увидеть сутулую фигуру, склонившуюся над стопкой книг, лежащих на столе. Однако магазин был пуст. После увольнения Лизы мистер Гринбаум приходил в свою лавку на полдня, но в утро субботы торговля всегда шла бойко. «Наверное, он заболел, — с тревогой подумала Лиза, — раз пропустил субботу, да еще перед самым Рождеством». Пожалуй, стоит отправиться к нему домой.

Она повернулась и нос к носу столкнулась с человеком, который показался ей смутно знакомым: мужчина средних лет в кричащем твидовом костюме и сером пальто с бархатным воротником. Его мягкая фетровая шляпа была лихо сдвинута набок.

— Я шел за вами следом, — заявил он. — Я вышел из «Хэрродса», а вы как раз проходили мимо. Вас зовут Лиза, не так ли?

— Правильно. А вы… О, вспомнила. Морри Сопель!

— Собственной персоной, — с улыбкой поклонился он.

Лиза также вспомнила о том, что он был гангстером, и попыталась напустить на себя независимый вид, но это оказалось нелегко под пристальным взглядом его ласковых карих глаз.

— Что вы здесь делаете? — полюбопытствовал Морри Сопель.

— Пришла повидать мистера Гринбаума, — ответила Лиза. — Я уволилась несколько месяцев назад, потому что… словом, я вышла замуж.

— За того маленького мальчика, с которым я имел честь познакомиться? — лукаво спросил Морри Сопель.

— Да, — сухо ответила она. — Но, как бы там ни было, магазин закрыт. Я как раз собиралась зайти к мистеру Гринбауму домой и узнать, все ли с ним в порядке. До свидания.

Она повернулась, чтобы уйти, но, к ее неудовольствию, Морри Сопель догнал ее и пошел рядом.

— Старина Гарри для вас много значил, верно?

— Разумеется.

— И вы тоже много значили для него. Это было видно по тому, как он вас опекал, подобно ангелу-хранителю, когда я пригласил вас на ленч.

— Я люблю его, — просто ответила Лиза. — Он мне как отец.

Внезапно Морри Сопель положил ей руку на плечо. Лиза хотела с негодованием отстраниться, но вдруг он негромко сказал:

— Боюсь, у меня для вас плохие новости, девочка моя. Старина Гарри умер.

— Что?!

— Он давно болел, вы ведь наверняка знали об этом. Две недели назад с ним случился сердечный приступ, и через несколько дней он скончался.

— О нет! — Лиза почувствовала, как к ее горлу подкатил комок.

— Пойдемте, вам нужно что-нибудь выпить.

Она позволила увлечь себя в паб на углу улицы, тот самый, в котором мистер Гринбаум вкушал свой «жидкий ленч».

— А что с Мириам? — спросила Лиза, когда они сели за столик.

— Мириам пережила все очень тяжело. Ее поместили в дом престарелых.

Лиза тихонько заплакала.

— Гарри был уже стар, Лиза. Он прожил долгую жизнь и много повидал на своем веку.

— Но мне от этого не легче, — всхлипнула она.

В сочельник Лиза стояла у окна, глядя на автомобили, медленно ползущие по Бромптон-роуд. Машины двигались плотным потоком, бампер к бамперу, и водители раздраженно давили на клаксоны. Магазины только что закрылись, и люди пробирались домой по переполненным тротуарам.

А здесь было тихо, как в могиле. Два дня назад Джекки выписали из больницы вместе с Ноэлем. Они переночевали в квартире и на следующий день уехали в Борнмут. Джекки умоляла Лизу приехать к ним на Рождество.

— Ты же не можешь оставаться здесь одна! — восклицала она. — Ральф в Америке, а Пирс уехал домой. Теперь, когда Гринбаумов не стало…

— Со мной все будет в порядке, — упрямо заявила Лиза. — Мне нужно какое-то время пожить одной.

Джекки в отчаянии покачала головой.

— С тобой бесполезно спорить, Лиза. Я позвоню на Рождество. — Она пощекотала малыша под подбородком. Его широко открытые голубые глазенки с обожанием смотрели на мать. — Скажи тете Лизе «до свидания», хороший мой. — И Джекки исчезла в ворохе чемоданов и саквояжей, прижимая к груди Ноэля так, словно никогда не собиралась с ним расставаться.

Лиза стояла на тротуаре и махала им вслед, пока такси не скрылось из виду.

Она вздохнула. Сразу после Рождества она должна будет найти работу и решить, оставлять за собой квартиру или нет. Арендная плата в пять фунтов будет наверняка съедать больше половины ее ожидаемой зарплаты, но мысль о том, чтобы дать объявление и подыскать себе соседку, а потом делить жилье с кем-то совершенно незнакомым, казалась невыносимой.