"Иной мир. Морпехи-Лабиринты миров". Компиляция. Книги 1-9 (СИ) - Галин Айнур

– Балбес, ко мне! – крикнул Архипов лекарю, – Надо его спасти. Иначе скормлю тебя! – Денис кивнул на Радела, который подбросил кверху часть разорванного тела оруженосца, и взлетев в прыжке, поймал и отшвырнул в сторону.

Балбес среагировал сразу. Он окликнул своих, и все втроём принялись колдовать над Шамовым.

– Браток, держись! – Денис наклонился к Даниилу, чтобы поддержать его.

– Хорош, шеф, не за что держаться. Держалка не работает пока. Благо, печень целая, но очень больно. – Он прерывисто дышал, то и дело закрывая глаза, и пытался улыбнуться.

– Нам надо идти! Цикл не завершён, пока мы не выйдем из лабиринта, – крикнул Узун, наклонившись к уху Дениса.

«Радел, ищи дорогу!»

– Вы трое, помогите поднять. – он взял Даниила под руки, и они медленно, под громкий рёв зрителей направились за зверем, который привёл их к спуску на нижний этаж.

Так завершился первый цикл игр для мастера Дениса и его команды. Для себя он сделал много скрытых или очевидных открытий, и оглянувшись из чрева тёмного прохода на арену, поблагодарил её за то, что никого у себя не оставила.

Глава 14

– А взрослая особь хлоста в холке может достигать трёх метров. Живущее в заброшенных шахтах и подземных городах население сторонится этого хищника. Считается большой удачей завладеть его потомством в раннем возрасте, когда детёнышей можно ещё приручить. От взрослой особи спастись можно лишь убив её.

– Так, Балбес, хорош уже заливать. Лечи лучше его.

– Да шеф, мне же интересно. Пусть рассказывает, пока гомопаста сработает, – встал на защиту Шамов. Лекарь команды затолкал ему в глубокую рану местную пасту и теперь ждал результатов. Даниил с каждым часом чувствовал себя всё лучше и лучше.

– Тогда ты запоминай, потом спрошу, расскажешь, – согласился Архипов, – Так, а у тебя что?

Денис деловито расхаживал по большой тёплой комнате, осматривая раненых членов команды. Трус отдирал от шкуры Радела засохшую кровь и прилипшие останки внутренностей хлоста. Каждый раз он пугался реакции зверя, который развлечения ради шипел, едва почувствовав лёгкий дискомфорт.

Радел ничего не спрашивал, Архипов не хотел рассказывать ему про недавний случай, решил сам получше разобраться в том моменте, когда смог это сделать. Ведь в таком случае отпадает необходимость управлять Раделом с помощью команд. Можно просто переселить свой разум в его тело и лично участвовать в схватках. Но у этой идеи нашёлся и существенный минус: он ощущал всё, главным образом – реальную, физическую боль.

– Победа была не столь убедительной, – Узун подошёл незаметно и полушёпотом затеял разговор. – Мне показалось, что процесс ты не контролировал, а зверь сам смог разобраться.

– Я, кажется, забыл тебя поблагодарить.

– Дома поблагодаришь. На своей планете. В следующем цикле соперники будут ещё сильнее. И если он может сражаться один, то Сермет тебя уберёт!

– Всё под контролем, Узун, но в следующий раз получше охраняйте моё тело. Оно у меня одно. В случае промашки твоё заберу, – улыбнулся Денис сквозь маску, но прозвучало это зловеще. Узун не нашёлся, что ответить, лишь молча проводил его взглядом.

Архипов пожалел, что сказал это. Пытливый ум старика мог догадаться, о чём он говорит, но что сделано, то сделано. Ему сейчас нужны были тренировки в перемещении своего разума, чтобы переходить без всяких эмоциональных потрясений или иных условий.

Сермет так и не соизволил поздравить команду с победой. Узун отлучался ненадолго, видимо, получал дальнейшие распоряжения, и как только он появился, сразу начались сборы. Он сообщил, что на улице благоприятная погода, а переход к следующему городу возможен только по поверхности. Сейчас снаружи сильная облачность и безветренно. И что глава Иртау не поедет, не желая подвергать собственную персону большому риску. Он предпочитает ждать новостей в родном городе. Другой информации или инструкций больше не было.

