Бесчувственная (СИ) - Нова Алёна

─ И всё-таки, где сейчас твои мысли? ─ допытывался он, прохаживаясь кончиками пальцев по рисунку на моём плече, и тот вновь и вновь оживал, реагируя на близость Палача.

─ Мне страшно, ─ призналась я раньше, чем даже задумалась, но поздно было возвращать свои слова назад.

Рэн немного напрягся, словно ждал, что я сейчас вывалю на него всё, меня беспокоящее, однако он был прав лишь отчасти.

─ Чего ты боишься Ная?

─ Мне всё чаще кажется, что однажды я перестану не только ощущать боль или вкус, или прикосновения, ─ произнесла то, что давно не давало покоя, вот только поделиться этим я не могла даже с подругой. ─ Я боюсь, что в один день я просто не смогу чувствовать эмоции. Стану равнодушной и безразличной ко всему. Наверное, для тебя это кажется глупым, но я с самого детства просыпалась с этой мыслью в тревожном ожидании, когда это произойдёт.

─ Это вовсе не глупо. Но ты ошибаешься, полагая, что однажды такое может случится, ─ он склонился надо мной, и наши глаза оказались на одном уровне. ─ В тебе кипит слишком много эмоций, Наяра, чтобы в один день просто перестать их испытывать. Поверь тому, кто живёт, питаясь ими. Ты не такая.

─ И какая же я, по-твоему?

─ Страстная, отзывчивая…, ─ накрыв ладонью грудь и сжав сосок, сказал он, заставив прошипеть, ─ упрямая. От тебя летят искры, когда ты злишься, а когда расстроена, ты пахнешь полевыми цветами, и хочется вдыхать этот аромат снова и снова.

Слышать от него подобное оказалось на удивление приятно — наверное, всё дело было в искренности, которую Рэн вложил в эти слова. Его глаза не врали, с его губ не срывались лживые фразы, призванные усыпить мою бдительность. Он правда так считал. Но мне нужно было всё испортить.

─ Значит, вот для чего вам любовницы? Вы питаетесь от них эмоциями, которые навязанные невесты не могут дать? Удобно…

Мой вопрос вызвал ожидаемое недовольство, пробежавшееся ледяными мурашками по коже, однако Палач не вышел из себя — только вздохнул, призывая своё спокойствие, какого, очевидно, не хватало на меня.

─ Ты права и в то же время нет, ─ терпеливо, как надоевшему ребёнку объяснил он. ─ Это сложно объяснить.

─ Так почему вы позволяете старейшинам решать за вас, с кем связывать судьбу? Почему позволяете обрекать себя и других на такую жизнь?

Я не спрашивала его, что будет дальше со мной, потому что прекрасно знала ответ. Меня никогда не отпустят, не дадут свободы, но я надеялась, что хотя бы на эти вопросы мне ответят, а вместо этого услышала сухое:

─ Спи, Ная. Мы не будем это обсуждать. Не сейчас.

И тогда я поняла, что он, возможно, и сам не знает, по какой причине такое происходит, а значит, мне точно нечего делать рядом с мужчиной, не способным отвечать за собственную жизнь и за жизнь той, которую решил так осчастливить.

С тяжёлым камнем на сердце я всё же сумела погрузиться в сон, последний раз позволив себе расслабиться в надёжных объятиях, а утром Рэн ушёл, оставив после себя лишь лёгкий флёр его аромата, которым пахла подушка. Но мня вовсе не удивило, что я могла его чувствовать. Мне было больно от мысли, что этот запах навсегда въелся в меня, проникнув в самые глубины души, и выветрить его оттуда уже не получится…

Взглянув в своё утреннее отражение, я только с грустью улыбнулась, вспомнив всё, что было ночью. Сожаления душили, но на свободу хотелось сильнее, и мне пришлось сделать пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы просто не разреветься от скопившихся чувств, готовых захлестнуть меня с головой. Тонуть в этом я была не готова, поэтому наспех оделась, погладила приветливо мурлыкнувшего Вольта, уже поджидающего на пороге, и спустилась вниз.

Доктор сидел за столом, почитывая свежую газету, и при виде меня лишь нервно улыбнулся, в отличие от угрюмой Ники, встретившей такой волной неприязни, что я едва устояла на ногах.

─ Доброе утро, ─ поздоровалась я, подозревая неладное. ─ Что происходит?

