Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Это неправильно, — проворчал Каленберг. — Вы воспользовались ими самым жестоким способом…

— Да неужели? — воскликнул Грау. — Кто ты такой, чтобы решать, что правильно! Ты вышел, чтобы помочь голодающим восставшим против тирана, и за это ты был оставлен подыхать в канаве! Это правильно? Запомни, по крайней мере, одну вещь, Эрнст. Богов мало заботят люди, и ещё меньше страдания, которые мы вынуждены терпеть. Чтобы выжить, мы должны использовать любую возможность, которая нам предос…

Грау оставил свою циничную мудрость незавершённой, его последние слова превратились в крик боли, который не смогла заглушить даже тяжёлая клювастая маска. Чумной доктор рухнул на грязную улицу, руки в перчатках вцепились в рваную рану на боку, его глаза недоумённо уставились на кровь, покрывшую пальцы.

Каленберг выбросил тяжёлую кожаную коробку прочь, разбросав по земле инструменты покойного доктора Танца. Рыцарь выдернул свой меч из ножен, движение, которое было скорее инстинктивным, чем обдуманным. Ибо, когда он смотрел на чудовищное привидение, что возвышалось над Грау, ужас хлынул в его грудь и пополз по его венам.

Они как раз проходили по грязной тропе, что извивалась между скоплением землянок. За исключением нескольких блуждавших кур, улица была лишена любых признаков жизни. Тут почти на каждой двери виднелась отметка о заражённых, и если ещё хоть кто-нибудь и был жив в этой части города, то предпочитал скрываться за запертыми дверями.

Однако один житель не стал придерживаться этого правила. Когда Грау проходил мимо особенно ветхой и гнилой хибары, нечто вырвалось из-под трухлявой крыши. Его движения превратились в размытое пятно, и оно набросилось на чумного доктора, сталь блеснула в длинной волосатой руке.

Нет, не руке. Лапе, грязной отвратительной лапе, покрытой сальной коричневой шерстью, каждый палец заканчивался длинным грязным когтем. Напавший на Грау не был человеком, или иным существом, которому бы мог даровать жизнь здравомыслящий бог. Это была крыса, огромный чирикающий грызун, чья непристойность ещё более усугублялась тем, что она ходила, как человек, и её лохматое тело было облачено в рваные лохмотья и ошмётки брони. Кривой меч в лапах твари покрылся ржавчиной из-за отсутствия надлежащего ухода, его край был иззубрен и изъеден пятнами коррозии. Кровь капала с лезвия, кровь Манфреда Грау.

Каленберг сражался с орками и гоблинами, и с отвратительными зверолюдьми в тёмных дебрях, но никогда даже не думал, что такой кошмар может ходить по земле. Крысолюд оскалил на него острые клыки, его глаза-бусинки блестели от необузданной злобы. Длинный голый хвост хлестал по грязи, извиваясь с отвратительным восторгом.

Страдальческий стон Грау вывел Каленберга из-под чар ужаса, охватившего его. Он обязан тому жизнью, независимо от преступлений и злодеяний, пятнавших душу чумного врача. Проревев имя Ульрика, бога воинов, Каленберг атаковал злобное чудовище.

Крысолюд зарычал на него, и выбросил меч, целясь в лицо Каленберга, со скоростью, которую иначе, как невозможной, нельзя было назвать. По иронии судьбы, именно скорость атаки и подвела крысочеловека: его удар оказался неточен, окровавленный клинок мелькнул в паре дюймов перед лицом атакующего рыцаря. Воин ринулся вперёд, сметая крысолюда, пока тот не успел оправиться от своей ошибки, и жестоким рубящим ударом обрушил свою тяжёлую сталь на череп монстра.

Но опять крысолюд продемонстрировал удивительную скорость. Взвизгнув от страха, существо упало на четвереньки и метнулось в сторону. Меч Каленберга не поразил ничего более существенного, чем воздух, однако ярость атаки почти заставила рыцаря оступиться и свалиться в грязь.

Его противник мгновенно метнулся к нему, пытаясь воспользоваться преимуществом над потерявшим равновесие врагом. Каленберг выбросил ногу, врезав сапогом по клыкастой морде твари. Крысолюд отлетел назад, скуля и визжа, выплёвывая выбитые зубы.

Каленберг поднял меч, приготовившись принести окончательное воздаяние съёжившемуся крысолюду. Однако, когда он повернулся к твари, то неожиданно в спине вспыхнула боль. Воин развернулся, его клинок разрезал воздух. Второй крысолюд нырнул и отбежал, прошипев чирикающую насмешку сквозь клыки. В лапах существо держало кинжал с волнистым лезвием, кинжал, который потемнел от крови. Крови Каленберга.

Воин чувствовал, как сила и жизнь вытекают из его тела. Подкравшийся злоумышленник нанёс смертельный удар. Но пока ещё есть жизнь в его костях — рыцарь будет сражаться. Честь не требует меньшего.

— Мы равны теперь, — сказал Каленберг Грау. Он слабо махнул рукой, приказывая чумному доктору поспешить вниз по улице. Еле-еле, Грау поднялся на ноги. Он сжал тонкую трость в руках, держа её так, будто хотел вонзить в мозг одного из подкрадывающихся крысолюдов. Каленберг заметил жест и покачал головой: — Беги, — приказал он. — Я не смогу удерживать их долго, — он горько рассмеялся. — Я уже мёртв.

Звука собственных слов, брошенных ему в ответ, было достаточно, чтобы погасить всплеск героической решимости, так кратко воскресшей в груди Грау. Чумной доктор знал — Каленберг прав. Оставшись со своим другом, он всего лишь увидит, как они оба напрасно умрут. Прагматизм заставил Грау очертя голову броситься прочь. За своей спиной он услышал, как загремела сталь: битва возобновилась.

Чумной доктор не оглядывался назад.

Каждый шаг приносил свежий всплеск жгучей боли, проносящейся через его тело. Он отбросил трость в сторону, обоими руками зажав рану на боку. Грау чувствовал, как кровь течёт сквозь пальцы, и изо всех сил пытался сжать рваные края раны. Если ему не окажут помощь, то, понимал Грау, ему не продержаться долго.

Впрочем, если чумной доктор думал, что у него есть хоть какое-то время, то он обманывался. Когда он хромал по грязной дорожке, тощий силуэт, завёрнутый в тряпьё, выбрался из стога сена, где скрывался. В лапах твари был меч, его край был иззубрен, словно лезвие пилы.

Грау отпрянул от крысолюда, ужас забился в его сердце. Существо подняло морду, его нос подёргивался, пока оно наслаждалось запахом его страха. Раздавшийся беспощадный смех сотряс сгорбленного паразита.

— Оставьте меня в покое! — взмолился Грау, когда крысолюд начал подкрадываться к нему. — Я вам ничего не сделал!

Монстр остановился, и его тело вновь сотряслось от смеха. Ужас Грау увеличился, когда тварь заговорила с ним на ломаном рейкшпиле.

— Враччишка, — крысолюд обвиняющее ткнул коготь в человека. — Нет-нет забывать запах-вонь! Убивать-умерщвлять одного врач-мясо! Сейчас-теперь убить-кромсать двух врач-мясо!