Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 1 - Ник Перумов

– Собак не взяли?.. Гм. – Вожак посерьёзнел. – Не люблю караваны, которые без сторожевых псов ходят. Не иначе какую-то пакость в запасе имеют. Ну, сударь некромант, что скажешь? Ударить сейчас по ним или поближе подпустить?

Фесс подавил первое и естественное желание ответить: «Конечно, сейчас!» Он некромант, а не странствующий рыцарь. Сфайрат долго и едва ли не тщетно пытался втолковать ему это. Это не индульгенция, не патент на вседозволенность – это тяжкие муки совести, это обязанность поступать так, как, возможно, никогда не рискнули бы поступить другие, это совершать меньшее зло во избежание большего, хотя, конечно, даже самое малое зло всё равно остаётся злом.

– Погодим, – сухо и хрипло сказал Неясыть. – Посмотрим. Надо окружить котловину. Пусть все приготовят луки. Я должен понять, что они станут делать.

Какой-нибудь странствующий рыцарь точно попытался бы разделать тебя на жаркое, – мельком подумал Фесс. – Рисковать невинными жизнями – а как долго ты собираешься ждать, некромант? Для чистоты опыта – до первой жертвенной крови, что прольётся на чёрный обелиск?

Караван приближался. Величаво плыли огоньки факелов. Стал слышен мерный перезвон унылых колокольцев на шеях верблюдов, люди же шли в молчании. Фесс различал их длинные полотняные одежды, в руках у многих – короткие копья.

Повинуясь команде вожака, скамары ничем не выдали своего присутствия. Караван беспрепятственно перевалил через последний бархан и спустился в котловину.

Люди воткнули в песок невысокие факелы-шесты, зажгли их. Котловина осветилась трепетным рыжим пламенем. И только теперь некромант сумел разглядеть то, что искал.

Клетки. Клетки с пленницами, каждая подвешена между парой верблюдов. Негромко переговариваясь, люди сгрузили клетки на песок. Двигались они неторопливо, размеренно, никуда не торопясь – словно обычные возчики, доставившие на склад не требующий особого внимания груз типа брёвен или кирпича.

Рядом с Фессом тревожно шевельнулся главарь скамаров – не пора ли? Скажи, некромант?..

Нет, не пора. Ещё есть немного времени. Скамарские луки смотрят в спины караванщикам. Один миг, стремительный полёт стрел – и эти люди лягут лицами в песок. Он обязан ждать. Он должен понять, что тут затевается!

Всего клеток оказалось пять. Фесс слышал, как звякает железо, как скрипят петли, видел, как из клеток одну за другой вытаскивают тонкие, скорчившиеся фигурки. Строят их в линию. Несколько караванщиков вскарабкались к чёрному обелиску, поставили там пять факелов, шестой укрепили прямо на острие камня.

Фесс прищурился. Факелы расположились пятиугольником, так что в него прямо-таки идеально вписывалась пятилучёвая звезда, один из классических символов ритуальной некромантии и вообще Тёмной магии.

Пришедших с караваном людей, как правильно оценили скамары-дозорные, всего было около трёх десятков. Ни один не выглядел бойцом, короткие копья скорее смахивали на церемониальное, парадное оружие, чем на настоящее боевое.

Они не смогут продержаться против сотни скамаров и нескольких секунд. Исход дела предрешён задолго до его начала.

Фесс ждал. Караванщики неторопливо расставляли на песке какие-то тёмные предметы, не то миски, не то горшки, несколько человек, взобравшись на красный камень, вымеряли положения звёзд, другие чертили на песке вокруг красной скалы какую-то сложную геометрическую фигуру.

Сомнений не было – здесь готовится кровавый ритуал. Фесс не мог пока узнать контуры заклинания, но чем дальше, тем холоднее и неуютнее становилось у него на душе. Пятнадцать эльфиек, среди них и те, кого он попытался спасти в Агранне. Непонятная магическая фигура на песке, многолучевая звезда, но неправильная. Это было странно – классическая некромантия требовала идеальной симметричности. Однако караванщики не производили впечатления людей, не знающих, что они делают. Значит, это нарушение допущено сознательно… если только в исходные свитки не вкралась ошибка или прямая ложь.

Фесс закусил губу. Он должен, он обязан это понять!

Семнадцать лучей. Первый, третий, пятый, седьмой и девятый гораздо длиннее остальных. Эти лучи вроде как сориентированы по сторонам света… если я не ошибаюсь… девятый луч указывает отчего-то на северо-запад. Что это может значить? Остальное не лучше. Лучи короткие, где-то они сгрудились, где-то, напротив, расположены шире обычного. Что за ерунда? Такая, с позволения сказать, «фигура» не даст ничего, кроме опасного дисбаланса вовлечённых в ритуал энергий, запросто разворотит всё вокруг…

Стоп! А может, именно этого они и добиваются? Именно к этому и стремятся? Взорвать скалу, разрушить основание под чёрным обелиском, добраться до… Ответа на последний вопрос Фесс, само собой, не знал.

