Ретро-Детектив-3. Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Любенко Иван Иванович

Вечерние наряды у Веры имелись, были среди них и довольно неплохие, эффектные, взять хотя бы то платье, в котором она знакомилась со Спаннокки, но на прием к графине Олсуфьевой хотелось явиться в чем-то этаком. И непременно – в новом. Алексей упоминал о магазине Старобельского на Кузнецком Мосту и особом конфекционном счете их делопроизводства, но Алексея не было в Москве, а обращаться к Сильванскому с таким вопросом Вере было неловко. Но у нее было пятьсот рублей, полученных от Спаннокки в качестве аванса. А рублей за двести у тех же братьев Альшванг можно приобрести прекрасное платье, новейший образец парижской моды… Это же справедливо, если деньги, полученные от Спаннокки, будут потрачены на выполнение его поручения? Справедливо. А Владимиру можно будет сказать, что платье обошлось рублей в пятьдесят, он поверит. Владимир может отличить модное платье от немодного, но цену на глаз ни за что не определит. Нехорошо обманывать мужа, но это же делается не ради каких-то низменных целей и потом впоследствии Вера все ему расскажет. У мужчин такая интересная жизнь, они могут заниматься всем, чем им захочется, а как женщинам сделать свою жизнь интересной? Если не в актрисы, то хотя бы в секретные агенты. Это занятие тоже сродни актерскому, хотя актерство все же лучше. Ах, может быть, когда-нибудь еще удастся выйти на сцену и услышать аплодисменты. Нет, аплодисменты не главное, главное – быть актрисой! Создавать образы, покорять сердца зрителей! Счастье в том, чтобы заниматься тем, чем тебе очень хочется, а аплодисменты – дело десятое…

Должно быть, где-то там, в горних заоблачных высях, чья-то бесстрастная рука записала в этот миг в книге Вериной судьбы: «аплодисменты не нужны».

К зазвонившему телефону замечтавшаяся Вера бросилась стремглав, даже уронила на пол платье, которое держала в руках. Успела раньше Клаши, которая прибирала в спальне. Рывком сняла трубку и услышала голос Сильванского. Телефон существенно искажал голоса, делая их какими-то неживыми. Однако если у тебя острый слух, то некоторые особенности голосов можно улавливать и по телефону. Во всяком случае, Вере всегда или почти всегда удавалось узнать собеседника уже по первому произнесенному им слову.

Сильванский попросил Веру срочно приехать на Воронью улицу в двухэтажный особняк, который находится напротив фармацевтической фабрики Кёлера. Слово «срочно» Сильванский повторил трижды, о том, чтобы Вера никому не рассказывала, куда она едет, напомнил дважды и вообще говорил взволнованно, торопливо и с не свойственной ему резкостью. Упомянул и о том, что их срочная встреча имеет отношение к сегодняшнему делу. Вера подумала, уж не приготовил ли ей Сильванский модный вечерний туалет, но тут же отбросила эту мысль как глупую. В таком случае он бы не стал вызывать Веру куда-то к черту на кулички, а отправил бы к Старобельскому на Кузнецкий Мост или в какой другой магазин платья или к портному. Нет, к портному уже поздно, времени мало осталось.

Уже с порога Вера вернулась в спальню и взяла с собой триста рублей из аванса Спаннокки. От Сильванского можно будет сразу проехать на Петровку, купить платье и все, что к нему полагается – шляпку, перчатки, туфли, ридикюль. Вера рассудила, что трехсот рублей ей с лихвой хватит на все и про все. Сердце сладко заныло – еще никогда Вере не приходилось совершать столь дорогие покупки. Вера подумала о том, как приятно иметь много денег, и сразу же устыдилась своей мысли, вспомнив о матери, сестрах и бабушке. Как бы им пригодились лишние двести или триста рублей! Но, к сожалению, им и пятидесяти дать нельзя, потому что неизбежно начнутся расспросы – откуда, мол, деньги. Чего доброго, решат, что Вера тайком запускает руку в кошелек к мужу. Ох…