─ Просто вы вчера с Рэном побили рекорд по громкости, ─ ответил мне другой голос, и я обернулась, увидев Райдена, мрачно взирающего на меня с лестницы. Он всё ещё был бледен, но стоял на своих двоих почти уверенно. ─ А ещё ваши совместные эмоции ударили по всем, так что спасибо за бессонную ночь, крольчонок. Никакой заботы о больных.

Поворчав ещё немного, он приземлился за стол, усевшись рядом с Эриком, который неодобрительно покачал головой.

─ Сказал бы лучше ей спасибо, а не смущал — благодаря им ты идёшь на поправку гораздо быстрее, чем мог бы. Врезать бы тебе…

Они ещё перекинулись парочкой фраз, а вот мы с Никой не отводили друг от друга взглядов, и если я смотрела ей в глаза, то она не отрываясь смотрела на мою шею. Это напрягло, но ещё сильнее я встревожилась, когда блондинка поднялась, подойдя ко мне, сдёрнула рукав моего платья, где всё ещё светился цветок, и меня ошпарило такой обидой и ненавистью, что чужую боль я распознала с трудом.

─ Почему… ─ прошептала она тихо, а потом подняла на меня полные непролитых слёз глаза.

─ Ника? ─ позвал её Эрик, и она тут же пришла в себя, сделав над собой усилие.

─ Всё хорошо, у нас тут частный разговор, ─ отмахнулась она, а затем, утащив меня в сад и, прислушавшись к пению птиц, тихо произнесла: ─ Сегодня после полуночи здесь же. Я всё сделаю, и надеюсь, ты никогда больше не появишься в его жизни.

28

С инспектором я связалась сразу же после завтрака, коротко обрисовав дальнейшие планы. Чувства у меня при этом были смешанные. То, что я собиралась провернуть, возможно, было большим, просто огромным риском, но поворачивать назад было не в моих правилах.

Весь день я старалась себя чем-то занять, чтобы просто не думать о ночи и не выдать случайно свою нервозность — а то считывающих чужие эмоции был полон дом, и даже кот, казалось, знал о том, что я задумала. Перед последним было особенно стыдно. А я ведь ни разу не задумалась о том, каково будет Вольту, когда я уйду, вернее, если всё получится.

Пришлось задобрить зверя угощениями, пока готовила обед, а тот, словно чувствуя мои намерения, вился вокруг, норовя запутать мои ноги в узел, но не позволить совершить мне ничего необдуманного. Проскочила даже безумная мысль плюнуть на всё, включая ненависть Ники, и отказаться от этой идеи, но потом я спускалась с облаков обратно, стоило представить, что со мной будет, если останусь.

Я надеялась на инспектора и верила, что он сумеет хотя бы дать мне временное укрытие, пока Высшие решают свои вопросы с магами. Он сказал, что никто не должен меня обнаружить, и раз у него имелась такая чёткая уверенность, я тоже в этом не сомневалась, положившись на его слова. Но это совсем не отменяло волнения от мучительного ожидания.

Ещё и Райден решил почтить своим присутствием как раз в тот момент, когда я порхала по кухне нервным мотыльком. Его взгляд нервировал. Он смотрел с такой тоской, будто я была для него ценным, давно желанным призом, в последнюю секунду убежавшим из-под носа в руки соперника, что в итоге я не выдержала ощущения сверла в затылке.

─ Что?

─ Почему ты поддалась Рэну? ─ застал он меня врасплох.

─ Опасно задавать такие вопросы девушке, у которой в руках нож.

Но Высший даже не ухмыльнулся привычно. Блондину будто и вправду был нужен мой немедленный ответ, и только от моих слов зависело нечто очень важное.

─ Я не знаю, ─ сказала, как думала, глядя в его непривычно серьёзные глаза. ─ Просто он, наверное, изначально вызывал во мне какие-то чувства.

И только произнеся, поняла, что так оно и было. Палач с первого дня не мог не быть особенным, заставляя обращать на себя внимание, вызывая нездоровое любопытство, когда ещё с меня не слетела «Вуаль», но только теперь мне стало ясно, как на самом деле я влипла в самом начале, толком того не осознав. Идиотка.

─ То есть, у меня не было даже шанса? ─ не сдавался мужчина.

─ Чего Вы добиваетесь? ─ устало выдохнула я. ─ Это что-то изменит?