Внизу, в котловине, люди зажигали всё новые и новые факелы. Вспыхнули огоньки в расставленных на земле горшках. В пересечения линий ложились малопонятные свёртки – некромант мог предположить, что там такие же точно ингредиенты, которые использовал и он сам, когда надо было построить гекса– или гептаграмму.

Тем временем стоявший возле чёрного обелиска человек в белой свободной одежде, с большой астролябией в руках бросил последний взгляд на небо – и что-то резко, повелительно крикнул. Слов Фесс не понял – но выкрик был гневный, похоже, что-то вроде «Быстрее, лентяи!». И действительно, остальные караванщики после этого задвигались заметно ретивее.

Наконец всё было готово. Три десятка караванщиков в белом выстроились кругом у подножия красной скалы. Трое остались у обелиска.

Двое грубо вытащили из линии первую эльфийку, заломили несчастной руки, поволокли вверх… Человек у обелиска спрятал астролябию и вытащил кривой, хищно блеснувший в отсвете факелов нож.

Медлить больше нельзя.

– Сохраните мне этого, с ножом, – одними губами сказал Фесс главарю скамаров. – Остальных можно положить. Этот нужен живым.

– Не волнуйся, господин чародей, – ухмыльнулся разбойник. И повернулся к своим, шёпотом отдавая команду.

Тридцать человек – они не выглядели умелыми бойцами, быть может, Фесс справился бы и один, но последнее поражение в Агранне его кое-чему научило.

Эльфийку потянули наверх, к обелиску. Ноги отказались ей служить, и обречённую тащили волоком. Распустилась головная повязка, волна тёмных волос плеснула о красную скалу. Пленницу пинком заставили опуститься на колени. Рывком вздёрнули голову…

Время остановилось. Но ветер, казалось, вырвался в этот миг даже из-под его всесильной, всеобщей власти, однако же не взвыл, не загудел в полную свою мощь – мерзко и глухо зашипел по-змеиному, срывая песчаные струйки с гребня. Пустыня вздохнула глухо и глубоко, звёзды вспыхнули, сыпя колючие стрелы вниз, устремляя потоки своего света, точно копья, прямо в чёрный обелиск.

Салладорец высоко вскинул руку с ножом.

Не таясь, главарь скамаров поднялся в полный рост. В его руках был длинный лук, руки одним слитным движением натянули тетиву – и в следующий миг разбойник словно всем телом бросил вперёд стрелу.

Короткий миг. Свист. Глухой хруст пробившего плоть острия. Стрела скамара навылет прошла через правое плечо человека с жертвенным ножом, швырнула его назад, прямо на чёрный обелиск.

Если салладорцы и успели удивиться, времени на удивление им осталось очень мало. Скамары дружно спустили тетивы, и правильный круг караванщиков мгновенно рассыпался. Никто не бросился ничком, закрывая голову руками, никто не ударился в слепое бегство. Один из стоявших подле обелиска подхватил было нож, выпавший из руки предводителя, но сам тотчас поймал спиной длинную стрелу, выставившую наконечник прямо из груди. Эльфийки, пользуясь моментом, бросились врассыпную. Языки огня лизнули песок, и прах пустыни неожиданно вспыхнул, словно сухая солома.

Салладорцам было некуда бежать. Фесс уловил отрывистые, судорожные толчки Силы – кто-то из обречённых пытался пустить в ход чары, но в безнадёжных этих усилиях точку ставила длинная скамарская стрела.

Прошло всего несколько мгновений, а всё уже было кончено. На песке, среди истоптанных линий магической фигуры, разбитых горшков и плошек, среди трещащих языков пламени лежали неподвижные тела. Скамары били беспощадно, никому даже и не пришло в голову предложить окружённым врагам сдаться.

Увидел мага – убей его.

И только у чёрного обелиска корчился на земле, скрёб красную скалу каблуками, раскорячив руки и ноги, один-единственный салладорец, оставленный в живых скамарскими стрелками.

– Пошли, чародей, – поднялся разбойник. – Кто ещё шевелится – того дорезать надо, убитых, по нашему обычаю, – в песок зарыть. А ты можешь с живым делать что хочешь. Потребуется помощь – ну там растянуть его как следует да пятки железом прижечь, – ты нас только позови, у нас с Салладором давние счёты…