Наемники Судьбы.Пенталогия - Юлия Федотова

– Силы Стихий! Т…ты уверен, что хочешь этого?! Ты хорошо подумал? – пробормотал демон растерянно. – Это же не твой мир…

Макс ждал подобного вопроса.

– Ну, вопервых, ваш мир теперь лежит в сфере моих коммерческих интересов и я должен о нём позаботиться. Вовторых, я чтото засиделся, погряз в мирной жизни, а воину это не к лицу. Втретьих, я кинул жребий, и мне три раза подряд выпала дольняя дорога. Не хочу идти против воли Судьбы.

Хельги кивнул. Аргументы были вескими – возразить нечего.

– А Ирина?

– Мы всё решили. Она понимает.

– Понимаю! – прошелестела Ирина, силясь улыбнуться сквозь навернувшиеся слёзы. – Я же знала, за кого шла замуж… Я буду ждать.

Оставался последний вопрос.

– А как быть с УлльБрианом?

– В смысле?! – недоумённо переглянулись супруги. – При чём тут УлльБриан?!

Хельги мысленно обругал себя сехальским ослом. От потрясения он совершенно позабыл, что так и не успел оповестить чету Ветлицких о первоначальной цели своего визита. Пришлось навёрстывать упущенное. Ох, нелегко было бедному демону высказать столь деликатную просьбу. Но Ирина неожиданно быстро согласилась. Верно, просто не представляла, с кем ей придётся иметь дело!

– Наверное, в этом сокрыт некий смысл, – рассудил Макс. – Возможно, сами Силы Судьбы не пожелали, чтобы между нашими мирами было нарушено равновесие, и решили послать мне на замену Улля. Значит, так тому и быть! Тащи его сюда!

– Ты стал фаталистом не хуже Рагнара! – заметил демон. – Он будет рад!

И исчез. Вместе с Максом и походным мешком.

Ирина так и не разобрала, чему именно будет рад оттонский рыцарь – избавлению от кузена или обретению единомышленника в лице её мужа. Она стояла посреди опустевшей прихожей, прижимая к груди маленькую рыжую собаку, тихо плакала и думала о женщинах, тех, что поколения за поколениями, вот так же, как она сейчас, провожали мужей на войну. Расставались и ждали, ждали, не зная, дождутся ли… Такова она – извечная женская доля…

А потом из ванной донёсся шум – это Хельги вывалил туда ошеломлённого, перепуганного УлльБриана. И некогда стало предаваться печали – надо было собирать на стол, стелить постель, отстирывать пропахшие дымом, покрытые дорожной грязью одежды и уговаривать, успокаивать… Да, таков она – женская доля…

Это было просто ужасно! Невыносимо! Так считала Ильза. Попробуйтека сохранить «чинный и благопристойный» вид, когда хочется скакать и вопить от радости! Эмоции(вот какое слово она знала!) рвались на волю, а их приходилось беспощадно загонять обратно, чтобы не выдать себя, не привлечь внимание врага! Как она пережила, вытерпела такую душевную муку – уму непостижимо!

Появление старого товарища обрадовало всех, и дело было вовсе не в лишнем мече, просто соскучились. Та самая связь, что объединяла Наёмников судьбы узами более прочными, чем кровные, распространялась и на иной мир. Макса встречали как дорогого родственника после долгой разлуки. Коекто даже прослезился.

С приходом его будто свежая струя ворвалась в монотонные походные будни. Они так давно не виделись, им столько надо было рассказать! Главным образом, конечно, о недавнем путешествии, о морских приключениях, об удивительном, новом, до сих пор безымянном континенте и его обитателях.

Макс оказался благодарным слушателем. Его всегда интересовали древние цивилизации, и в жестоких людях ица он безоговорочно признал народ майя, некогда загадочным образом исчезнувший с лица его мира. Вот, оказывается, куда его занесло! Вот почему за сотни лет до Колумба опустели великие города: Тикаль, Вашактун, Копан, Паленке… Кто бы мог подумать!

Особенно поразило его описание теокалли – огромных, как природные холмы, пирамид. Удивительные сооружения, полные загадок и тайн! Пирамиды строили в Африке, строили в Америке – на другом конце земли. Их строили, оказывается, даже в ином мире, причём не только пришельцы ица. И в северных землях, и в Сехале, и особенно а Аполидии имелись подобные постройки! Это ли не свидетельство чуда?! Как могли древние существа, не владеющие никакой техникой, воздвигнуть такие громады? Возможно, в прежние времена магию знали по обе стороны Границы Миров? А может, к строительству приложилитаки руку инопланетяне либо более прогрессивные цивилизации другого мира, вроде тех же Небесных охотников?

Увы. Жители магического мира умели отличить чудесное от бытового. Магистр архитектуры Энкалетте не видела в пирамидах ровным счётом ничего загадочного.

– Лично я сильно удивилась бы, если бы, если бы гдето построили чтото другое! – заявила она. – Твари, лишённые нашей магии, вашей техники и без вмешательства… этих… ино… – она не справилась с незнакомым словом, – задумав возвести нечто гигантское, могли построить ТОЛЬКО пирамиду и ничего больше!

Макс потребовал разъяснений.

– Пожалуйста! – девица оседлала любимого конька. – Давай по порядку! Всякое приличное сооружение должно иметь крышу, так? Но где взять гигантские балки и стропила? Ни у нас, ни у вас такие огромные деревья не растут. Значит, надо стыковать, строить внутри опорные столбы, перегородки – это слишком сложно. Поэтому конструкция должна сама себе служить крышей. Традиционный параллелограмм отпадает. Подходящая форам – призма (в том числе, четырёхгранная, то есть, пирамида), конус, купол и двускатный шалаш.

Но при постройке гигантского купола слишком сложно выдерживать заданную кривизну. А строительство двускатного шалаша требует возведения двух огромных вертикальных стен – как без магии и техники затащишь тяжёлые каменные глыбы на такую высоту? Значит, остаются лишь конус и призма, пологие настолько, чтобы по склонам было более ли менее удобно поднимать груз.

– Вот! – попробовал придраться Макс. – Почему им было для разнообразия на выстроить конус? Гораздо проще – не надо углы вымерять. Начертил с помощью верёвки на равнине окружность и погнал!

– Окружность легко начертить на земле. А проверять точность радиуса на высоте будет очень трудно. Можно запросто уйти вкось. Контролировать прямоугольное сечение легче, даже при огромных размерах. Откладываешь по одному катету три единицы по другому – четыре, гипотенуза должна равняться пяти. Можно воспользоваться верёвкой…

Но Макса такие тонкие строительные подробности не интересовали. Он не терял надежд отстоять свою мистическую позицию. Вообщето, он всегда считал себя человеком сугубо рациональным, но иногда даже ему хотелось загадок и тайн.