Гегемон Греции! - Chen Rui

материалах, предоставленных мне другими свидетелями. Всю информацию я проверил самым строгим и тщательным образом…».

«Кроме того, хотя он и афинянин, в своей книге он не отдает предпочтение Афинам. Он описывает Афины, Спарту и другие города-государства, вовлеченные в войну, с абсолютно нейтральным отношением. Он даже заявил: "Боюсь, что мой исторический труд без анекдотов не очень увлекателен. Однако каждый раз, когда я думаю об этой книге, я представляю себе Пелопоннесскую войну, и я верю, что даже если пройдут десятилетия или столетия, люди все равно захотят читать ее снова и снова, чтобы узнать правду о войне". И все мы, ученые, желающие писать историю, должны учиться и использовать его исторические труды в качестве образца, вот почему я решил переписать свою работу!».

После того как Анситанос закончил говорить со всей серьезностью, Филист не мог усидеть на месте и с нетерпением спросил: «Как называется эта книга по истории? Была ли она опубликована?»

«Она называется 《История Пелопоннесской войны》, я думаю, что она еще не опубликована. Однако она должна скоро выйти». — Затем Анситанос добавил: «Если господин Филист жаждет увидеть ее, то я могу скопировать ее и отправить вам после возвращения».

«Буду очень признателен». — Филистус многократно поблагодарил его.

«Ничего страшного. Я просто рад видеть еще одного коллегу на пути изучения истории». — Сскренне ответил Анситанос.

«Хорошо сказано. Я тоже надеюсь в будущем посоветоваться и пообщаться с вами в написании истории. Выпейте за нашу дружбу!». — С этими словами Филист поднял свою кружку перед Анситаносом.

И оба выпили все сразу.

Толпа радостно закричала, атмосфера стала оживленной.

Затем Филист отставил кружку, вытер пену с уголков рта и сказал: «Было бы неплохо, если бы тот ученый Фукидид, о котором вы говорите, присутствовал сейчас на банкете».

«К сожалению, это невозможно». — Анситанос сказал удрученно: «Фукидид Афинянин… умер не так давно…».

Улыбка Филиста на его лице затвердела. Затем он сказал вслух: «Что?! Он умер?!».

«Да, таковы новости, которые я получил из Афин. Поначалу я собирался найти время, чтобы навестить его в Афинах, но…». — Анситанос выглядел сожалеющим и печальным.

«О чем тут грустить? Судя по вашим

словам, этот афинянин оставил после себя великое дело, настолько великое, что даже если бы он отправился в преисподнюю, он бы ни о чем не жалел». — Сказал Филоксен, который был слегка опьянен. Затем он воскликнул: «Вынесите лиру, я посвящу мудрецу песню!».

«Это такая редкая возможность услышать, как поет Филоксен!». — Геролис тоже пришел в восторг.

По сигналу Филиста раб вынес лиру.

Опьяневший Филоксенус осторожно взял лиру в руки. Сыграв несколько нот, он встал и сел на стол, не обращая внимания на масло, испачкавшее его одежду.

Женщина-рабыня рядом с ним поспешно убрала со стола еду, когда он начал щипать струны. Затем из его подвижной правой руки полилась сладкая музыка, все его существо погрузилось в музыку: «В одиночестве неба,

Мы смотрели на звезду, что сияет в ночи ярче, чем свет солнца,

Что может быть больше радости на свете, чем пройти по длинной реке истории,

беседовать с героями,

петь вместе с воинами,

А Музы предлагают корону из маслин,

С благородным Аполлоном на сверкающей колеснице,

вместе с тобой…»

Толпа тихонько подпевала, выражая свое искреннее молчание и благословение афинянину, которого они никогда не видели.

В этот вечер хозяин и гость наслаждались компанией друг друга.

***

Олимп;

Глава 367

Вернувшись в гостевой дом, Хениполис все еще был взволнован, следуя за Анситаносом в его комнату, и не мог не спросить: «Учитель, тот сиракузский шпион, Гемис, был послан Дионисием или теми, кто выступал против него?».

«Ты колеблешься?».— Анситанос улыбнулся.

«Поначалу я твердо верил, что приказ отдал Дионисий, но после того, как услышал объяснения Филиста…». — Хениполис почесал голову.

«Я могу только сказать, что Филист слишком хорошо, чтобы одурачить тебя. Боюсь, что у человека с таким статусом, как у Филиста, есть несколько клерков, работающих под его началом, поэтому у него, естественно, разный почерк. Кроме того, он уже принял меры предосторожности, заверив свою подпись чьей-то другой подписью. Так что это нормально, что Поллукс, который никогда не встречался с ним раньше, остается в неведении». — Анситанос презрительно улыбнулся: «На самом деле, их действия не идеальны. Если внимательно наблюдал за ними, то должен заметить, что министр по имени Геролис выглядел немного неестественно, когда Филист спорил. Очевидно, они не полностью согласовались…».

«Ах, так вот в чем дело!». — Хениполис вспомнил, что произошло, и пришел к пониманию. Затем он сердито сказал: «Но учитель, почему ты не разоблачил его на месте?».

«Зачем его разоблачать?». — Анситанос улыбнулся и продолжил: «Тот факт, что Филист и некоторые другие так старались выступить, говорит о том, что они не осмелились рассориться с нами, и это хорошо. Следующий шаг — узнать, готов ли Дионисий подписать предложенный нами союз…».

***

На следующий день Анситанос отправился на встречу с самим Дионисием.

В широком, но не роскошном, а даже несколько скромном дворце высокий Дионисий встретился с Анситаносом.

Безжалостный, по слухам, сицилийский хозяин тепло и приветливо встретил посланцев Теонии. Он также извинился за то, что не смог встретить их вовремя «Я узнал от Филиста, что Теония хочет заключить с нами союз, Сиракузами? Это действительно замечательная вещь! Ты уже должен знать, что в результате череды войн Сиракузы понесли большие потери в казне, продовольствии и населении и нуждаются в срочном восстановлении. Поэтому я очень благодарен, что Теония может протянуть руку помощи в этот момент! Поэтому, как своего представителя, я пошлю Филиста обсудить с тобой союз в деталях, и я надеюсь, что Сиракузы и Теония отныне смогут вести дружественные обмены и подавать хороший пример другим греческим городам-государствам в западном Средиземноморье!».

Встреча была короткой, и вскоре Анситанос покинул остров Ортигия и с некоторыми сомнениями, и с радостью.

***

Отослав Теонийского посланника, Филист вернулся и с подозрением спросил Дионисия: «Милорд, ты действительно собираешься заключить союз с Теонией?».

«Фил». — Дионисий сказал глубоким голосом, ласково называя прозвище своего важного министра: «На твоем вчерашнем банкете то, что сказал теонийский посланник, — это факт: «Хотя Карфаген понес большие потери, они все еще сильны в Африке, а теперь осваивают Пиренейский полуостров. Я слышал, что они также отправили флот на запад через Геракловы столбы, чтобы исследовать неизвестные земли… Я боюсь, что в