Спустя несколько часов укутанный Денис лежал в санях, поверх которых натянули купол из полупрозрачного материала. Погонщик был тот же, Архипов его узнал по голосу.

Колонна запряжённых саней пару часов пропетляв по ледяным пещерам вышла на поверхность. Люди хоть и разместились в разных упряжках, но вели себя по-человечески одинаково. Под убаюкивающую тряску саней они через пятнадцать минут после начала движения уже спали. Раненый Шамов обессилел, хоть и показывал отличную динамику выздоровления благодаря гомопасте, А Денис, вымотавшийся морально и физически, просто с удовольствием закрыл глаза и погрузился в сон.

Поверхность планеты представляла из себя мозаику из льда, редких оазисов, гор и одиночных камней. Ветер очищал территорию, перемещая тонны ледяных крошек на сотни километров.

Бдительные тоуфийцы внимательно наблюдали за всеми обитателями с орбиты, контролируя их жизнь. Жители подземных городов были уверены, что облачность помогает им скрытно перемещаться, но это было заблуждение, которое намеренно подпитывали истинные хозяева планеты.

На бескрайней ледяной пустыне иногда попадались застрявшие айсберги, которые не успели за время тёплого сезона выбраться на большую воду, вмёрзли лёд, а теперь ждали следующего года, чтобы повторить попытку.

Дороги не было, путь знали сами запряжённые в сани животные, некоторые погонщики. Ориентироваться на местности было практически невозможно, ввиду того, что глазу просто не за что зацепиться. На поверхности практически никто не жил, всё животное разнообразие существовало или под землёй, в многочисленных пещерах и искусственных шахтах, или же в толще воды. Долгое пребывание на поверхности в зимнее время было опасным для любого живого существа. Ветер и чудовищный холод делали его жизнь короткой и мучительной. Исключением в этой системе являлись лишь сопромы, энергичные пушистые существа, которых использовали наподобие ездовых собак на Земле. Густая тёплая шерсть защищала их от холода и ветра, а игривый нрав делал незаменимым компаньоном для более разумных существ, кем и являлись побочные продукты генной инженерии, рождаемые эмбрикантами.

Архипов, спрятанный под толщей шкур, ощущал этот холод как никогда остро. Ноги и руки быстро промерзали, постоянно приходилось сворачиваться калачиком, чтобы согреться. Полупрозрачный тент, натянутый над его санями, изнутри покрылся изморозью, и на каждом заструге иней частично осыпался, припорашивая Дениса.

Хорошая погода продлилась не больше суток по земным меркам, гул ветра постепенно усиливался, тент мелко вибрировал от натяжения, и казалось, что в любой момент может лопнуть. Колонну нагнала метель. Архипов кроме воя ничего не слышал, и не мог предположить, насколько сильный буран разыгрался за тонким тентом. Вскоре сани остановились. К нему никто не подошёл, а сам он не рискнул выходить, понимая, что вернуть потерянный комфорт не сможет. Так он и пролежал внутри несколько часов, вслушиваясь в аккомпанементы местной погоды. Он был спокоен и особо не переживал. Ему было чем заняться. Раз за разом он пытался заместить разум Радела в его теле. Зверь не поддавался, поскольку чувствовал обеспокоенность. С чем это связано – оставалось загадкой: вмешательством извне или погодой. Денис пытался с ним говорить, но это не работало, видимо, тому нужен был зрительный контакт, или он находился слишком далеко. Но эмоции чувствовались даже сквозь расстояние. В конце концов, на бесчисленной попытке старания Дениса увенчались успехом. Он увидел мир глазами Радела. От нахлынувшей радости связь тут же прервалась, но это был успех. Архипов смог контролируемо переместиться в зверя.

В очередной раз его разбудили звуки на улице. Кто-то старательно его откапывал. За то время, пока он спал, защитный купол под тяжестью снега продавился так, что касался шкур. Но как только его откопали, всё вернулось на свои места и сани продолжили путь.

Денис потерялся во времени и не понимал, как долго они едут. Сутки, двое? Еда, которую ему давали, действовала как снотворное, как только съедал – его тут же клонило в сон, и сопротивляться было бесполезно. Поэтому он ел только тогда, когда или совсем не было чем заняться, или сильно проголодался. Он догадался, что в брикет что-то подмешали, и сделали это вполне осознанно, чтобы долгий переход не утомлял.