На Вороньей улице Вере еще никогда не приходилось бывать. Она только краем уха слышала, что есть, мол, такая в Москве, в Рогожской части. Но ничего, благодаря тому, что извозчик знал фабрику Кёлера, плутать не пришлось. Небольшой особнячок, притаившийся в густой тени деревьев, Вере понравился – красивый, с пилястрами, и весь какой-то уютный. Внутри, впрочем, впечатление слегка изменилось, потому что ничего уютного в особняке не было – канцелярия канцелярией. У входа Веру встретил хмурый коренастый мужчина в черной тройке, совершенно не похожий на привратника. Узнав, что она пришла к Сильванскому, мужчина попросил обождать, нажал кнопку на стене и уселся на стул, потеряв к Вере всяческий интерес. Стул, на который он сел, был единственным, поэтому Вере пришлось ходить взад-вперед по круглому, похожему на арену вестибюлю несколько минут, до тех пор, пока по лестнице со второго этажа не спустилась женщина лет тридцати – тридцати пяти в темно-синем платье строгого фасона. Смотрела женщина строго, голову держала высоко, походка у нее была решительная. «Настоящая классная дама», – подумала Вера, еще не успевшая отвыкнуть от гимназических реалий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Здравствуйте. Извольте следовать за мной.

«Классная дама» провела Веру на второй этаж. Пройдя через круглую комнату, в которой за расставленными в два ряда столами сидело пять или шесть человек (кто-то писал, кто-то читал газеты), они прошли по короткому, устланному ковровой дорожкой коридору и уперлись в обитую черной кожей дверь. Женщина открыла ее, не стучась, отступила в сторону и жестом попросила Веру войти внутрь, а сама входить не стала, закрыла за Верой дверь и ушла.

В небольшом и каком-то голом (стол, три стула вдоль стены, невысокий книжный шкаф) кабинете Вера увидела Сильванского.

– Как вы скоро! – обрадовался он, выходя из-за стола. – Очень, очень хорошо! Садитесь, прошу вас…

Вера села.

– Я вчера сразу и не сообразил, как можно облегчить вашу задачу, – Сильванский постучал себя пальцем по лбу, словно досадуя на собственное тугодумство. – Это же ваше первое поручение от графа Спаннокки, первое испытание. От того, как вы его выполните, будет зависеть многое. Первое впечатление, оно, знаете ли, самое сильное. Вот я и подумал…

Сильванский открыл ящик стола, вытащил оттуда желтый конверт, точь-в-точь такой же, который Вера получила от Алексея, и положил его на стол. Вера взяла конверт в руки. Он был запечатан, но не надписан.

– Здесь данные Комиссии о новых железных дорогах, касающиеся обсуждения проектов рельсовых путей в южной части Сибири, – пояснил Сильванский. – Данные эти не столь важны для французского правительства, сколько для самого Декассе. Он обладает некоторыми капиталами и предпочитает вкладывать их в проекты, сулящие большую прибыль. В частности, он вел дела с фон Мекком и Ададуровым…

О фон Мекках Вера от кого-то слышала. Напрягши память, она припомнила, что от Владимира. Фон Мекки, старший и младший, были такими же страстными автомобилистами, как и Верин муж.

– Декассе непременно заинтересуется этими сведениями. Не передавайте их сегодня, у Олсуфьевой, договоритесь о встрече тет-а-тет завтра или послезавтра…

Вера тотчас же оценила преимущества. Замечательно – не надо ждать, чтобы Декассе обратил на нее внимание (обратит ли вообще?). Можно подойти самой, сказать, что у нее есть сведения…

– Что здесь? – переспросила Вера.

– Данные Комиссии о новых железных дорогах, касающиеся обсуждения проектов рельсовых путей в южной части Сибири, – повторил Сильванский и добавил: – Конфиденциальные данные. Просите за них три тысячи рублей, а то и все пять. Они того стоят.

«Как хорошо!» – подумала Вера, проникаясь симпатией к Сильванскому. Можно сказать, совершенно посторонний человек, а проявил столько участия. Впрочем, почему посторонний? Совсем не посторонний. Коллега, можно сказать, товарищ. Вера спрятала конверт в сумочку и посмотрела на Сильванского в ожидании дальнейших инструкций, но никаких инструкций не получила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Жду хороших известий. – Сильванский улыбнулся и сунул правую руку под стол.

Должно быть, там у него была кнопка, потому что очень скоро дверь открылась, и Вера увидела женщину в синем платье.

– Проводите, – коротко распорядился Сильванский. – До свидания, Вера Васильевна…